ВВП России показал признаки жизни

Российская экономика почти достигла дна: в июне 2009 года ВВП показал рост на 0,1% по отношению к маю, в третьем квартале ожидается дальнейшее оживление экономики. С таким оптимистичным прогнозом выступил в четверг перед журналистами заместитель министра экономического развития Андрей Клепач. «С учетом сезонности экономика в третьем квартале будет выше, чем во втором, и хотя в годовом выражении показатель ВВП будет минусовым, масштаб спада начнет уменьшаться», - заявил Клепач.

Российская экономика в июне выросла на 0,1%

В июне 2009 года по сравнению с июнем 2008-го падение ВВП составило 9,6%. За первое полугодие экономика снизилась на 10,1% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

«ВВП в июле также вырастет по сравнению с июнем текущего года», - уверен замминистра.

Основным фактором стабилизации ВВП в июне стали экспортные отрасли. В машиностроении же и легкой промышленности спад продолжается. В целом промышленное производство в июне выросло на 0,8% по сравнению с маем (в мае был рост на 0,5% к апрелю). Cпад в розничной торговле в июне по сравнению с июнем 2008 года составил 6,5%, по сравнению с маем 2009-го - 0,5%.

«Несмотря на то что падение остается достаточно глубоким, статистика говорит о том, что ситуация менее серьезна, чем казалось изначально. В конце третьего квартала и в четвертом вполне можно ожидать роста. Конечно, сыграет роль эффект низкой базы последних месяцев прошлого года. Однако рост будут подталкивать и реальные факторы - экспорт, который восстанавливается за счет немного растущих цен на нефть и металлы», - говорит генеральный директор Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Елена Абрамова.

В качестве источников роста в третьем квартале Андрей Клепач также назвал экспорт и увеличение государственных расходов, которые подтолкнут рост в различных отраслях промышленности.

«В первом полугодии сохранялась неопределенность с федеральным бюджетом, поэтому компании, которые получали финансирование за его счет, фактически не могли оплачивать свои заказы. Во втором полугодии, когда пойдет вал госрасходов, бюджетные и околобюджетные предприятия покажут рост», - соглашается Елена Абрамова.

Наряду с оптимистичными сигналами российская экономика подает и негативные. «Падают реальные доходы населения (на 1% в июне 2009 года по сравнению с июнем прошлого года) и средняя зарплата (на 5,2% в июне 2009 года к июню 2008-го)», - говорит Андрей Клепач. Падающие доходы приведут к снижению потребления, что негативно отразится на промышленности и росте экономики в целом. «Это опасный сигнал - доходы пока еще не падали. Но пока рано делать далекоидущие выводы. Это может быть краткосрочная тенденция, которая изменится вслед за ростом промышленности», - говорит Елена Абрамова.

Кроме того, риски платежеспособности предприятий могут привести ко второй волне кризиса в начале 2010 года, считает Клепач.

«Если не будут падать доходы бюджета, которые зависят от цены на нефть, газ, металлы, то второго витка кризиса удастся избежать», - говорит Абрамова.

По прогнозам ЦМАКПа, падение ВВП в 2009 году составит 8% при цене на нефть $ 56- 57 за баррель, а в 2010-м ВВП может вырасти на 1,3%, если цена на нефть достигнет $ 65 за баррель.

Минэкономразвития ожидает в 2009 году падения ВВП от 8 до 8,5%. Основной прогноз ведомства по 2010 году - 1% роста. «1% - это, по сути, стагнация экономики. Будет продолжаться сжатие кредитования - рост экономики будет значительно хуже», - предупреждает Андрей Клепач.

Что сейчас может стать точками роста российской экономики?

Олег Замулин, профессор Российской экономической школы

Я слабо верю в то, что в ближайшие пару лет экономика действительно будет активно расти. Дело в том, что до кризиса большинство неиспользованных возможностей в экономике были использованы. Поэтому дальнейший рост возможен только за счет очень интенсивного инвестирования новых мощностей.

Но все это требует хорошо отлаженной работы правоохранительных органов, системы защиты прав инвесторов, четкой работы судебной системы. Также должна быть проведена очень серьезная работа по борьбе с коррупцией, то есть должна быть подготовлена институциональная среда, которая позволила бы инвестировать большие средства, которые не потеряются.

