В российской экономике все больше лишних людей

Финансовый кризис перерастает в России в масштабный спад производства, которому всегда сопутствует сокращение рабочих мест. Власти признали проблему: об угрозах для рынка труда говорит президент Медведев, а премьер Путин в речи на съезде «Единой России» не забывает пообещать увеличение пособий по безработице. На самом деле государство к массовым увольнениям не готово.

Едва выслушав на заседании Госсовета рекомендацию президента не терять контроль над рынком труда, глава Карелии Сергей Катанандов приступил к ее исполнению. В минувший вторник в Москве он встречался с хозяевами крупных карельских предприятий и уговаривал их не сокращать людей. Из трех встреч Катанандова с работодателями две оказались результативными. Председатель совета директоров «Русала» Виктор Вексельберг пообещал, что входящий в компанию Надвоицкий алюминиевый завод остановлен не будет. Гендиректор «Северсталь-Ресурса» Роман Денискин согласился пока обойтись без сокращений на Костомукшском ГОКе. Ключевое слово — пока. А вот директору целлюлозно-бумажного дивизиона «Инвестлеспрома» Василию Преминину, отвечающему за работу Сегежского ЦБК, порадовать Катанандова было нечем: на расположенном в Карелии Сегежском ЦБК под сокращение уже точно попадут 600 человек.

Счет вслепую

К концу октября в России 4,6 млн человек искали работу, то есть могли быть отнесены к безработным по методике Международной организации труда. Это 6,1% экономически активного населения, что по европейским понятиям не так много — в Германии, например, 7,4%. Но главное — все последние годы безработица только снижалась. Однако в октябре она выросла на 1,7%. При этом сейчас в России официально зарегистрировано в качестве безработных лишь около 1,3 млн человек, остальные предпочитают решать свои проблемы самостоятельно и не докучать государству. В условиях растущей экономики это было нетрудно, но теперь тенденция меняется. Опубликованный на прошлой неделе прогноз Всемирного банка, который ожидает 6,5% безработных в 2009 г., уже кажется консервативным. Российские эксперты готовятся к худшему. Руководитель Центра социальной политики Евгений Гонтмахер считает, что, если кризис усилится и рост ВВП в 2009 г. будет нулевым, без работы останутся 1,5-2 млн человек. А вице-президент РСПП Федор Прокопов уверен, что рискуют быть уволенными около 4 млн человек, или примерно 10% всех работающих. Именно такую долю лишних сотрудников большинство компаний набрали в тучные годы.

Между тем к массовой безработице Россия не готова. «У нас нет ни адекватной статистики, ни официального описания ситуации», — сокрушается президент Общероссийского межотраслевого объединения работодателей — производителей никеля и драгметаллов Ольга Голодец. Любой антикризисный план для рынка труда в этой ситуации придется писать наугад.

За российским рынком труда наблюдают чиновники четырех структур. В Роструд предприятия обязаны направлять уведомления о предстоящих увольнениях за два месяца. Эти данные сводит «вышестоящее» Минздравсоцразвития, которое отвечает за выработку политики на рынке труда. Прогнозирование безработицы — дело Минэкономразвития, оно делится данными с Минздравом. Сведения о фактической безработице собирают опять же Роструд вместе с Росстатом. До Роструда кризис добрался к середине октября: данные о возможных сокращениях на предприятиях понадобились правительству не раз в месяц, а в еженедельном режиме.

Основной рост числа безработных еще впереди. Сейчас компании предпочитают сокращать не персонал, а рабочее время и зарплаты или отправлять сотрудников в неоплачиваемые отпуска. Никто не отменял и увольнений по собственному желанию, позволяющих сэкономить на каждом увольняемом до пяти зарплат (две — после предупреждения об увольнении, две — в период трудоустройства и еще одну — если человек за два месяца не нашел новой работы). Да и сами компании не слишком хорошо представляют свое ближайшее будущее. Получить более адекватную информацию можно, если не ограничиваться данными о количестве безработных. Вице-президент РСПП Федор Прокопов, в 1990-е гг. возглавлявший Федеральную службу занятости, уже давно предлагает создать в стране национальную систему прогнозирования рынка труда. Для этого оперативную статистику по безработице нужно дополнить целым набором индикаторов, в частности сведениями о создании новых рабочих мест, количестве вакансий, а также данными по невозврату потребительских кредитов, пояснил Прокопов.

