Что происходит в сельском хозяйстве России?

Никогда за всю историю земледелия, даже в самые жестокие военные времена, в стране не было столько неухоженной земли

"Еще два десятилетия назад, проезжая летом по областным или проселочным дорогам, мы видели с обеих сторон тучные хлеба, стеной возвышавшуюся темно-зеленую кукурузу, многочисленные стада коров и отары сытых, лениво пасшихся на травянистых выгонах овец. Нынче картина совершенно другая: вокруг много полей, заросших чертополохом, осотом и пыреем – самыми злостными сорняками. А чтобы увидеть хиленькое стадо коров, надо отмахать по деревням две-три сотни километров.

Сколько же сегодня осталось ухоженной пашни, той, что кормит страну?

В 1990 г. во всех категориях хозяйств засевалось 117 млн гектаров земли. В прошлом, 2007 г., – 76 млн. Таким образом, на произвол судьбы, по данным Росстата, брошен 41 млн гектаров ценнейших пахотных угодий. Это площадь, превышающая пашню Франции, Италии, Испании вместе взятых.

Никогда за всю историю земледелия, даже в самые жестокие военные времена, Россия не оставляла столько неухоженной земли. Речь не идет о сенокосах и пастбищах, занимающих 93 млн гектаров. О них забыли в первую очередь, еще в начале 90-х, когда началось уничтожение скота. Но распаханные угодья тогда берегли до последнего – под зерно. 

Теперь же хлебный клин претерпел чудовищные изменения. За неполных два десятилетия он сократился на 19 млн гектаров, то есть уменьшался в среднем на миллион в год. 

Впервые появились области, где земледельцы почти прекратили выращивать главную продовольственную культуру. Новгородская область до реформ засевала зерновыми и зернобобовыми культурами 151 тыс. гектаров. В прошлом году – 7 тыс., 4,6 процента ранее возделываемых площадей. В Псковской области до 1990 г. выращивали около 300 тыс. гектаров хлебных злаков, в прошлом году – 22 тыс. гектаров, почти 7 процентов. Подобная ситуация сложилась в Смоленской, Тверской, Ярославской, Ивановской, Костромской и других областях. На 50–80 процентов уменьшили посевы зерновых 30 регионов России!

А как же выглядит выращивание зерна – продукта, необходимого для питания человека, домашних животных и птицы – в целом по стране? 

В этом году впервые за многие годы собрано около 100 млн тонн зерна. Счастье это для аграрников или беда?

Коза на балконе

В июне нынешнего года по Первому каналу ЦТ в программе «Малахов+» показали хозяина и козу, которую он держит на городском балконе, обеспечивая бесценным молоком не только свою семью, но и кое-кого из соседей. Что же случилось? Почему горожанин создал себе столько неудобств из-за полутора-двух литров натурального молока в сутки?

За прошедшие 18 лет в животноводческой отрасли страны произошла трагедия. Как ни странно, максимальное поголовье скота в колхозах и совхозах было достигнуто в 80-е, когда у власти стоял М. Горбачев. Известно, что в 1979 г. Его избрали секретарем ЦК КПСС, курирующим сельское хозяйство. Вскоре под руководством Горбачева была разработана Продовольственная программа до 1990 г. И хотя из восьми ее контрольных показателей выполнено всего три, ресурсы продовольствия в стране достигли тогда наибольших объемов. 

Вы спросите: почему же полки гастрономов были пустыми? 
В магазины тогда мало поступало мяса, колбасы, сливочного масла прежде всего потому, что продукция животноводства в рознице стоила фантастически дешево. Колхозы и совхозы сдавали скот государству по ценам, близким к себестоимости этой продукции. Многие не хотели откармливать бычков до высшей упитанности, так как дополнительные затраты на выращивание кормов не всегда покрывались закупочными ценами. Жизнь требовала повышения розничной цены на мясо: хотя бы на 20 или 30 процентов. За счет этого можно было бы увеличить оплату скота, закупаемого у хозяйств. Но Горбачев хорошо помнил расстрел демонстрации рабочих Новочеркасска в 1962 г. Не решившись на увеличение розничных и закупочных цен, он пустил все на самотек. 

С вступлением страны в так называемую рыночную экономику, когда на промышленные товары цены постоянно взвинчивались, а на зерно сдерживались, выходом из финансовой кабалы для многих председателей колхозов стал прирез убыточного скота, в том числе и коров. 

