Призрак слуги бродит по телесериалам

«Слуга двух господ» - сугубая классика, актуальность которой, казалось бы, должна равняться нулю в начале третьего тысячелетия. Ан нет: на нынешнем ТВ слуга при демократии, слуга в постсословном и послетоталитарном обществе стал одним из самых востребованных архетипов.

Слуга - это я, конечно, условно выражаюсь. Однако обслуживающий и услужающий персонал, всяческая челядь, пользующаяся авторитетом в делах хозяев и ведущая с хозяевами бесконечные диалоги, весьма и весьма в чести.

Это не мешает человеку силы и человеку власти по-прежнему оставаться центральными фигурами нашего популярного телеискусства. Но в разномастных сериалах, где доминируют мотивы домработницы, няни, дворецкие, управляющие.

Собственно, многосезонный успех «Моей прекрасной няни» отнюдь не всецело рождён талантом Анастасии Заворотнюк или остроумием диалогистов.

Обаяние американскому ситкому придает фигура дворецкого Константина Николаевича (Борис Смолкин). Фигура эта несёт скорее английский колорит, в отличие от самой няни Вики, являющейся полной противоположностью Мэри Поппинс.

Дворецкий как резонерствующий плут сообщает любому сумбуру некоторую патриархальную стабильность. Сам дворецкий никуда всерьёз не рвется, своей социальной карьерой вполне удовлетворен.

Он - человек на своем месте. И место его - при хозяине дома, при бизнесмене, при господине, при барине. А иначе и атмосферы состоятельного семейства и богатого дома не было бы. Оставались бы одни темпераментные и местами истеричные попытки героини завоевать престижное место под социальным солнцем.

Индивидуализм без берегов - штука тонизирующая, но неуютная.

Слишком много беспокойства.

Современный период глобальных общественных и экономических перемен породил целые массы, пребывающие в поисках новых возможностей и горизонтов, денег и карьеры.

У кого-то компактная личная мечта о приватном счастье и благополучии, исчисляемом в долларах, евро и даже рублях, в недвижимости и брендах.

У кого-то личная миссия общественного порядка, будь то борьба с преступностью, создание технологий нового типа или великая артистическая слава.

И это замечательно, особенно после атмосферы бесперспективности на закате советского уклада.

Однако нынешнее общество слишком уж ориентировано на частные интересы, достижения и личные награды, на слишком бурное движение куда-то вперёд, на устремленность в некие нервирующих дали. Ощущение неудовлетворённости личным настоящим разлито в воздухе.

Кто же будет вселять умиротворение?

Кто будет подставлять плечо бравым индивидуалистам и эгоцентрическим героям?

Вот и возникает молодой домоправитель, главный герой сериала «Кто в доме хозяин?», который не столько ведёт хозяйство, сколько общается со своей хозяйкой, бизнес-леди, и её мамашей.

Его функция - быть при господах, составлять стабильный душевный фон их нестабильной жизни.

В подобных телеперсонажах эпоха воплощает мечту о покое, о некоторой надежности соподчинений, при которых низшее звено не рвётся наверх, не одержимо своими личными жизненными целями, но способно мирно существовать на своём скромном месте, жить чужими проблемами и интересами.

Чтобы хозяевам было с кем обсудить то, что с ними происходит. Чтобы кто-то скрашивал то реальное одиночество, без которого не бывает индивидуализма.

Неслучайно тема слуги оказалась столь существенной в европейской драме Нового времени. От Гольдони до Бомарше, от Мольера и до Чехова.

Что бы там ни говорили, а мужики при господах, господа при мужиках - это очень привлекательная модель, особенно тогда, когда жизнь её у тебя отнимает или вообще норовит упразднить.

Неслучайно после октябрьской революции, как только отечественное общество вступило в советскую стабильность, в городах так расплодились домработницы. Неслучайно принцип «Нашей Russia» - гастарбайтеры при начальнике, начальник при гастарбайтерах.

И бомжи Сифон и Борода в этой программе так милы и трогательны - они как у бога за пазухой, поскольку рождены потребностью современного человека иногда лицезреть тех, кто и на помойке благодушествует.

Одними социальными и экономическими обстоятельствами этого не объяснить. Есть ещё психологическая потребность в идеализации «сословных» взаимодействий, в зависти тем, кто никуда не стремится или совершает один, но мощный карьерный рывок со своего дна без видимых долгих страданий. И «Сестра его дворецкого», и «Весёлые ребята» содержали в себе умиление лёгким социальным вознесением.

Общение же со слугами разных мастей и характеров создавало в драматических сюжетах иллюзии патриархальной повседневности, столь дефицитной после буржуазных революций и столь необходимой обществу, движущемуся к эпохе демократии.

Трудно быть полностью самостоятельными, трудно обходиться совсем без денщиков, горничных, кухарок и лакеев. Ещё труднее без наперсников, без психологической опоры, без волшебных помощников.

Ведь одно присутствие рядом, одно душевное участие в чужой судьбе - уже волшебство и чудо в эру бесконечного личного самоосуществления.

Проблема нашего времени заключается в том, что ценности капитализма и ценности демократии пытаются развиваться в России параллельно.

В синхронности они противоречат друг другу. Капитализм на ранних стадиях склонен упиваться буржуазностью отношений и доигрывать карты патриархальности.

И тут не слишком важно, слуга ли при хозяине, хозяин ли при слуге, а быть может, слуга в конфликте с хозяином. Главное, чтобы слуги в принципе были как класс, слой, функция, призрак.

Неравенство социальной реализации важнее равенства потенциальных возможностей и прав. Демократия же лелеет мечту о тотальном равенстве и, главное, о соответствующем отношении к людям как к равным независимым гражданам.

Однако пока у нас не пресытились буржуазностью, демократия не может стать полноценным популярным мифом - о ней пока не заскучали. А потому на разных телеканалах стран СНГ идут сериалы, героини которых находятся в роли домработницы или горничной.

К этой роли они относятся по-разному, используя её в целях личной корысти или бескорыстной любви, трансформируя свои избыточные материнские инстинкты или организаторские способности.

Но мир делится на господ и слуг, на хозяев и персонал, - другой расклад пока не стал социальной мечтой.