Переименования: битва за имя или битва идеологий?

История с несостоявшимся переименованием Ленинградского вокзала в очередной раз всколыхнула больную тему исторических наименований и переименований. И в очередной раз стало ясно, что пока этот вопрос многими относится к сфере борьбы идеологий.

Конечно, ситуация скандальная – сначала объявили, что Ленинградскому вокзалу возвращено историческое название Николаевский, а через несколько часов оказалось, что «решение пока не принято». А поскольку мы живем в информационном обществе, в эпоху электронных СМИ, то в эти несколько часов уложилось и выступление главы ОАО «РЖД» Владимира Якунина по радио «Эхо Москвы», и гневная реакция коммунистов. Хорошо еще, что речь от имени КПРФ держал интеллигентный Иван Мельников, а то и покрепче выражения прозвучали бы, но и Мельников врезал от души.

На следующий день был проведен блиц-опрос москвичей: за переименование вокзала высказалось только 17% опрошенных, а 66% — против. А 13-го числа заместитель директора Института российской истории РАН Владимир Лавров поддержал переименование, назвав его справедливым и отметив заслуги царя Николая I как зачинателя железных дорог в России (правда, комментировал он результаты исследования, которое было заказано РЖД). Налицо неплохая работа СМИ и ньюсмейкеров.

Что осталось за кадром? Почти наверняка можно предположить, что Якунина одернул кто-то сверху. По всей вероятности, либо премьер, либо президент. Мы не знаем, что именно высокий человек сказал. Был ли он против самого переименования или дал понять, что время выбрано неудачно? Или, что верное по своей сути решение принято неподобающим способом? А может быть, Владимир Иванович сам передумал, выполнив некоторое «саморедактирование»? Или ему приближенные подсказали? Подождем, как будут развиваться события.

В истории с переименованием в клубок сплелись самые разные вопросы. Как относиться к Ленину? Как относиться к Николаю Первому? Точно ли Николай Павлович лучше Владимира Ильича? Как относиться к утрате наименования Ленинград, с которым многое связано? Обязательно ли, чтобы вокзал отражал название города, к которому ведет дорога, или возможны варианты?

Помимо этих, нравственных вопросов, есть еще вопрос формальный, но важный (впрочем, он тоже нравственный): вправе ли открытое акционерное общество «Российские железные дороги» своей единоличной властью менять названия вокзалов, тем более, таких важных и знаковых? На этот вопрос, очевидно, уже получен отрицательный ответ. Но сам разговор – не закончен.

В Российской Федерации – государстве, существующем уже 18-й год, сохраняется колоссальное присутствие – в том числе и в виде символики и топонимики – бывшего государства СССР. Огромное количество городов, лучших улиц и других важных объектов по-прежнему носит имена не ученых или артистов советских – а Владимира Ильича Ленина и других революционеров. То есть, людей, которые устанавливали ту власть, что в конечном счете обрушилась в 1991 году. А до того – разломали и уничтожили прежнее государство, Российскую Империю. И революция та погубила огромное количество людей и материальных ценностей. Немудрено, что такое положение устраивает далеко не всех граждан РФ.

Условно говоря, в современной России живут два основных вида сторонников изменения советских названий, а также два вида его противников. Сторонники переименования – это, естественно, демократы-западники и православные монархисты (вообще, любители царской России). В самом расширительном толковании понятий– это не так мало.

Между ними есть различия – но в данном случае, различия больше касаются вопроса о том, как называть города и улицы, освобожденные от большевистских имен. Кому-то, скажем, греет душу проспект Академика Сахарова, а кто-то предпочел бы на его месте видеть улицу Плеве или Бенкендорфа, а уж на месте Ленинского – точно проспект Николая II. Но в том, что переименовывать надо, демократы и монархисты вполне едины. Есть еще некоторое количество «сухих пуристов», которые считают, что надо просто вернуть исторические названия, поменьше обращая внимание на политику.

А вот противники переименований очень сильно различаются меж собой. С одной стороны, это коммунисты всех нынешних партий, – те, кто считает, что советская власть была хороша, революция 1917 года — праведна, а свержение советской власти в 1991 году – преступно. А посему надо как можно больше сохранить всего советского, а там, глядишь, и прошлое вернуть. Среди современных коммунистов очень популярна идея вернуть Сталинград и еще много чего «имени Сталина», да парочку памятников с усами поставить. Правда, есть и энное число людей, в душе которых любовь к Сталину переплелась с любовью к монархии – вот как они хотели бы решить топонимический вопрос, это, да, интересно.

Но против переименований возражают и совсем другие люди – «простые обыватели», которые не хотят, чтобы их беспокоили. В наиболее радикальном виде эта позиция звучит так: «Мне плевать, кто такой был Ногин. У меня нет ни времени, ни желания рассуждать о том, пользу или вред принес Ногин в роли этого самого руководителя боевых дружин 1905 года. Я пашу, как проклятый, на двух работах, кормлю жену и двоих детей, а в свои немногие свободные часы предпочитаю сыграть в бильярд и посмотреть хороший боевик. И я не желаю, чтобы всякая образованная шантрапа, у которой почему-то много свободного времени, как-либо встревала в мою жизнь. Я вырос на площади Ногина и никого не просил эту площадь моего детства во что-то переименовывать».

И это тоже позиция. Впрочем, «радикальный обыватель» — явление не самое частое. Гораздо больше людей не хотят переименований, потому что переименование – вещь не бесплатная. Любое изменение географического и почтового названия во что-то обходится казне, а государство у нас далеко не богатое, и деньги могли бы пойти на более насущные нужды.

