Страх России перед собственной тенью

Какую роль собирается играть в мире наша страна? Сколь далеко простираются ее амбиции? Системообразующие государства Западной Европы и Ближнего Востока относят Россию к числу, по меньшей мере, столь же значимых в мире держав, как и они сами. Их лидеры не скрывают, что считаются с мнением Москвы, и не видят в этом ничего зазорного. Более того, с серьезностью роли России все более заметно считаются откровенно вопреки сигналам из-за океана. И даже когда нас критикуют в связи с январскими «нарушениями поставок газа», предметом критики является не чрезмерное, а как раз недостаточное влияние в этой чувствительной сфере.

Более того, никто теперь не оспаривает, как десять или пятнадцать лет назад, нашего права на распространение влияния на львиную долю территории бывшего союзного государства. И никакой паники не возникает в мировых СМИ, когда вице-премьер Шувалов говорит о неиспользованном на 80% потенциале Содружества независимых государств. И когда Президент России усаживает за один стол глав Азербайджана и Армении, мы не слышим, как раньше, ревнивых упреков и разоблачительных заклинаний: если нам удастся сдвинуть с места отношения, о которые сломали зубы другие державы, остальные заинтересованные стороны только вздохнут с облегчением.

Но пока вице-премьер Шувалов ведет переговоры о расширении Таможенного союза и создании единой расчетной валюты для стран-участников, невероятно щедрый руководитель Института современного развития господин Юргенс предлагает Евросоюзу «забрать себе» Украину и Белоруссию «вместе с их проблемами» (будто они и впрямь идентичны), а заодно радуется, что Казахстан и Киргизия послужат для - дословно - «транзита США в Афганистан». А никому доселе неизвестный чиновник по фамилии Лякин-Фролов приходит в полное смятение от того, что власти непризнанного Приднестровья решили, подумать только, включить в число официальных символов республики российский флаг. И не потому, что на этот жест может болезненно отреагировать Молдова, что было бы еще дипломатически понятно, а из неких общих соображений «неудобства» перед неназванными, но куда более влиятельными силами в мире.

И тот факт, что откровенный жест с флагом предприняло, по выражению господина Лякина, «недогосударство», признается особенно неуместным.

Британский флаг в верхнем левом углу государственных символов вполне самодостаточных Канады, Австралии и Новой Зеландии почему-то не вызывает у мирового сообщества никакого удивления. Между тем СНГ, как и эти самодостаточные государства, считаются членами равноправного альянса, именуемого ровно так же содружеством. Чего же так напугались наши «перезагрузчики»? Постороннего желания видеть нас империей - желания, исходящего от маленькой нации, более чем на треть единокровной?

Так есть у Москвы амбиции или нет? Мы берем на себя более серьезные функции или опасаемся, что вдруг обидится кто? Или один импульс в том же государственном аппарате сосуществует с другим? Если так, то не следует обижаться на язвительные реплики не только в собственной, но и в украинской прессе. Если так, то не следует даже пытаться создавать под эгидой государственной партии государственные молодежные организации, рассчитывая на преемственность.

Не может быть преемственности двух импульсов одновременно. Невозможно поднять сельское хозяйство, не защищая внутренний рынок. Невозможно строить ни трактора, ни корабли, когда сложившееся производство не защищено, как в Санкт-Петербурге, от претендующих на его территорию хищников-редевелоперов. Невозможно закрывать половину военных учебных заведений и проводить маневры на Балтике, не рискуя попасть промахнувшейся ракетой в дачный поселок. Невозможно возлагать цветы сначала на могилу защитников Отечества, а потом на могилу его же разрушителей (как-то Старовойтовой или Политковской). Надо выбирать одно из двух - или роль право имеющего, или роль твари дрожащей.