Москве грозит волна переименований?

В Москве в первый день лета появились две новые станции метро. Нет, метростроевцы не взяли вдруг стахановские темпы и не ввели их раньше срока. «Новоясеневская» и «Выставочная» получились благодаря банальному переименованию «Битцевского парка» и «Делового центра». В связи с этим событием возобновилась старая дискуссия, нужны ли городу переименования улиц, станций и каких жертв стоят смены вывесок.

Во-первых, перемена имён стоит денег бюджету. Во-вторых, доставляет дискомфорт горожанам: вносит на некоторое время путаницу, а в случае смены табличек на улицах ещё и заставляет их менять паспорта и другие документы, в которых содержатся сведения о прописке. Ну а главный вопрос: когда увлекательная игра в переименования наконец-то закончится? Судя по всему, не сейчас - в Москве ещё есть места, которые хотят назвать по-другому.

Решение о переименовании станций «Битцевский парк» в «Новоясеневскую», а «Деловой центр» в «Выставочную» столичное правительство приняло ещё год назад. Дело в том, что старые названия присвоят проектируемым станциям, которые построят рядом с действующими. В ближайшие годы к Битцевскому парку планируется подвести линию лёгкого метро из Бутова. Выход с этой станции будет непосредственно в парк, а вот выход из нынешнего «Битцевского парка» ведёт на Новоясеневский проспект. Так что переименована станция будет в соответствии с её географическим положением. Примерно та же история и с «Деловым центром» - действующая станция выходит на Выставочный переулок и получила теперь соответствующее название. Прежнее же отдадут пересадочной станции, которая появится по соседству не раньше 2015 года.

Логика в такой эквилибристике, безусловно, есть. Однако остаётся вопрос - стоит ли игра свеч? Прежде всего в прямом смысле, ведь переименовать станцию - это не только перевесить таблички на ней. Это значит обновить карты-схемы по всему метрополитену, выпустить новые путеводители по подземке, а порой - внести поправки и в путеводители по всему городу. Несколько лет назад начальник столичного метрополитена Дмитрий Гаев подсчитал: смена названия одной станции обходится в 1,5 млн. рублей. Тратить минимум 3 млн. (скорее больше, ведь услуги подорожали) в то время, когда из-за кризиса значительно урезаются расходы на модернизацию метро - решение не бесспорное. А сколько потратят на обновление информации многочисленные частные организации, указывавшие в своих рекламных сообщениях старые названия, и вовсе подсчитать невозможно. Возможно, имело смысл перенести смену названия на лучшие времена, а именно когда проектируемые станции будут построены.

Впрочем, к смене названий пассажирам столичной подземки не привыкать. С 1990 года до последней смены вывесок была переименована ровно дюжина станций. В основном с целью избавления от коммунистического наследия: «Кировская», например, стала «Чистыми прудами», а «Площадь Ногина» -
«Китай-городом». А последнее до сих пор переименование - «Измайловского парка» в «Партизанскую» - с 60-летним юбилеем Победы в 2005 году. Вполне возможно, дело этим не ограничится. Например, долгое время не утихают споры по поводу станции «Войковская», названной так в честь Петра Войкова, одного из цареубийц. И, в общем-то, в мэрии желание православной общественности стереть это имя с карты города находит понимание. А общественное движение «Возвращение» уже не первый год требует сменить название станции «Библиотека имени Ленина», потому что и находящаяся над ней знаменитая Ленинка именуется уже по-другому - Российская государственная библиотека.

В истории с переименованиями есть, правда, законодательные ограничения. В 1997 году, чтобы хоть как-то ограничить массовую смену советских вывесок на улицах и в метро, городская дума приняла закон «О наименовании территориальных единиц, улиц и станций метрополитена города Москвы». В нём подробно расписывается процедура подачи и рассмотрения заявки на переименование. Но главное - ограничены причины, на основе которых это вообще возможно. По сути их три: при восстановлении исторически сложившихся наименований, имеющих особую культурно-историческую ценность, при изменении статуса и (или) функционального назначения соответствующего объекта и в целях устранения дублирования наименований в пределах территории города.