Это и есть то главное, чего сейчас не хватает нашей экономике. Но это касается долгосрочной перспективы. Что касается краткосрочной перспективы, то самым проблемным является банковский сектор. Мы упали сейчас на 10% и не можем вернуться обратно, не инвестируя дополнительные средства. Сейчас нужно, чтобы снова заработала банковская система, снова пошли кредиты, чтобы компании имели доступ к этим деньгам, и тогда можно будет выйти на 12- 13% роста за счет улучшения банковского кредитования.

Владимир Сальников, ведущий эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования

Следует различать восстановительный рост и рост за пределами среднесрочного периода. В ближайшее время речь может идти именно о восстановительном росте - где быстрее начнет восстанавливаться производство после такого сильного провала. В краткосрочной перспективе, по нашим оценкам, рост уже зафиксирован. То есть уже происходит некоторое восстановление (это мы зафиксировали в июне) после той ямы, в которую свалилось производство. Такой рост был зафиксирован по значительному числу секторов. Это связано с тем, что запасы, которые были перенакоплены еще в конце прошлого года, сдерживали некоторое восстановление производства, а сейчас оно чуть-чуть ожило. И все-таки это еще не очень понятный и не очень устойчивый рост.

А вот механизм устойчивого роста пока, к сожалению, не сформирован. Более того, в ближайшие месяцы такого формирования ожидать было бы сложно, потому что ситуация в мировой экономике остается неясной. Мы зависим от мировой конъюнктуры, и поэтому сейчас все крайне осторожны в плане формирования неких планов послекризисного развития. Сегодня можно говорить лишь в сослагательном наклонении о том, какими могли бы быть эти точки роста. А если они сейчас и есть, то именно те, которые связаны с прошлыми инвестициями в части импортозамещения на особо быстрорастущих в докризисный период рынках. Это небольшие, можно сказать, точечные сектора типа производства упаковки, пластиковой тары, различных бумажных пакетов, пластиковых окон и тому подобного. Это последствия инвестиций, сделанных еще накануне кризиса. Естественно, не приходится говорить, что это какие-то драйверы роста, потому что сектора все-таки слишком маленькие. А вот именно драйвером роста по идее мог бы стать некий сегмент, связанный со строительством, правда, для этого нужны очень серьезные усилия со стороны государства, которые пока, как я понимаю, не предприняты.

Екатерина Журавская, научный руководитель Центра экономических и финансовых исследований и разработок

Правильнее было бы сказать, чтобы сейчас российская экономика не падала слишком быстро. Ведь у нас же сейчас кризис, и это нормально, что все сектора уменьшаются. Было бы хорошо, если бы сейчас они стали уменьшаться медленнее. А что касается точек роста, это вопрос государственного невмешательства. Сейчас о точках роста говорить не то что рано, а просто бессмысленно.

Наталья Смородинская, руководитель Центра полюсов роста и особых экономических зон Института экономики РАН

В данном случае глобальная тенденция совершенно очевидна. Точками, полюсами и даже очагами роста могли бы стать кластеры. Это новое базовое звено глобальной экономики ХХI века - мировой и, соответственно, национальных экономик. Кластеризация экономики - то, что приходит на смену сугубо отраслевому строению экономики и связано с переходом к новой экономической реальности.

А к ней мировое сообщество адаптирует нынешний финансовый кризис. В индустриальную эпоху точками роста экономики считались регионы-лидеры, отрасли-локомотивы, отдельные предприятия, особые экономические зоны, а теперь меняется национальное и структурное строение экономики. Сейчас стоят вопросы формирования сетевых сообществ кластерного типа, где предприятия самых различных отраслей объединены в виде горизонтальных партнерских взаимодействий. А такое единство как раз и позволяет им быстрее реагировать на происходящие в мире перемены. Кластерные системы - открытого типа, и формируются они не сверху, как у нас принято думать. Это движение идет снизу, а государство может содействовать этому только в виде поощрения. Если в индустриальную эпоху промышленная политика состояла в том, что государство поощряло отрасль за отраслью и стимулировало их, то сейчас мир переходит к новой промышленной, то есть кластерной политике.