25 жертв чеченской войны победили Россию в суде

На модерации Отложенный Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) вынес в четверг приговоры по четырем искам, которые 22 жителя Чечни подали против российских властей, а также еще по трем жалобам, поданным жителями других регионов России. Заявителями по первому делу выступили 11 граждан России, принадлежащие к трем семьям, проживающим в Грозном, ЕСПЧ присудил им компенсацию в размере 40 тыс. евро. Все они - близкие родственники Исы Докаева, Руслана Асхадова и Исы Дубаева 1969, 1962 и 1981 года рождения соответственно. Трое мужчин пропали без вести после того, как их насильно увели из дома семьи Докаевых на рассвете 10 декабря 2002 года. Похищение произвела группа мужчин в камуфляже, вооруженных автоматами и пистолетами.

Заявителем по второму делу выступила гражданка России, проживающая в селе Гойты Урус-Мартановского района. Она - мать Ханпаши Джабраилова 1976 года рождения, которого никто не видел с тех пор, как рано утром 10 апреля 2003 года его насильно вывела из дома группа вооруженных автоматами мужчин в камуфляже. Суд обязал российские власти выплатить Джабраиловой 38 233 евро.

В третьем случае истцами являются три гражданина РФ, проживающие в селе Чечен-Аул Грозненского сельского района. Они - жена и дети Абдул-Малика Шахмурзаева 1968 года рождения, которого никто не видел с полудня 8 февраля 2001 года, когда его забрала группа мужчин в масках и военной форме, остановив его грузовик на контрольно-пропускном пункте. Теперь в связи с похищением Шахмурзаева власти РФ выплатят его семье 50,5 тыс. евро.

Заявителям по четвертому делу суд присудил 33,65 тыс. евро. Жители в райцентра ЧР Урус-Мартана приходятся матерью, братом и сестрой Саида Мальсагова 1980 года рождения, которого никто не видел с рассвета 7 ноября 2002 года, когда группа мужчин в камуфляже и масках насильно вывела его из родного дома. Они были вооружены автоматами и снайперскими винтовками.

Суд признал правоту истцов, которые утверждали, что их родственники исчезли после задержания их российскими военными, а местные власти не смогли провести эффективного расследования по их делу. Таким образом, российскими властями были нарушены статьи Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которые гарантируют право на жизнь, запрет на бесчеловечное или унижающее человеческое достоинство обращение, право на свободу и безопасность и право на эффективное расследование (статьи 2, 3, 5 и 13).

Кроме "чеченских" в Страсбурге рассмотрели еще три вердикта по жалобам, присланным из России. Истцами выступили жители разных областей из средней полосы страны Александр Григорьевских, Алексей Колесниченко и Алексей Кондратьев.

Александр Григорьевских, 1950 года рождения, проживает в поселке Грибановском Воронежской области. Арестованный в январе 2001 года по подозрению в краже, грабеже и незаконном хранении оружия, Григорьевских жалуется на плохие условия содержания под стражей до начала судебного процесса и на нарушения в ходе самого уголовного процесса против него. ЕСПЧ постановил, что в отношении истца были нарушены статья 3 (запрет на бесчеловечное или унижающее человеческое достоинство обращение) и статья 6 параграфа 1 (право на справедливое судебное разбирательство), а также статья 6 параграф 3 (право на юридическую помощь по собственному выбору) и присудил ему 6 тыс. евро, плюс к тому власти возместят расходы и издержки, которые понес Григорьевских.

Алексею Колесниченко из Перми суд присудил 3 тыс. евро. В свое время он был практикующим адвокатом, членом Пермской региональной коллегии адвокатов. Ссылаясь, в частности, на статью 8 (право на уважение частной и семейной жизни), Колесниченко жаловался на обыск в его доме и офисе, который прошел в рамках ведения уголовного дела, возбужденного против одного из его клиентов.

Алексей Кондратьев сумел выиграть компенсацию в 7,67 тыс. евро. В настоящее время он отбывает 20-летний срок заключения в Калуге - за убийство с отягощающими вину обстоятельствами и контрабанду огнестрельного оружия. Ссылаясь, в частности, на статью 5 параграф 3 (право на свободу и безопасность), он жаловался на чрезмерно затянутый срок его содержания в СИЗО.