Кто станет мишенью борьбы с экстремизмом?

Мы продолжаем совместный проект «Ежедневного журнала» и портала Agentura.Ru, посвященный анализу государственной кампании по борьбе с экстремизмом. В прошлый раз мы рассказали о технологиях электронной слежки, которые сейчас внедряются по всей стране как программы по борьбе с преступностью. Сегодня мы пишем о тех, кто является мишенью антиэкстремистской кампании. 

Насколько можно понять из уже существующей практики, а также заявлений и отчетов силовиков, в качестве целевых групп антиэкстремистской кампании намечены:

• «исламисты» 
• «сектанты» 
• несистемные партии и общественные объединения 
• неформальные сообщества: от футбольных фанатов и организаторов флэшмобов до любителей языческих культов 
• независимые профсоюзы 
• неполитизированные «несогласные» — от защитников Химкинского леса до противников точечной застройки.

Кто намечает цели

Совместное распоряжение Генпрокуратуры, ФСБ и МВД от 16 декабря 2008 года NN 270/27р, 1/9789, 38 «О совершенствовании работы по предупреждению и пресечению деятельности общественных и религиозных объединений по распространению идей национальной розни и религиозного экстремизма», видимо, стоит рассматривать как руководство к действию для силовиков. В документе отмечается, что «экстремистские проявления становятся одним из основных факторов, создающих угрозу национальной безопасности Российской Федерации» (ранее таковыми считались терроризм и организованная преступность), и расшифровывается, о каких конкретно экстремистах идет речь. Первым упоминается «экстремизм под прикрытием ислама».

Речь идет о мусульманских общинах и проповедниках, не зависимых от ДУМ (Духовных управлений мусульман). На «исламистов» распространяется старый запрос ФСБ и МВД со времен борьбы с терроризмом и ваххабитами. Не будем забывать, что глава Департамента по противодействию экстремизму Юрий Коков был командирован Центром «Т» МВД разбираться с последствиями нападения боевиков на Нальчик в октябре 2005 года. На месте он узнал, как «молодые мусульмане» из Института исламских исследований, вступившие в жесткую конфронтацию с местным ДУМ, превратились в боевиков, организовавших вооруженную атаку на силовые ведомства.

Далее в «Распоряжении» следуют объединения поклонников языческих культов, уже запрещенные как экстремистские за использование свастики, и «ряд других объединений».

Намечать мишени антиэкстремистской кампании среди религиозных организаций будет, по всей видимости, Экспертный совет по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Минюсте, созданный в марте 2009 года. По мнению главы Информационно-аналитического центра «Сова» Александра Верховского, Совет может проводить экспертизу религиозных организаций, когда распространяемые ими материалы признаны экстремистскими или кто-то из членов осужден за экстремистскую деятельность. И эта экспертиза будет использоваться для запрета самих религиозных организаций как экстремистских.

Фигура недавно избранного председателя Совета Александра Дворкина, президента Российской ассоциации центров изучения религий и сект, мало кого наводит на мысли о толерантности. Дворкин прославился непримиримой борьбой с \"сектами\", к которым он причисляет практически все религиозные организации, не относящиеся к Духовным управлениям мусульман или РПЦ. (Противники Дворкина прозвали Экспертный совет при Минюсте советом инквизиции имени Игнатия Лойолы.) Тем не менее, благодаря откровенности Дворкина можно с определенной долей вероятности предположить, у кого скорее всего возникнут неприятности с законом.

Самой могущественной тоталитарной сектой, по мнению Дворкина, являются сайентологи. Церковь сайентологии уже несколько лет сталкивается с отказами при регистрации своих отделений в российских регионах, а в 2007 году «Сайентологический центр» в Санкт-Петербурге был ликвидирован судом. Видимо, в будущем проблем у сайентологов станет еще больше. 

Свидетелей Иеговы Александр Дворкин тоже считает сектой, представляющей угрозу обществу, и многократно требовал прекратить ее деятельность. Правда, у иеговистов отношения с властями и так складываются небезоблачно. Например, еще в 2004 году Московский городской суд вынес решение о ликвидации юридического лица Московской общины Свидетелей Иеговы. В июне 2008 года в городе Асбесте было возбуждено уголовное дело по факту распространения религиозной литературы «свидетелями». В июле того же года сотрудники ФСБ задержали 18 верующих, собравшихся для молитвы в одном из зданий Екатеринбурга, и изъяли у них литературу, которую направили на экспертизу на предмет экстремизма. В 2007–2009 годах в адрес религиозных объединений иеговистов прокуратурами разных регионов России было вынесено более 40 предупреждений «о недопустимости экстремистской деятельности». 

Способы борьбы со Свидетелями Иеговы напоминают действия силовиков против оппозиционных движений. Когда нет возможности предъявить ничего криминального, сотрудники ФСБ и МВД просто пытаются чинить всевозможные препятствия верующим. По данным самих «свидетелей», из 57 областных конгрессов, запланированных на 2008 год в разных городах России, 14 было сорвано, несмотря на заключенные договоры аренды (по делу об отказе в аренде здания в Челябинске «свидетели» уже выиграли иск в Европейском суде по правам человека). Во время задержаний «свидетелей» дактилоскопируют и фотографируют в отделениях милиции, так же обычно поступают и с задержанными участниками акций протеста.

Помимо иеговистов и сайентологов, председатель Совета по проведению религиоведческой экспертизы убежден, что опасность представляют некоторые протестантские церкви, особенно пятидесятники и мормоны, а также кришнаиты, муниты, китайское движение Фалуньгун и др. 