Этот процесс ускорился, когда единственное финансовое учреждение в аграрном секторе – Россельхозбанк – в 1996 г. Было отдано в собственность олигарху Смоленскому за особые заслуги в избрании Б. Ельцина президентом России. Деревня осталась без профильного кредитно-финансового учреждения. В нее ринулись частные банки и инвесторы, которые выдвинули грабительские условия: брали в залог под свои ресурсы ликвидный товар – технику и скот, занижая их стоимость в 3–4 раза. А потом, когда хозяйства не могли вернуть денежные средства, забирали у них за долги тракторы, превращая их в металлолом, а стада коров и бычков, десятки тысяч свиней и овец отправляли прямиком на мясокомбинаты. Практика эта продолжается до сих пор, хотя резать уже нечего.

Катастрофическое снижение поголовья привело к тому, что в 36 регионах осталась лишь треть бывшего стада. Помещения, в которых содержались животные, как правило, разгромлены и растащены. В 1990 г. В стране производилось 15,6 млн тонн мяса, в 2007 г. – уже 8,6 млн тонн. 

А если посмотреть на поголовье коров, обстановка выглядит еще более страшной. В 1916 г. Их было 17,3 млн голов, в 1990 г. – 20,5 млн, в 2000 г. – 12,7 млн, в 2007 г. – 9,4 млн. К сожалению, сокращение поголовья в стране продолжается и сегодня, хотя во многих областях руководители пытаются остановить этот процесс. 

Невероятный спад произошел и по другим отраслям животноводства. Численность свиней снизилась на 60 процентов, овец и коз – на 64 процента, птицы на 270 млн голов, то есть на 30 процентов!

А каково техническое состояние сельского хозяйства? Основы всего производства?

Антиквариат и губная помада

Условия земледелия в Западной Европе благоприятнее, чем в России. Природа – Гольфстрим! – дала Европе теплый и мягкий климат – манну небесную! А Россия всегда находилась в ознобном дыхании Арктики. Но природа позаботилась и о нас – она дала манну подземную! – огромные запасы нефти. Мы занимаем первое место в мире по ее добыче. Это и позволяло в суровой части Земли успешно собирать высокие урожаи зерна, кормов, держать несметные стада коров, собственными силами производить почти все продукты питания для населения страны. 

Естественное преимущество отечественной деревни – дешевое дизельное топливо. За килограмм зерна можно было купить пять литров солярки, что давало возможность колхозам и совхозам многие десятилетия выполнять полевые работы в оптимальные сроки, не допуская значительных потерь урожая. Но за время реформ 90-х годов условия земледелия так изменились, что количество тракторов сократилось с 1 млн 300 тыс. до 400 тыс., комбайнов – тоже почти в 3 раза, кормоуборочных машин – в три с лишним раза. Уровень технического состояния упал до 60-х годов прошлого столетия. Причем три четверти оставшейся в хозяйствах техники – «сельский антиквариат»: она выработала свой моторесурс и «находится за пределами амортизации». 

В целом по России энерговооруженность сельского хозяйства снизилась втрое! 

У многих хозяйств нет денег для обновления своего парка. К тому же до сих пор выпускаются машины, модели которых разработаны и впервые поступили в производство еще в 80-е годы. Земледелец и тракторостроитель оказались в одной западне: у первого на новый трактор нет средств, у второго – раз нет спроса, не на что ковать железо. И землю пахать стало нечем. Те сельские предприятия, что еще выживают, а это в большинстве областей всего 15–20 процентов хозяйств, стали покупать импортную технику. Это уже привело к технической зависимости от чужеземного машиностроения. 

Весь мир выращивает урожай, применяя в изобилии минеральные удобрения. Наша туковая промышленность на плаву. Как нефтяная и газовая. Потому что девяносто (90!) процентов – 15 млн тонн ее продукции – ежегодно уходит за рубеж. А земледельцам России удобрений хронически не хватает. Механизаторы ядовито шутят: «Химии оставляют только губы помазать».

Петля на шее

В 2007 г. страна была обеспечена своими продовольственными товарами всего на 55 процентов. В этом году еще меньше. Крупные города оказались чуть ли не полностью на иждивении зарубежья. Так, в Москве доля импорта в питании людей достигла 78 процентов. Если бы мэр города Юрий Лужков несколько лет назад не стал вкладывать городские средства в развитие крупных сельхозпредприятий отдельных областей, москвичи сегодня целиком бы жили на чужеземных продуктах. 