Если строго следовать букве, то ни «Войковскую», ни «Библиотеку имени Ленина» переименовать не удастся. Однако, как показывает практика, если очень нужно, власти найдут возможность. Та же история со сменой названий «Битцевского парка» и «Делового центра» - её можно законодательно оправдать разве что нормой о необходимости исключать дублирование названий. Но пока-то этого дублирования не случилось, оно лишь запланировано.

Впрочем, переименование станций метро по своей массовости никак не сравнить с тем, что происходило с названиями улиц и площадей. Началось это ещё после революции 1917 года. Власти районов начали избавляться от наследия царизма, да с таким энтузиазмом, что в Москве в разных концах города появились одноимённые улицы. Лишь в 1921 году дело это стало централизованным - право менять вывески предоставили одному Моссовету. В 1960-е годы в границы Москвы влились окрестные деревни, что снова вызвало неразбериху с дублированием: появилось, например, несколько Центральных улиц.

Ну а новое массовое переименование началось в начале 1990-х годов, когда избавлялись уже от наследия коммунизма. Столичным улицам и площадям возвращали их исторические названия, причём за первые три года сменили вывески аж на 150 улицах, переулках и площадях. Из-за череды переименований в советское и постсоветское время, вспоминает депутат Мосгордумы Евгений Бунимович, он, не съезжая с места, пожил в Большом Пионерском переулке, на улице Адама Мицкевича и в Большом Патриаршьем переулке.

И здесь городской закон 1997 года хоть и позволил свести почти на нет эту волну, но всё же не исключил такой возможности. В последние годы было два ярких «уличных» скандала. Первый - в 2004 году, когда в Южном Бутове появилась улица Ахмада Кадырова всего через несколько месяцев после его гибели. Здесь не было переименования, но всё равно скандал вышел. Не только из-за неоднозначного отношения общества к личности Кадырова, но также из-за разногласий в трактовке городского закона. Дело в том, что там чётко было прописано: присваивать имя исторической личности улице можно не ранее чем через 10 лет после смерти этой самой личности.

Второй случай - в прошлом году, вскоре после смерти писателя Александра Солженицына в честь него переименовали Большую Коммунистическую улицу. Здесь оказалось сразу два отступления от норм закона: и 10-летний срок не выдержали, и основания для переименования оказались не те, что указаны в правовом акте.

Депутаты Мосгордумы нашли выход из этих правовых казусов и приняли поправки в городской закон. Суть их в том, что отступить от правил можно, если есть соответствующее обращение президента России. И в случае с Кадыровым, и в случае с Солженицыным такое обращение было. А значит, теперь эти названия стали абсолютно легитимными.

Вполне возможно, что вскоре смена вывесок продолжится и на улицах. Как и в метро, здесь осталось достаточно неоднозначностей. «Многочисленные Магистральные, Силикатные и тому подобные улицы было бы целесообразно переименовать», - говорил пару лет назад на заседании Общественного градостроительного совета депутат Мосгордумы Михаил Москвин-Тарханов. И эту идею поддержали тогда и главный архитектор города Александр Кузьмин, и мэр Юрий Лужков. Тем более что возвращение исторических названий в 1990-е годы привело к тому, что с карты исчезли, например, многие имена великих русских литераторов. Улица Горького стала Тверской, улица Чехова - Малой Дмитровкой. Вот бы такие имена да всяким Силикатным!

Это, конечно, хорошо, но никто, например, не может точно сказать, в какую сумму обходится переименование одной улицы. Речь идёт о сотнях тысяч рублей, поскольку требуется не только менять таблички, но и вносить изменения в техническую документацию, карты, путеводители, почтовые реестры и так далее. А ещё замена паспортов и других документов жителям, живущим на улице. В общем, красота названий требует жертв. С другой стороны - не человеческих, так что они вполне оправданны.