А главное, переименование осложняет жизнь и самому гражданину-жильцу. Это значит – менять паспорт и еще массу всякого рода документов. И претерпевать всю эту нервотрепку ради того, чтобы улицу некоего, по чьему-то мнению, «плохого человека» переименовать в улицу «хорошего человека», или вернуть название из царской Москвы, многие не готовы. Не считают правильным.

В московской истории был момент, когда в 1992 году в историческом центре внутри Садового кольца в массовом порядке возвратили старые названия царских времен. А потом эта волна была остановлена – как считается, волей мэра Лужкова. Вряд ли можно возразить против восстановления исторического центра. Но не худо бы порой и поинтересоваться у жителей бывших улиц Горького, Чехова и т.д., как у них все это проходило? Как с ними обошлись в паспортных столах? Много ли пришлось заплатить? Получали ли они вовремя почту? Поучительный вышел бы разговор – может быть, кто из читателей откликнется.

Другое дело, что внутри Садового кольца жителей-то не так уж и много. Кроме того, среди них высока доля людей состоятельных. Еще в центре немало и старой интеллигенции, которая готова была терпеть неудобства ради исторической справедливости. А вот если та же самая свистопляска начнется с миллионами простых и не избалованных жизнью граждан по всей Москве, это будет, мягко говоря, не здорово.

Ясно одно: если в близком или далеком будущем власть решит все же избавить Москву от Ленина и прочих большевиков, – ей следует исключительно бережно обходиться с обывательскими интересами. И все неудобства минимизировать. Может быть, выездные паспортные столы устраивать вместе со «службой одного окна», волонтеров привлекать. Скажем, идейный любитель российской истории (юноша или, напротив, ветеран-диссидент) сможет подтвердить свою любовь тем, что сколько-то дней напролет просидит в выездном паспортном столе, выдавая людям новые документы. Но не дай Бог, если из-за этого начнется новое вавилонское столпотворение и давиловка – это будет такая дискредитация как демократии, так и истории, что потом не отмыться.

И еще не худо бы интересоваться мнением жителей заранее. В конце концов, города переименовывают по результатам референдума – так удалось вернуть Санкт-Петербург и Екатеринбург, а вот Ленинградская и Свердловская области оставили себе эти названия, потому что так проголосовали жители. Нелогично – да, но такова демократия. Улицы же переименовывают без референдума. Но не всегда без проблем.

В последние годы было два экстренных случая с названиями улиц – речь идет об именах Кадырова и Солженицына. В 2004 году в Бутове появилась улица Кадырова. Понятно, почему: убитый в результате теракта Ахмад Кадыров и его живой сын Рамзан были очень нужны президенту Путину. Не для себя нужны – а потому, что без них не было возможности установить хоть какой-то мир в Чечне. Но как быть с памятью убитых солдат, которые погибли в боях против «Ичкерии», частью которой был верховный муфтий Ахмад-хаджи Кадыров? Вопрос неудобный.

Но если улица Кадырова расположена на самой окраине, где и домов-то жилых негусто, то улица Солженицына появилась в центре Москвы, у самой Таганки. Бывшая Большая Коммунистическая улица, что при царе называлась Большой Алексеевской. Опять-таки, хотим мы или нет, но отношение к Александру Солженицыну в современной России очень и очень неоднозначное, из-за его роли в крушении советского бытия. В обоих случаях переименование было произведено волевым решением президента, в нарушение закона о 10-летнем сроке после смерти (ради Солженицына Мосгордума спешно подкорректировала нормативы), и свалилось людям, как снег на голову.

Вот выдержки из интернет-форумов. Это по поводу Кадырова: «В воскресенье в 13.00 в Южном Бутове возле метро «Бунинская аллея» и, соответственно, возле улицы Кадырова, пройдет народный сход. Аресты арестами, а я обещала избавить столицу нашей Родины от этого …имени, порочащего память русских солдат, и я это сделаю».
А вот по поводу Солженицына. Это пишет Алексей Широпаев, представитель православно-черносотенных кругов: «Трусливо и убого называть именем Александра Солженицына скромную улицу, меняя совковый топоним, в то время, когда по столице широко и долго, как река Волга, простирается Ленинский проспект. Проспект Солженицына – вот это было бы переименование!»

Ему отвечает какой-то молодой человек: «Мне нравится название улицы Большая Коммунистическая. Оно во мне никакого пиетета к КПСС не рождает, но выглядит винтажно, по мне, так пусть будет, для красоты и памяти о «светлых годах». Откровенную брань в адрес Солженицына мы опустим, — а ее на форумах много. Кстати, жители даже сорвали табличку с новым названием улицы с одного из домов.

В общем, не мешает помнить, что российское общество еще очень сильно расколото на людей «советских», «анитсоветских». И нынешнее российское государство во многом простроено на компромиссе между теми и другими. А компромисс никогда полностью не устраивает противников. Кроме того, в эстетическом и символическом плане компромисс очень часто выглядит уродливо.

Все мы, наверно, помним, как на протяжении добрых 10-ти лет после 1991 года солдаты Российской Армии ходили с трехцветным шевроном на рукавах и с красной звездой на фуражках. Подавляющему большинству граждан до этого не было никакого дела, а меньше всего – самим солдатам. Но энному числу идейных людей от таких эстетических фокусов было тошно.

Но стоит ли жалеть об атмосфере тех времен, когда погоны и кокарды прежнего режима вырывались с мясом, а за хранение погон можно было жестоко поплатиться? Вероятно, нет. Если не принимать необдуманных решений и обходиться с людьми уважительно, со временем острые углы сгладятся. И страна решит вопрос и с Ленинградским вокзалом, и с мавзолеем самого Ильича, без истерик.