МВД в данный момент, судя по всему, не имеет никакого мнения о том, кто и что проповедует, поскольку в этом сложно найти состав преступления.

ФСБ, напротив, старается держать в поле зрения религиозные организации и вмешиваться в их деятельность. По сложившейся еще в советские времена традиции ФСБ контролирует религиозные настроения в обществе, кроме того, уже есть примеры, когда из-за ФСБ духовные учения признавались экстремистскими. В 2008 году по инициативе ФСБ Верховный суд признал таковыми труды турецкого богослова Саида Нурси. Конечно же учение суфийского богослова мало волновало руководство спецслужбы, на самом деле ФСБ испугалась растущего влияния в Татарстане и Башкирии сторонников турецкого общественного деятеля Фетуллы Гюллена, опирающегося на труды Нурси, и на Лубянке не придумали ничего лучше, чем использовать в борьбе с ними «антиэкстремистскую» тему.

Здесь логика ФСБ и Александра Дворкина, вероятно, не будет вступать в противоречие. Поскольку нынешняя борьба с \"нетрадиционными\" религиозными общинами не имеет ничего общего с советским неприятием любых проявлений веры. Они привлекают внимание государства только потому, что являются мощными сетевыми структурами, не подконтрольными практически никому, кроме своих собственных лидеров. Например, по данным самих Свидетелей Иеговы, они имеют 280 тысяч последователей в России.

Следом за религиозными организациями в Распоряжении в качестве цели указаны «участники молодежных неформальных объединений». Казалось бы, чем неформалы, далекие от политических идей, могут помешать властям? А тем же, чем и «сектанты» — наличием горизонтальных связей, а также владением технологией быстрой организации массовых акций, будь то выезды футбольных фанатов или флэшмобы.

В первой публикации я высказала предположение, что флэшмоберы, не имеющие никакого отношения к политике, тоже станут мишенью антиэкстремистской кампании. Арест в Новосибирске местного художника Артема Лоскутова, организатора абсурдистских демонстраций, во время которых молодежь развлекала горожан лозунгами типа «Ы-ы-ы-ы-ть», подтвердил эти опасения. После того, когда 15 мая Лоскутов накануне очередной акции отказался по телефонному звонку явиться в местный Центр «Э» на беседу, его задержали оперативники и нашли у него марихуану. Позднее нарколог подтвердил, что Лоскутов не употребляет наркотики, а дактилоскопическая экспертиза показала, что на пакетике с марихуаной нет отпечатков пальцев, которые можно было бы идентифицировать, и смывы с рук Лоскутова «чистые». Однако почти месяц художник провел в тюрьме и только недавно был отпущен под подписку. При этом дело не закрыто.

Преследованиями оппозиционных партий и движений в России никого не удивишь, и в Распоряжении Генпрокуратуры, ФСБ и МВД упоминаются политические активисты разных флангов: сторонники «Авангарда Красной молодежи», «Национал-большевистской партии» (уже запрещенной), «Движения против нелегальной иммиграции» (его лидер Поткин-Белов недавно получил 2,5 года условно за разжигание национальной розни), РНЕ (тоже запрещенного) и «Национал-социалистического общества».

Распоряжение также предписывает, как именно надо бороться с целевыми группами (список средств достаточно широк — от слежки до уголовного преследования). В том числе приказано мониторить Интернет и документировать факты распространения экстремистских идей на сайтах, устанавливать тех, кто их распространяет, и возбуждать уголовные дела. Одним из важнейших направлений работы признана «работа по нейтрализации и разобщению объединений, члены которых склонны к экстремизму». Для чего необходимо «анализировать деятельность радикально настроенных сообществ... отслеживать изменения в составе их участников и лидеров, прогнозировать возможные разногласия, влекущие раскол объединений», а также обеспечить обмен информацией о местах концентрации и маршрутах передвижения членов экстремистских организаций. (О том, как осуществляется слежка за попавшими в «черные списки» см. здесь, а технологии отслеживания передвижений кризисных групп и их лидеров описаны здесь). 

Кризис расширит список

Между тем, уже весной стало очевидно, что силовики намерены расширить список, приведенный в декабрьском Распоряжении, — главную роль тут сыграл нарастающий кризис. 15 апреля 2009 года на встрече в Общественной палате Алексей Седов, глава Службы по защите конституционного строя и борьбы с терроризмом ФСБ, заявил: «Необходимо учитывать последствия мирового финансового кризиса как катализатора возможной активизации террористической деятельности и роста экстремистских проявлений, включая насильственные формы со стороны различного рода «несогласных», несистемной оппозиции, со стороны молодежи и студенчества».

Исходя из такой установки, понятно, почему независимые профсоюзы уже вызвали интерес силовиков как возможные координаторы забастовок, которые при желании тоже могут рассматриваться как экстремистские действия. Так в апреле 2009 года председателя профсоюза ВАЗа «Единство» Петра Золотарева вызывали в прокуратуру Тольятти для «дачи объяснений по поводу действий, направленных на свержение существующего строя». Ранее Золотарев уже давал подобные объяснения, а также встречался с представителем Центра «Э» по Тольятти.

Кроме того, любые формы выражения публичного протеста — от акций обманутых вкладчиков до митингов жителей за сохранение последнего сквера в районе — также могут рассматриваться сквозь призму экстремизма, что уже и происходит. 5 июня 2009 года в Санкт-Петербурге милиция задержала шестерых участников митинга обманутых дольщиков. Как сообщила Gazeta.ru, задержанных пугали «статьей об экстремизме», хотя это были те же люди, что голодали в 2008 году в московском отеле «Метрополь»: питерские власти обещали им решить жилищную проблему, однако квартир так никто и не получил.