До реформ продукты приобретались в основном для ассортимента, а зерно – на корм скоту, всего на 9,6 млрд долларов. В прошлом году закупки превысили 27 млрд. Представляете, какой золотой дождь льется на иностранного фермера?

Почему зарубежный фермер заинтересован в продаже нам своего товара? Потому что он получает дополнительную прибыль и вкладывает ее в воспроизводство. А чтобы производитель, не дай бог, не остался без барыша, его государство четко и конкретно все координирует: выдает ему дотации или субсидии на продукт, поставляемый за рубеж. Это позволяет иностранному земледельцу продавать в России свою продукцию значительно дешевле, чем реализуют такой же товар наши производители. В подобных условиях отечественный продукт не всегда находит сбыт, выпуск его подавляется и соответственно сворачивается. Если бы зарубежные поставки не разоряли отечественного фермера, то наше производство развивалось бы энергичнее, становилось масштабнее и в результате конкуренции понемногу снижало бы цену. 

А тем временем – по мере сворачивания отечественного производства – и цены на иностранное продовольствие начинают расти. Не так давно в ряде стран отменили экспортные субсидии своим фермерам на мясо и молоко. Прибыль у этих земледельцев и так зашкаливает. Фермер снова поднял у нас свои цены, и мы проглотили их. Не оставлять же прилавки пустыми! 

Известно, что от питания человека во многом зависит продолжительность его жизни. И то, что Россия скатилась на 134-е место в мире по этому показателю, заставляет серьезно задуматься. Никакие факторы так не сокращают человеческую жизнь, как систематическое недоброкачественное питание. 

Как же возник продовольственный дисбаланс? 

Профнепригодность у руля

27 декабря 1991 г. правительство России, сформированное из псевдолибералов, подписало у президента страны указ о неотложных мерах по осуществлению земельной реформы.
Готовя этот документ, правительство было убеждено: раздел земли и имущества колхозов и совхозов на паи и доли решит вековую проблему – сделает крестьянина хозяином. Ведь частная собственность – это главный двигатель производства. То, чего не хватает расцвету деревни.

– Мы взорвем колхозы изнутри! – объявили самые рьяные. – Крестьянин получит свой пай, выйдет из хозяйства, станет фермером, собственником земли и другого имущества! Производство будет развиваться семимильными шагами, и проблема питания в России будет решена!

Указ установил жесткие сроки. «В течение одного месяца со дня подачи заявления о создании крестьянского хозяйства выделить земельные доли работникам и членам его семьи в натуре». Предписывалось в трехмесячный срок изменить форму собственности каждого колхоза. Генеральной прокуратуре приказывалось организовать надзор за проведением реформы. 

Миллионы крестьян, понимающих, что в одиночку работать в условиях российского климата рискованно, отказались выходить из колхозов. Выполнение указа вместо трех месяцев затянулось на три года и было все-таки «продавлено», несмотря на сопротивление Аграрного союза. В то же время те крестьяне, кто захотел взять свои паи, получили их на правах пожизненного наследуемого владения, создали свои хозяйства и приступили к делу.

Государство в первые годы поддерживало их, и на частника пролился золотой дождь беспроцентных кредитов, включая иностранные. К 1995 г. численность фермерских хозяйств достигла 280 тыс. со средним размером земли 43 гектара. Но произвели они 1,9 процента всей продукции сельского хозяйства.

Новые товаропроизводители вскоре столкнулись с невероятными трудностями. Дело в том, что после публикации указа была проведена реорганизация не только колхозов и совхозов, но и министерств, помогавших деревне. А их было девять. Правительство почти все эти службы умертвило. Минсельхоз оставили один на один с деревней. Да еще сократили аппарат в несколько раз и построили его по американскому образцу. А ведь США имеют давно сложившееся высокоорганизованное сельское хозяйство, эффективно работающее, приносившее уже тогда 50 млрд долларов от реализации излишков продукции за границу. 

Одновременно псевдолибералы ежегодно уменьшали финансирование сельского хозяйства из госбюджета. С 1990 по 2007 г. оно сократилось с 27 до 1–1,2 процента. При этом резко упала доля региональных средств, выделяемых деревне. Сегодня на поддержку сельского хозяйства правительство США выдает 324 доллара в расчете на каждый гектар, Канада – 185, а Россия – 13 долларов. 

За эти годы неузнаваемо изменился диспаритет цен: если раньше за один килограмм зерна можно было купить 5 литров солярки, то через несколько лет за один литр топлива надо было отдать 5 килограммов хлеба. Солярка увеличилась в цене в 20 раз! От сверхдоходов за рубежом сельское хозяйство России только проиграло.