Время предлагать

О том, что в России не существует единого банка вакансий, чиновники узнали полтора месяца назад. Для того чтобы трудоустроить карельских лесорубов, пострадавших от кризиса, республиканскому министру труда приходится лично обзванивать коллег из Архангельской области, Коми и Красноярского края, говорит замминистра труда Наталья Турицина. Неудивительно, что Минздрав готов искать помощи у хедхантеров. «Совместно мы будем отслеживать тренды по свободным вакансиям и требуемому персоналу практически во всех сферах экономики, в том числе на рынках финансовых услуг и потребительском рынке», — пояснил ответственный за антикризисные меры на рынке труда замглавы Минздравсоцразвития Максим Топилин.

Частники не заставляют себя ждать. Пару недель назад президент портала SuperJob Алексей Захаров придумал, как организовать систему федерального мониторинга вакансий по синим воротничкам с пользой для себя: обязать местные подразделения службы занятости регистрировать новых безработных не только в своей системе, но и на его портале www.personal.ru, который ориентирован на технический персонал. С таким предложением Захаров обратился в Роструд, Минздрав и «Единую Россию», но ответа пока не получил. Государству это не будет стоить ничего — служба занятости получит бесплатный доступ к базе, а портал сможет зарабатывать на увеличении потока резюме, за доступ к которым платят работодатели. Захаров уверен, что за две недели государство сможет получить картинку по безработице в режиме онлайн. Евгений Гонтмахер считает, что частников надо поощрять — например, предоставить агентствам налоговые льготы пропорционально числу трудоустроившихся через их структуры.

Интересно, что подобная финансовая мотивация невозможна в работе государственной службы занятости. В ее деятельности Захаров видит конфликт интересов: с одной стороны, она должна трудоустраивать безработных, с другой — через нее проходят пособия по безработице. Здесь нет заинтересованности в сокращении безработных: чем их меньше, тем меньше денег остается в системе.

И наоборот: чем больше нетрудоустроенных, тем больше бюджеты на активную политику занятости, брошюры и буклеты. По мнению Захарова, это одна из причин, по которым служба отказывается сотрудничать с частниками.

Помимо своих инфраструктурных возможностей хедхантеры готовы предложить и новые формы организации труда. Гендиректор агентства по подбору персонала Kelly Services CIS Екатерина Горохова считает, что сейчас самое время вспомнить про законопроект о заемном труде. Речь идет о так называемом временном персонале, который агентства подыскивают компаниям под конкретные проекты. Сейчас права таких рабочих никак не определены, хотя в России эта услуга возникла после кризиса 1998 г., когда компании предпочитали не рисковать с расширением штата. «Заемный труд может стать именно тем решением, благодаря которому компании смогут выжить в условиях кризиса», — считает Горохова, чье агентство специализируется на оказании подобных услуг.

Раздел ответственности

Представители «Единой России» готовятся к тяжелым временам. «Посадка будет жесткой и чрезвычайно болезненной», — прогнозирует депутат Владимир Груздев, отвечающий в партии за взаимодействие с предпринимателями. Решать проблемы безработицы он предлагает через поддержку бизнеса. Совместно с коллегой Владимиром Мединским он подготовил поправки в Трудовой кодекс, направленные, с точки зрения «единороссов», на создание новых рабочих мест. Речь идет, в частности, о запрете сотрудникам МВД устраивать налоговые проверки малого и среднего бизнеса без официального обращения ФНС и в отсутствие их сотрудников. Кроме того, депутаты предлагают провести широкую налоговую и таможенную амнистию для юрлиц, а также ввести мораторий на арест руководителей предприятий и главных бухгалтеров за совершение таких экономических преступлений, как неуплата подоходного налога и мошенничество. Впрочем, эти меры поддержат скорее уже работающие предприятия и никак не облегчат процедуру регистрации нового бизнеса.

