Почему современные матери чувствуют себя виноватыми?

Попал я вчера по ссылке на пост в одном комьюнити. Ну, как это бывает: сообщество для психологической поддержки, приходит туда девчонка и говорит, мол, «я плохая мать — я не люблю свою дочь. Что мне делать?». У нее спрашивают типа: «Бьете?» — «Нет, пальцем не тронула. Но терпеть ее не могу». — «Не занимаетесь ею? Уроки с ней не делаете?» — «Занимаюсь и делаю. Но прямо через силу себя заставляю — не люблю я ее». — «Дочка вредная растет? Двоечница и хулиганка?» — «Да нет, хорошая и добрая, умница. Но вот не лежит у меня к ней сердце» — и т.д. 

И вот я сейчас не про ту девчонку думаю, не про дочку ее, а про то, что сейчас очень многие девчонки совершенно спокойно могут сказать про себя, мол, «я — плохая мать!» или, что бывает даже чаще, «я — мать-ехидна», а правда ли это? Действительно ли считают себя плохими матерями? И что такое — плохая мать? 

Сначала скажу, что просто не могу вспомнить, чтобы во времена моего детства или моей молодости какая-нибудь женщина вот так с бравадой, с гордостью, могла бы сказать про себя такое. Ну, я не про клинические случаи: всегда встречались тревожные семьи, в которых взрослые пили смертельно, били друг друга и детей и сами ходили круглый год в чем попало, и дети в мороз и в дождь бегали по улице голодные и раздетые — и то, когда уж семья доходила до точки и опустившуюся вконец женщину лишали родительских прав, всё равно она со слезами на глазах до последнего твердила в суде: «Я — хорошая мать!» Ну типа про это говорить неинтересно. 

Но вот услышать от женщины, у которой дети сыты, обуты-одеты, ухоженны, воспитанны, хорошо учатся в школе, услышать от такой женщины «я — плохая мать!» тем более было нереально. Ну вот, ухоженные, здоровые, умные дети растут — что, что еще нужно-то? 

А и правда, что нужно? Что именно за пару десятков лет настолько изменилось, что слова «мать-ехидна» превратились чуть ли не в почетное звание? 

Ну сначала в который уже раз повторю: я твердо убежден, что никакая идея за всю историю человечества не сделала стольких людей несчастными, как мысль, что все люди обязательно должны быть счастливы. 

Это, в общем-то, нормальная история. Ни в одной стране нет такой нищеты, как в той, где каждый имеет право считаться хозяином страны, любить труднее всего получается там, где свободная любовь, меньше всего свободы и равенства там, где каждый обязан быть свободным и равным. 

И труднее всего любить детей там, где каждый обязан детей любить. 

Это вовсе не парадокс, это жизнь. Просто буквально за пару десятков лет планка того, что считается нормальным в отношении к детям, задралась так высоко, что обычный человек, оценив свои силы, понимает: если всё делать так, как этого от тебя требует общество, то это же просто свихнуться можно. 

Почему задралась планка? Всё очень просто. 

По мере того как женщины, профессионально развиваясь, добиваясь самостоятельности, всё больше и больше участвуя в общественной жизни и в политике, доказывали и себе, и мужчинам, что они вполне независимы, легко могут без мужчин обойтись и для счастья мужчины им в общем-то на фиг не нужны (это правда, я с этим вполне согласен), по мере этого мужчины тоже постепенно понимали, что и они без женщин тоже вполне обойтись способны. 

То есть хорошо бы, конечно, чтобы был секс, неплохо бы, чтобы квартира была убрана и еда была бы вкусная, — но если нет, ну нет и нет: мужчина и сам себе может приготовить сосиски или пельмени, квартира пусть будет грязная, мужчинам-то это пофиг, но если уж будет совсем невтерпеж, то можно раз в месяц и уборщицу вызвать, ну и с сексом тоже проблема решаема. 

И всё. 

То есть тут наступила такая затяжная ничейная ситуация — достойные мужского внимания женщины спокойно могут обойтись без мужчин, достойные женского внимания мужчины вполне могут обойтись без женщин. Но такой мир, где все заняты карьерой, все работают, — это мир жесткой конкуренции, мир с суровыми законами, в котором выжить и реализоваться совсем непросто. Раньше выбора не было только у мужчин, хочешь не хочешь, а ты должен крутиться, а когда в этот жесткий мир вошли еще и женщины, некоторым из них, естественно, захотелось обратно, в семью, в спокойную атмосферу. Но мужчины-то уже поняли, что без женщин они вполне могут обойтись, — ну по крайней мере те мужчины, которые достойны внимания. А раз так, то тем женщинам, кто желал снова стать домохозяйками, пришлось делать ставку на то единственное, что мужчины без женщин делать никак не могли, единственное, для чего они еще нужны друг другу, — это рождение детей.