А ведь себестоимость топлива внутри страны не изменилась. Теперь цена на нефть на международных биржах падает. Но эквивалентного снижения цены внутри страны не будет. Ни на бензин, ни на дизельное топливо. 

После прихода Чубайса в РАО ЕС новой удавкой стали и цены на электроэнергию.
Так было ликвидировано для сельского хозяйства России его естественное преимущество – низкие цены на энергоносители, наше главное спасение в условиях жестокого климата. 

А Гольфстрим-то все течет…

Не отставали от нефтяников и производители минеральных удобрений. Лишь в нынешнем году Министерству сельского хозяйства удалось добиться введения экспортных квот, взять вывоз удобрений под контроль. И сев в стране был в какой-то мере обеспечен туками. Что немедленно сказалось на урожайности. 

Но это еще не все. Если до реформ хозяйства сдавали зерно в госресурсы в плановом порядке, то отныне государство отодвинули от производителя. Теперь некуда продавать хлеб. А фермеру торговать самому на рынке несподручно. Поэтому появился посредник-частник. Он-то и берет у фермера продукцию, предварительно сбив цену и не всегда вовремя расплатившись. А то и «кинув» его.

Многие коллективные хозяйства в эти годы систематически подвергали банкротству. Вместо улучшения их финансового состояния – их разоряли. Они влачили жалкое существование. Семейные фермы не управлялись в ненастную осень с делами, выживали более крупные коллективы. Возник и медленно развивался процесс объединения предприятий. Так появились крестьянско-фермерские хозяйства (КФХ) и вместо колхозов – сельские производственные кооперативы (СПК). Как правило, частные. При этом тысячи незаурядных руководителей колхозов были просто-напросто изгнаны из производства. 

В 1995 г. произошел невиданный обвал производства. Страна собрала 63,5 млн тонн зерна, почти в 2 раза меньше, чем до реформ. Большинство крестьян сделались нищими. В 1998 г. Россия перешла и критическую черту в сборе зерна, намолотив 47,9 млн тонн. 

Полный крах!

Все эти годы псевдолибералы вели жесткую войну с Агросоюзом, Аграрной партией за продажу земли. Аграрники бились насмерть, заявляя, что, если в России начнут продавать землю, произойдет раскрестьянивание. Но в 2002 г. «либералы» победили: Государственная дума приняла закон об обороте сельскохозяйственных земель. Владельцы паев, оставшись в разоренных колхозах или фермерских хозяйствах без техники и средств к существованию, стали продавать свои доли за символические деньги. Кому угодно! Ведь все равно поля были брошены. На пашню кинулись не столько те, кто хотел заниматься сельским хозяйством, сколько дельцы, скупившие для перепродажи десятки миллионов гектаров. А пока угодья зарастали, темпы вымирания деревни увеличились.

Когда в 1999 г. министром назначили А. Гордеева – профессионального финансиста, уже прошедшего школу в агрофирме, а затем в коллективе министерства, ему удалось восстановить аграрный банк. Потребовались невероятные усилия, чтобы хоть частично наполнить его деньгами и приступить к льготному кредитованию хозяйств. Следующим шагом стало создание при министерстве страховой компании и поддержка рисков крестьян. Затем была создана лизинговая компания, введена небольшая дотация топлива, банковской процентной ставки, удобрений, начато субсидирование семян для северных регионов. Это были первые серьезные шаги по управлению рынком, появилась надежда, что деревня выберется из кабалы. 

В 2002 г. был выращен неплохой урожай зерновых. Гордееву пообещали 6 млрд руб. на осуществление интервенции зерна – закупки 1,5 млн тонн в госрезерв.

– Нам предстоит отработать схему координации рынка, – заявил министр. – На будущий год, при недоборе зерна, если цена на него поднимется, мы продадим госрезерв и нормализуем обстановку.

Средства массовой информации объявили о том, что правительство выкладывает крупную сумму для закупки зерна в госресурсы. В радостном ожидании для земледельцев прошел сентябрь. Но денег не дали. Не изменилась ситуация и в октябре. Хлеб лежал в хозяйствах на открытых токах. Многие крестьяне не хотели везти его на частные элеваторы – там обдерут за хранение или вообще не отдадут зерно. Ждали закупки в государственные закрома.

Наступило время погашать кредиты. Без посредника зерно продать невозможно. И оно пошло ему – по цене ниже себестоимости. Началось массовое разорение тех, кто был особенно успешен в хлебном деле. Больше всего пострадали крупные производители хлеба.