Крупный бизнес ждет от государства ответов на другие вопросы. В частности, РСПП предлагает возобновить систему страхования от безработицы через фонд занятости, существовавший до 2002 г. По сути, речь идет о перераспределении 1-1,5% фонда оплаты труда на страховые выплаты за счет ЕСН. В идеале надо менять и Трудовой кодекс: с одной стороны, он защищает работника от увольнения крупными выплатами, с другой — закрывает вход на предприятия тем, кто ищет работу, считает Прокопов, предлагавший государству разделить с бизнесом выплату выходных пособий увольняемым.

Занимает капитанов бизнеса и тема трудовой миграции. В условиях безвизового режима со странами СНГ и существования налаженных каналов поставки нелегалов инструмент квотирования на ввоз гастарбайтеров перестает работать. Неясно и кто должен платить за потерявших работу гастарбайтеров, а ведь в следующем году к уже попавшим в Россию могут присоединиться еще 600 000 трудовых мигрантов из ближнего зарубежья. Многие из них рискуют оказаться клиентами МВД. Министр Рашид Нургалиев уже готов создавать «антикризисные группы по предупреждению предпосылок дестабилизации социально-экономической сферы».

Впрочем, проблемы есть и с межрегиональной миграцией. «Нам нужна не столько мобилизация, сколько мобильность», — говорит председатель совета директоров Ward Howell International Сергей Воробьев. Но для этого нужно решить вопрос доступности жилья и социального обустройства на новом месте, чему не способствуют ни цены на недвижимость, ни институт прописки.

Работа для бедных

Государству придется отлаживать не только систему подсчета потерявших работу, но и механизмы их поддержки. Пока в антикризисном плане правительства на этот счет всего три пункта. Первый — организация консультационных центров и горячих линий по безработице. По словам Топилина, это не потребует дополнительных средств, поскольку относится к прямым обязанностям служб занятости. Второй — увеличение финансирования активной политики занятости. Речь идет прежде всего о центрах переквалификации. По оценкам главы думского комитета по труду и социальной политике «единоросса» Андрея Исаева, на выстраивание сети последних во всех городах-миллионниках потребуется около полугода и 10 млрд руб. И наконец, повышение пособий по безработице. Вообще-то это главный способ смягчить остроту проблемы. Приличное пособие позволяет работникам относительно спокойно искать работу. В США, в зависимости от штата и стажа, пособие составляет $200-400 в неделю. В Германии пособие для безработного и его семьи (супруга плюс ребенок) может доходить до €900 в месяц.

В России тоже пытаются заплатить безработным побольше. До кризиса предполагалось, что максимальная величина пособия вырастет в 2009 г. с 3124 до 3450 руб., но на минувшей неделе премьер Владимир Путин предложил, учитывая нынешний момент, увеличить его до 4900 руб.

Но и это не сумма, которая могла бы гарантировать социальную стабильность в период кризиса. Если бы в России можно было прожить на пособие, возможно, правительство позволило бы себе открытую безработицу, говорит Ирина Денисова из Центра экономических и финансовых исследований и разработок. А так, скорее всего, государство продолжит политику последних лет по искусственной поддержке занятости, благо передел собственности последних лет привел к тому, что в госсекторе трудится более половины всех занятых.

На опасности такой стратегии указывает руководитель Центра трудовых исследований ВШЭ Владимир Гимпельсон. Если бы государство позволило себе открытую безработицу, работодатель мог бы максимально снять с себя издержки кризиса, что полезно для экономики. Худших пришлось бы уволить, но остались бы лучшие, которые в будущем оказались бы драйверами развития. Именно они будут выращивать квалифицированных специалистов из новичков, когда кризис закончится. Пока же государство считает, что лучше бедность — большое количество низкооплачиваемых рабочих мест, — чем безработица с ее политическими рисками. Если не отказаться от такого подхода сейчас, то кризис не будет использован для повышения эффективности занятости. Между тем концепция-2020, от которой власть не хочет отказываться, основана на идеологии скачка. Путин, например, говорил об увеличении производительности труда в 4 раза. Но сейчас власть выбирает между далеким призраком инновационной экономики и социальной стабильностью, которая нужна здесь и сейчас. Какой выбор она сделает — угадать нетрудно.

Людмила Романова