Главный итог 2008 года - в том, что итогов нет

На модерации Отложенный

Подведение итогов года – слишком старая игра в лесть самим себе, чтобы быть правдой. Мы выискиваем в недавнем прошлом «точки сборки», вспоминая покупку ковра и свадьбу шурина, чтобы не помнить всего остального.

Политические и экономические результаты 2008 г. находятся между собой в странном противоречии: Россию накрыл кризис, и наша специфика еще принесет массу неприятных сюрпризов. Но позиции президента и премьера становятся все крепче: им верят, всем остальным – в лучшем случае просто доверяют. Эти лучшие случаи можно пересчитать по пальцам: церковь и армия. Депутатам всех мастей, судам, милиции, чиновникам в регионах никто верить не собирается. Раскол между обществом и институтами власти (исключение было одно, теперь их два, кому от этого легче?) продолжает углубляться. Но разве это итог?

Основной социальный результат 2008 года если в чем и состоит, так исключительно в том, что все итоги – мнимой величины, призраки нашего страха перед неожиданно навалившимся кризисом. Общество, дезорганизованное, слабое и плохо понимающее, как обустраиваться в новых обстоятельствах, пытается найти какие-то механизмы внутренней самоорганизации, натыкаясь попеременно то на глухоту соседа по лестничной клетке, то на дубинки ОМОНа.

Приморские автомобилисты, которые вдруг превратились в «спекулянтов», сражаются, как умеют, ровно за одно, за то, чтобы их уровень потребления оставался хотя бы на том же уровне, что и прежде, и винить их в этом нельзя. Потому что потребление – единственная массовая идеология сегодняшней России, и ничего иного не предвидится: «преодоление кризиса» на роль объединяющей идеи не годится – преодолевать еще нужно уметь, а кто ж научит.

Если представить средний слой российского общества некоей монолитной массой, которая отличается от самых богатых наших граждан только уровнем дохода, а от самых бедных – образованием и более широким спектром социальных возможностей, неизбежно возникнет хорошо описанное у Диккенса противоречие между самим разделением на классы и призрачностью границ между ними.

2009 год, если уж вдаваться в грустные прогнозы, станет временем окончательного вываливания тех, кого еще недавно считали «средним классом» в тяжелую бедность. И дело здесь не только в том, что многих уволят с работы, у кого-то возникнут (уже, впрочем, возникли) проблемы с выплатой кредита, а кто-то поймет, что его нынешний уровень жизни гораздо ниже привычных потребностей. Все это частности, скрывающие главное: у отечественного обывателя нет ничего, кроме механического пересчета своих и чужих денег и потребления продуктов масс-культа.

Образование, которое традиционно считается важным маркером «среднего класса», в современной России не имеет ровным счетом никакого социального значения. Те, кто выучился еще в советское время, еще в относительно приличных вузах, давно забросили всякое самообразование, и вся их ученость сводится к чтению с умным видом заметок о летающих тарелках. Те, кому выпало счастье учиться в 90-е, получили крохи с советского стола. Образование «нулевых» - вообще национальная катастрофа: нынешний диплом университета, института, колледжа и даже ПТУ не равен ничему, это просто бумажка с неизвестной ценностью, акция предприятия, закрывшегося двадцать лет назад.

Возможность путешествий, умение завтракать в кафе, носить запонки или чистить зубы по утрам – столь же призрачные социальные маркеры. Сегодня ты «менеджер среднего звена» в белой рубашке, а завтра – толстый хмырь перед телевизором: ты же всегда был таким, просто чуть-чуть содрать с кровью коросту, выданную нахаляву, и вот ты снова простой наш человек.

«Средний класс» не привязан к своему собственному статусу ничем: церковь, которая выковала западного буржуа, у нас все еще очень слаба и боязлива, семейные ценности – традиционный фетиш любого здорового бюргерства, купечества etc, опоздали лет на сто пятьдесят, образование попрано, преданность долгу, стране, монарху, корпорации – пустой звук, социальных связей почти не существует. Держаться не за что, корней нет.

Тревожные предчувствия о выходящих на улицы голодных и озлобленных гастарбайтерах или провинциальных городах, охваченных паникой безденежья очень похожи на классическую «подмену», когда придуманные проблемы представляются такими страшными, что беды реальные как-то сами собой отходят на второй план. С гастарбайтерами разобраться – невеликого ума задача, «хлеба раздать» в случае чего государство тоже пока еще в состоянии.

Но общую социальную апатию, главными героями которой станут те, кому придется существенно урезать доходы, развеять не получится ни цитатами о «великом будущем», ни уверениями в скором возвращении изобилия, ни призывами «собраться и преодолеть». Надо было 15 лет изо дня в день учить общество, что деньги – единственная ценность, чтобы теперь решить втолковать ему обратное. Уменьшение потребительской активности, кроме экономических проблем, повлечет за собой массу социальных: и вся эта угрюмая и озлобленная масса, которая вчера привыкала снимать стресс шопингом, а позавчера училась водить иномарку, окажется перед лицом вопиющей пустоты. Новых вещей, которыми можно было бы заполнить пустое пространство, в ближайшее время не появится.

И если бы стоило надеяться на митинги, акции протеста, рост влиятельности профсоюзов, этот период не представлялся бы столь страшным. Но все перечисленное выше – крайности, как во Владивостоке, где люди почувствовали, что у них кусок хлеба вырывают из рук. Таких кусков хлеба будет не так и много: кое на что будут оставаться и деньги, и силы. Но остатки былой роскоши никогда ее не заменят.

Но самое страшное кроется в том, что власти на самом деле не на кого больше опереться, кроме обывателя, который восемь лет исправно потреблял всевозможные блага, голосовал и смеялся шуткам Евгения Петросяна. Хорошо знакомый каждому «синдром «троечника», когда в школе заботятся не о том, чтобы класс узнал, понял и выучил что-то новое, а о том, чтобы было меньше «двоечников», потому что такова уж отчетность, станет в 2009 году главной головной болью и власти, и общества. Нация победивших «троечников» уже готова окончательно залечь у телевизора и «болт забить» на эту дурацкую школу, но пока за «тройки» еще дают карманные деньги, можно немного посидеть за партой.

Но денег на всех не хватит, и «троечники», которых уже убедили в том, что только так и нужно жить – жрать, спать и искать в интернете словосочетание «анна_семенович» - обязательно станут «двоечниками». Подарки закончились, а зачем без подарков париться, никто не объяснил.

Радоваться можно только одному: так как потребление – общероссийская и внесоциальная идеология, деградация «среднего класса» до городских бедняков (не нищих, но уже изрядно потрепанных) будет происходить стремительно, массово и в целом безболезненно.

Михаил Бударагин