Минсельхозу все-таки удалось тогда закупить около 1,5 млн тонн хлеба – лишь в декабре. А с наступлением весны 2003 г. земледельцы России впервые в истории сократили зерновые посевы сразу на 5 млн гектаров!

Аналогичная ситуация складывается и в 2008 году. Так много или мало мы производим зерна?

Специалисты считают: чтобы полностью обеспечивать население мясом отечественного производства, Россия должна выращивать не 100 млн тонн, как в текущем году, а 140. По современным технологиям мясо крупного рогатого скота и свинины, а тем более птицы, невозможно получить без зерна.

Продажа «излишков» хлеба за рубеж в 2007 г.– до 17 млн тонн, на 5 млрд долларов – стимулировала восстановление лишь главной отрасли сельского хозяйства – зерновой. Однако трейдеры подхватили эту идею, и вдруг все заговорили о том, что Россия может накормить своим хлебом полмира. Но для сегодняшнего поколения это мечта несбыточная, если оно намерено потреблять доброкачественное отечественное мясо. К тому же экспорт хлеба повышает внутренние цены на корма и ведет к снижению эффективности животноводства. Зерно наше за рубежом продается по бросовой цене, на корм скоту, оно низкого качества. Ведь почти два десятилетия пашня не удобряется. Но есть ли смысл оставлять зерно в стране, если его тут некому скармливать? Скота-то нет! 

Новое лицо голода

Все сельское хозяйство страны работает сегодня очень напряженно, выбиваясь из последних сил. А что получается?

Фермер производит молоко. Затрачивает 5–6 рублей на каждый литр. В районе один молокозавод. Он маленький монополист. И берет от фермера молоко по 5 рублей. Не хочешь? Дешево? Выливай в канаву! Обойдусь без тебя!

Фермер пытается жаловаться, доказывает, что у него только два пути: вылететь в трубу или прекратить заниматься животноводством.

И слышит от районной и областной власти один и тот же ответ:
– Рынок все отрегулирует сам! 

Идиллия... Российскую деревню оставили без скота, кормов, удобрений и техники 

Какое-то время крестьянин не сдается, по-прежнему возит свой товар на завод. И видит – его директор продает молоко фермера (после небольшой обработки и упаковки) в два раза дороже. Хозяин – барин! Он получает прибыли около 50–80 процентов. Магазин, которому поставляет завод молоко, тоже закладывает себе такую же прибыль. Фермер замечает: хозяин завода богатеет, торговец становится зажиточнее, а он, производитель молока, – разоряется. И тогда решает: коров под нож! Директор молочного предприятия начинает закупать сухое порошковое молоко, завезенное из-за границы. 

Так же, как молокозавод, поступает и мясокомбинат. Не хочешь ему сдавать скот по бросовой цене – катись на все четыре стороны. Он закупит импортное мясо. В колбасу же побольше добавит сухих размолотых свиных шкур (тоже импортных), в обилии сои, вкусовых веществ и все равно получит хорошие деньги. А ты, фермер или кооперативщик, – сдыхай!

Псевдолибералы многие годы требуют не вмешиваться в рыночные отношения. По такому принципу работает вся страна. Никто из государственных органов, кроме Минсельхоза, в деревне ничего не координирует, саморегулирующегося рынка нет и, уже сегодня понятно, в ближайшем будущем не будет.

А тем временем в цивилизованных странах государство старается установить цены стабильные и справедливые для всех партнеров. Оно ведет себя там и в роли арбитра в спортивной игре, и более активно. Органы власти регулируют договорные цены между союзами фермеров с объединениями молочников или переработчиков мяса; муниципалитеты контролируют паритеты цен, чтобы заниматься бизнесом было выгодно всем. 

Широко практикуются программы компенсации издержек, субсидии инфраструктуры, всяческие дотации. Главная цель государства – сделать доходы всех игроков рынка устойчивыми, прибыльными, неуклонно развивать все производство. И повышать его конкурентоспособность. Словом, везде на рынке организовано направляющее движение. 
Нашему государству давно пора взять на себя поддержание разумного уровня доходности всех секторов сельского хозяйства. Иначе мы увидим «новое лицо голода». Так это явление назвал Жозетт Шеран, директор Всемирной продовольственной программы ООН. На прилавках магазинов будет много еды, но люди не смогут ее купить. 

