Как теряют сознание от российской медицины

\"Упал, потерял сознание, очнулся - гипс...\" - если опустить бытовые детали, то все произошло именно так. В ночь на 1 июля я был госпитализирован с диагнозом «закрытый оскольчатый перелом хирургической шейки левой плечевой кости со смещением отломков». В больнице мне успешно сделали непростую операцию, насадив переломанные и смещенные отломки на пожизненно находящийся теперь внутри моего плеча имплантат - титановую пластинку. Хотя впереди - долгий и непростой процесс восстановления, все же можно считать, что худшее уже позади, да и вообще, я более-менее легко отделался.

Побочным эффектом 17 дней моего стационарного лечения, помимо прочего, стал незапланированный опыт включенного наблюдения за тем, как функционирует наше здравоохранение на примере отдельно взятого случая травматологического отделения обычной городской больницы (как говорят, - далеко не самого худшего по нынешним меркам).

На мой взгляд, главной болезнью нашего здравоохранения является его структурная бедность - объективно обусловленная и в краткосрочной перспективе принципиально непреодолимая. Главным же средством лечения этой болезни выступают платежи ad hoc, которые стремятся извлекать из каждого конкретного пациента и больница в целом, и ее подразделения, и отдельные сотрудники. Их выплачивают страховые компании (если пациенты застрахованы в системе добровольного медицинского страхования), но, прежде всего, - сами пациенты и их родственники, как официально, так и неформально.

Беда в том, что это лекарство, в известной мере, оказывается хуже самой болезни, поскольку оно воздействует на здравоохранение не как витамин, а, скорее, как наркотик - глушит боль, но разрушает организм. Понятно, что без платежей больница, где официальная зарплата санитарки со всеми надбавками и проч. составляет 10000 рублей, а норматив смены постельного белья для лежачих больных - 1 раз в 2 недели, наверное, не могла бы осуществлять сколько-нибудь серьезное лечение.

Но ситуация, при которой извлечение платежей составляет едва ли не главную цель и основное содержание работы персонала (прежде всего, административного), ведет к тому, что не приносящие платежей элементы системы здравоохранения либо вовсе отмирают, либо консервируются в своей неэффективности, либо, - в худшем случае, - препятствуют успешному лечению пациентов.

В наибольшей мере разрушительные процессы затрагивают нижние звенья больничной иерархии - администраторов, медсестер, санитарок, которым достается лишь малая доля платежей (в основном, неформальных). В этой среде сложилась трудовая этика минимизации издержек путем систематического заметания мусора под кровати пациентов и заведомо недобросовестного исполнения не приносящей платежей доли служебных обязанностей («почему Вас надо на рентген на каталке бесплатно возить - Вам ведь вчера операцию сделали, а не сегодня»).

На уровне менеджмента господствует допотопное длительное согласование назначений и процедур (компьютеры в ординаторской и на отделении используются, в основном, для игр и для распечатки справок), а лечение по субботам и воскресеньям сводится до минимума, в силу чего основным занятием пациентов в эти дни становится нарушение больничного режима. Наконец, стремление к извлечению платежей усугубляет информационную асимметрию между пациентами и больницей, провоцируя последнюю к сокрытию, а то и к явному искажению сведений, сообщаемых пациентам и страховым компаниям (в частности, судя по бумагам, мне было сделано куда большее количество диагностических и лечебных процедур, нежели на самом деле). Хотя мой опыт не позволяет однозначно судить о том, каково влияние платежей на процесс лечения как таковой, нетрудно предположить, что у больницы велики стимулы к тому, чтобы не приносящих платежей пациентов держать в стационаре недолго и лечить кое-как, а платежеспособных пациентов, наоборот, основательно «раскручивать» на новые платежи.

Кто-то на этом месте мог бы воскликнуть: «вот до чего довели реформы наше здравоохранение!» Однако если обратиться к «Раковому корпусу» Солженицына, где описано положение дел в отечественном здравоохранении полвека назад, легко увидеть, что еще задолго до всяких «реформ» отмечались и информационная асимметрия, и наплевательское отношение к пациентам, и разложение нижних звеньев больничной иерархии.

Так называемые «реформы» здравоохранения, а точнее,- их отсутствие - лишь перевели эти застарелые болезни из скрытой формы в открытую, в то же время, не предложив никаких иных способов их лечения, кроме платежей. В результате, возникает парадокс: если медицина и добивается успехов в ходе пребывания пациентов в стационаре, то это происходит не столько благодаря системе здравоохранения, сколько вопреки ей (я имею в виду здесь лечение «обычных» пациентов, а не тех, кто способен на полную оплату своего лечения за свой счет или за счет страховых компаний, - такие случаи для рядовых больниц относительно редки).

Впрочем, подобное предложение на рынке услуг здравоохранения, как водится, встречает со стороны пациентов и соответствующий спрос. Вот пациент, внешне похожий на Дмитрия Быкова, с надеждой спрашивает при выписке у врача: «доктор, Вы, главное, мне скажите: бухать-то можно?» - и, услышав от доктора назидательное, типа: «надо пить молоко и повышать содержание кальция», радостно восклицает: «значит, будем водку на мелу настаивать!» Таким пациентам никакое здравоохранение не страшно...