Музеи не справляются с задачей улучшения нравов

Музеи только хранят скопившиеся у них артефакты, для народного просвещения, для приобщения людей к памятникам искусства они делают крайне мало. Но, к сожалению, не лучше положение и в Церкви - добыть хотя бы репродукции находящихся на церковном хранении предметов практически нереально - считает Андрей Астахов - главный редактор издательства "Белый город", лидера на рынке изданий русской и мировой живописи.

В разворачивающейся полемике по вопросу места хранения и экспонирования иконы «Троица» Андрея Рублёва можно углядеть несколько точек несогласия. Напомню, что проблема, выдвинутая музейными специалистами на первый план - это проблема физической сохранности жемчужины коллекции икон ГТГ. Причём проблема обозначена настолько остро, что сомнению подвергается способность сохранить шедевр в течение всего лишь трёх (!) дней размещения творения Рублёва в родном Троицком соборе ТСЛ.Между тем, аргумент крайней ветхости «Троицы» работает скорее против музея. Что же это за современные средства музейного хранения, если они довели до критического состояния икону, которая дожила до возможности реставрации спустя много сотен лет после её написания безо всякого спецхранения? Тем более неубедительной представляется декларация опасности кратковременного перемещения. Ведь речь идёт не о путешествии на отвлечённую выставку, а в место, где икона пребывала в гармонии сотни лет.

Поэтому конкретный музейный выпад против Церкви по поводу «Троицы» представляется несколько лукавым. Очевидно, музейными специалистами двигает опасение прецедента попадания иконы в подлинное предназначенное ей творцом место. Этим ведь «пузатым жадным торговцам водкой и сигаретами в рясах» только дай палец. Откусят руку, и пропадут музейные сокровища. Ой, пропадут.

Вот это можно обсудить подробнее.

Что сохраняет современный музей? Археологический артефакт под неким инвентарным номером? Или музей дополнительно к сохранению предмета предполагает введение художественного достижения творческого человеческого гения в широкое обозрение и уместное использование?

Ведь такие выдающиеся шедевры передачи Божьей Благодати талантом художника в души созерцателей имеют огромное образовательное значение.

Если отвлечься от конкретного предмета спора - иконы «Троица», находящейся в свободном обозрении, и вести речь о других музейных предметах, тех же икон, которых в ГТГ сотни, то ситуация в музее не столь хороша, как могла бы быть.

Музей в его современном состоянии свою задачу, как склад артефактов, худо-бедно выполняет. Хотя, если учесть, что объединение по сохранению возглавляет г-н Пиотровский, больше всех прославившийся утерями, то некоторый осадок остаётся. Однако задача улучшения нравов, рассматривается музеем в качестве приоритетной весьма редко.

В большинстве к собраниям музейщики относятся, как к собственным сокровищам, драгоценным предметам в своём запертом сундуке. А потому, какое дело простому человеку, что лежит в закромах у хранителя и в каком состоянии? Это «Троица» ещё висит в экспозиции, а сколько икон не висит. Их и не увидит никто никогда, за исключением музейных людей. Да и около «Троицы» в Троицком соборе остановится гораздо больше прихожан и паломников, чем в зале ГТГ.

Казалось бы, всё ясно. Однако церковь для широкого распространения художественных достижений делает ещё меньше, чем музей. Доступность шедевров искусства имеет для воцерковлённого человека не столь большое значение, молиться можно перед любой иконой. А его воспитательное воздействие для неукоренённого в культе значительно выше. К примеру, насколько мощнее выглядел бы качественно иллюстрированный художественными шедеврами учебник ОПК, продвигаемый церковью в школу. Но увы. Добыть драгоценное изображение для широкого народного обозрения в церкви, в отличие от музея, практически невозможно. Утверждаю это, основываясь на многолетнем личном опыте.

Так что, приоритетным для обеих сторон является вопрос обладания. Для просветительства различия несущественны. Сами разберутся.

Андрей Астахов