Реанимация самодержавия на отдельно взятом вокзале

Историю с переименованием Ленинградского вокзала в Москве в Николаевский категорически не следует рассматривать с точки зрения исторических, политических, а тем более чисто вкусовых пристрастий.

На вкус, цвет, а в данном случае - на звук, как известно, товарищей нет. Вот кому-то кажется, что \"Ленинградский вокзал\" - это звучит, а \"Николаевский вокзал\" - как-то не очень. Другой же считает ровно наоборот.

То же самое касается исторических и политических пристрастий. Отношение к Николаю I и к Ленину в России варьируется по всему эмоциональному спектру от превознесения до ненависти.

Хотя тут стоит заметить, что \"Ленинградский\" - это не \"Ленинский\". Название \"Ленинград\" и его производные обладают уже своей собственной легитимностью, созданной блокадой. Так же, как и Сталинград - для очень многих в нашей стране название, связанное с исторически значимой битвой, а не со Сталиным.

Но главное в истории с Ленинградским вокзалом - это метод и форма принятия решения о переименовании.

В России все делается через что? Правильно, через власть.

Глава РЖД Владимир Якунин, подписавший, а потом отозвавший свое распоряжение о возвращении вокзалу дореволюционного названия, известен двумя своими основными характеристиками. Первая - близость к Кремлю (его имя даже какое-то время фигурировало в списках возможных \"преемников\" Владимира Путина). Вторая - это истовая приверженность Якунина православию и соответствующие исторические симпатии и политические пристрастия. Назовем эти пристрастия антикоммунистическими и условно \"белогвардейскими\".

Думаю, в этом не будет ничего обидного, по крайней мере, не больше обидного, чем в словах историка Владимира Лаврова, одного из главных энтузиастов \"Реконкисты названий\", который во время \"разъяснительной\" пресс-конференции после вызвавшей бурную общественную дискуссию попытки переименования обильно употребил слово \"совки\".

\"Только \"совки\" могут поверить\", считает он, что Якунин отменил свое распоряжение из-за технической ошибки, как было объявлено официально. Лавров высказал уверенность, что главный железнодорожник \"дал задний ход\" по звонку от вышестоящего начальства.

Это и есть корень проблемы. Когда даже убежденный противник \"совка\", а значит и телефонного права, ратуя за Николаевский вокзал, вынужден надеяться только на политическую волю вышестоящего начальства. \"Переименуйте\", - говорят он и его единомышленники. \"Нет, не переименовывайте, оставьте как есть\", - говорят левые и другие сторонники Ленинградского вокзала. И те, и другие обращают свои призывы в конечном итоге к Кремлю.

Что мы имеем в сухом остатке, если абстрагироваться от исторических, политических, топонимических и прочих аргументов обеих сторон?

Господин Якунин пользуется своим положением топ-менеджера госмонополии и близостью к власти, непосредственно к Владимиру Путину, для реализации личных убеждений и предпочтений.

Сторонники возвращения Кирову названия Вятка тоже ведь преисполнились энтузиазма именно после того, как губернатором области Кремль назначил либерала Никиту Белых.

В случае с самым старинным московским вокзалом решение, вызвавшее столь бурную общественную реакцию, попытались протащить втихаря, как сугубо ведомственное распоряжение. И только после разразившейся полемики \"сорвали стоп кран\", и даже снизошли до того, чтобы выслать на пресс-конференцию десант из профессионального антикоммуниста от истории и профессионального антикоммуниста от топонимики. \"Позвольте-с объясниться!\" - как говорили представители привилегированных сословий столь любимой ими дореволюционной России.

И вот так у нас все. Все делается через одно место. Я имею в виду, разумеется, Кремль.