Пустые кастрюли страшнее танков

Земельная реформа привела к многоукладности сельского хозяйства: теперь есть индивидуальные предприниматели, фермерские хозяйства, сельхозкооперативы. Лишь 14 процентов крестьян имеют оформленную в собственность землю. Фермерские и индивидуальные хозяйства производят (все вместе!) 7 процентов сельхозпродукции. Около половины ее дают, как и до реформы, деревенские подворья. Остальное обеспечивают кооперативные предприятия и агрохолдинги. 

Таким образом, земельная реформа не только не решила своей главной задачи, она завела Россию в тупик – экономический и социальный: крестьянин не стал хозяином земли, брошена большая часть лугов и пастбищ, треть пахотных угодий, уничтожено больше 60 процентов крупного рогатого скота, две трети свиней. На селе почти прекращено сооружение дорог, жилья, школ и больниц, а то, что было построено раньше, пришло в упадок; газифицировано всего 40 процентов домов (а шумели как!), меньше трети жилья имеет центральное отопление, канализацию и водопровод. Хуже того, сокращается количество школ, детских садов, магазинов. Никогда еще у земледельца не были так подорваны жизненные силы, как в результате «успешных» реформ псевдолибералов.
Помню, как в 1963 г. разразилась испепеляющая засуха. Страна осталась без хлеба, овощей и картофеля. День и ночь на мясокомбинаты гнали табуны голодных лошадей, стада рабочих волов, изможденных коров. Происходил катастрофический сброс поголовья из-за того, что не было не только зернофуража, но даже соломы. 

В жестоком по осадкам 1972 г. скот ценой неимоверных усилий удалось все же сохранить. О привесах уже не было и речи. Но деревня в то время была уже на большом подъеме.
Восемь последних лет природа балует Россию почти сказочной погодой. За последние 130 лет было лишь три таких благодатных года, как нынешний. Что будет со страной, если вновь придут годы с повышенной солнечной активностью, такой как в 1963-м и 1972-м? 
Нельзя не отметить, что в последнее время финансирование деревни увеличилось. А на 2008–2012 гг. утверждена Государственная программа по развитию сельского хозяйства. И ей даже недавно дополнительно что-то выделили из бюджета. Но кризис, охвативший страну осенью нынешнего года, привел к ограничению кредитной массы, повышению учетной ставки, насильственному преждевременному возврату денег. В этих условиях сложившуюся модель экономики, опирающуюся в основном на экспорт сырья, топлива и на колоссальный импорт продовольствия, госпрограмма уже не изменит. 

Стране нужна программа, аналогичная той, что была разработана в 50-х годах ХХ века по освоению целинных и залежных земель. Она, как известно, в основном осуществлена в районах Сибири и Казахстана. Теперь же предстоит такая же широкомасштабная работа в подавляющем большинстве регионов России. Особенно в Нечерноземье. Необходимо создание национального комитета по возрождению сельского хозяйства. И желательно, чтобы этот комитет возглавил президент Дмитрий Медведев. Почему? 

Во-первых, он два года занимался нацпроектом «Развитие АПК», восстановил долгосрочное кредитование сельских объектов и добился выполнения намеченных планов. Во-вторых, сельским хозяйством станут конкретно заниматься все первые лица в регионах. В-третьих, начнется спрос за состояние экономики, а не только за привлечение инвестиций. Спрос сверху донизу, по вертикали, а не только «беседы под телекамеру». И не будет оттягиваться принятие законов о продовольственной безопасности, о торговле, диспаритете цен, утверждение программы об импортозамещении, развитии машиностроения для АПК, о подготовке и закреплении в деревне кадров специалистов и механизаторов, быстрее восстановится творческий потенциал аграрной науки. Словом, прекратится самоуничтожение сельского хозяйства России.

Для решения национальной задачи никогда не было таких уникальных возможностей, как сейчас: невостребованная молодежь, наличие денежных средств в финансовых фондах России; десятки миллионов русского населения, жаждущих покинуть страны СНГ и вернуться к нам; небывалые строительные мощности областных и краевых центров, создание по опыту Москвы поселений в сельском хозяйстве городского типа, а точнее, агрогородков с размещением в них цехов промышленных предприятий и т.д., словом, надо спешить. Тем более что грядет 2012 год – год высокой солнечной активности.
Только национальная программа возродит наше сельское хозяйство. Его судьба – это судьба России. Жан-Жак Руссо писал: «Обладай вы хоть всеми богатствами мира, если вам нечем питаться, вы зависите от других. Торговля создает богатство, а сельское хозяйство обеспечивает свободу».

Альберт Семин