Но мужчины нужны для этого, в общем-то, на пять минут, а женщины — как минимум на девять месяцев.

И вот тут получилась слабина со стороны мужчин. Ну не у всех, понятное дело, а только у тех, кто хотел детей. Ну, в смысле как минимум на девять месяцев такой мужчина оказался зависим от женщины, ну чисто заложник — никуда ему не деться. И вот, заметив это, некоторые женщины стали растягивать этот срок, создавая миф о незаменимости матери для ребенка на очень-очень долгое время.

Почему «миф»? Да потому что женщины раньше сами его уже и опровергли. Ну когда им надо было вырваться из треугольника «кухня — церковь — дети», женщины вполне доказали, что ребенка отлично можно выкормить искусственными смесями, воспитать его вполне может отец или няня, ну или уж на крайний случай детский сад, Так что через пару недель после родов мать, в принципе, для ребенка не обязательна. Но вот те женщины, которые не хотели реализовываться в карьере, а хотели оставаться домохозяйками, стали этот развенчанный миф снова возрождать. Они стали снова доказывать незаменимость матери для ребенка.

Нету ни одного, я подчеркиваю, НИ ЕДИНОГО исследования, которое бы подтвердило версию, что искусственное вскармливание хоть в чем-то хуже грудного. Но для того чтобы доказать свою незаменимость, Отчаянные Домохозяйки стали упорно твердить, что грудное вскармливание полезнее для ребенка, — и они теперь готовы кормить грудью чуть не до школы только для того, чтобы доказать: без них не обойтись. И они загрызут, закидают говном любую нормальную женщину, которая скажет, что не хочет кормить грудью, потому что она для них — угроза всему смыслу их существования. И они добились того, что нормальные матери, у которых есть масса других способов реализовать себя в жизни, боятся, например, поручить ночные кормления бутылочкой со смесью мужьям, чтобы хотя бы высыпаться нормально. И потом нормальным матерям, даже когда они уже вышли на работу, еще долго приходится таскаться с вакуумными бутылками и сцеживаться там, в офисе, запершись в кабинете, и потом таскать эти бутылки домой. А их просто обманули.

Статистика утверждает, что главная угроза для любого ребенка — это насилие дома. Я могу хоть рубаху на груди порвать, доказывая, что ребенок вполне может гулять один с пяти-шести лет, достаточно его научить не уходить никуда с незнакомыми людьми — и всё. Ну мы-то именно так гуляли. Но Отчаянные Домохозяйки будут закатывать истерику по поводу того, что преступность сейчас уже совсем другая, что с ребенка нельзя спускать глаза ни на минуту, — но на самом деле они снова обманывают, им просто хочется быть незаменимыми. Но нормальные матери им на всякий случай верят — и тоже стараются ни на минуту не оставлять детей без присмотра.

Мы дрались, не считали шишек и сами улаживали свои конфликты, мы сами разогревали себе еду или даже готовили себе сами — но сейчас любой синяк у ребенка становится проблемой, любой обед — подвигом, потому что Отчаянные Домохозяйки хотят чувствовать себя незаменимыми. И нормальные матери боятся вести себя нормально — они вынуждены тянуться за этими обманщицами, потому что иначе им кажется, что они не соответствуют общему уровню.

Ну и так далее. То есть для того чтобы оказаться незаменимыми, эти самые Отчаянные Домохозяйки обманом, истериками, угрозами превратили нормальный житейский процесс воспитания детей в какой-то алтарь, на который ради какого-то там мифического счастья ребенка надо положить вообще всю жизнь. Они задрали планку того, что в воспитании детей считается нормой, настолько высоко, что нормальные женщины, у которых есть возможность и желание заниматься еще и работой, и любить мужа, и вообще просто жить, — так вот, нормальные женщины, естественно, понимают, что до этого уровня им, да и ни одному живому человеку, если честно, просто дотянуть нереально.

И вот, понимая, что какие-то отклонения от истового служения всё равно неизбежны, они заранее называют себя «матерями-ехиднами» или там «плохими матерями», как бы тем самым заранее выбивая из рук Отчаянных Домохозяек священный меч правосудия: «Ты не хочешь кормить ребенка грудью до школы? Да ты знаешь, кто ты после этого?» — «Да-да, я мать-ехидна, успокойся!» На самом деле — нормальная мать, да только кому это теперь докажешь.