Кому нужна борьба с коррупцией?

На днях глава кремлевской администрации Сергей Нарышкин сообщил, что еще до конца сентября президент может внести на рассмотрение Государственной Думы пакет антикоррупционных законов. События на Кавказе лишь ненадолго отсрочили начало обещанной в начале года кампании.

Зачем это надо?

До этого года о борьбе с коррупцией говорили в основном критики власти. Владимир Путин о ней, правда, тоже вспоминал, но среди прочего, и складывалось впечатление, что наверху о коррупции, конечно, знают, но проблему приоритетной не считают.

Тем временем она приобрела угрожающие для национальной безопасности размеры. Мало того, что большинство россиян, по последним опросам, считает коррупцию обыденным явлением, так еще треть опрошенных «Фондом общественное мнение» россиян считает, что коррупцию нельзя победить, а значит, все усилия власти по ее искоренению бессмысленны.

А между тем во всем мире коррупцию считают одной из основных угроз государству. Как, например, можно быть уверенным в том, что средства, выделенные на социальные программы, дойдут по назначению, если известно, что чиновничий «откат» в России составляет сейчас от 20 до 50%? То есть до половины выделенной на то же здравоохранение суммы должно вернуться чиновнику, определявшему подрядчика. Не вернешь – не допустят в следующий раз к кормушке, а то и по миру пустят, примеров не счесть. А не дошедшие до социалки средства – это недоверие к власти, социальное недовольство и, как итог, беспорядки, бунты, шахтеры на рельсах и т.д.

Берут везде. Автомобилисты дают гаишникам, те, кто пользуется общественным транспортом, – контролерам. Местные власти решили покончить с «зайцами», поставили турникеты. Хорошая идея: не купишь билет – не пройдешь и не выйдешь. Ан нет! Те, кто ездит на электричках, хорошо знают: самый длинный проезд обойдется не дороже пятидесяти рублей. Зачем брать билет за двести, если можно дать десятку на входе, тридцать рублей – контролеру и еще десятку на выходе. При этом турникеты установлены не везде, и уложиться можно в тридцатку.

Никто не осуждает, почти все дают. И вдруг в начале этого года во время предвыборной кампании Дмитрий Медведев объявил, что приоритетным направлением считает борьбу с коррупцией и правовым нигилизмом россиян.

Сначала казалось, что только удачный ход: о коррупции знают все, может, и не верят, что победить можно, но человек, который собирается за это взяться, вызывает симпатию. Эдакий Дон Кихот.

Потом подумалось, что кто-то специально затягивает Медведева в авгиевы конюшни. Наобещает, не справится, только врагов наживет, а тут предыдущий президент на белом коне и с рейтингом.

Но во время обсуждения кандидатуры премьера в Думе Владимир Путин тоже заговорил о коррупции и заявил наконец, что считает борьбу с ней приоритетной задачей.

План Путина

Во-первых, считает Путин, надо убрать «объективную базу для коррупции» - чрезмерный контроль со стороны чиновничьего аппарата.

Во-вторых, сделать жизнь чиновников «самодостаточной». Им надо так повысить зарплату, чтобы даже желания брать не появлялось.

Ну и третьим шагом, по мнению Путина, должно стать совершенствование законодательной базы. Видимо, речь шла о том самом пакете законов, который сейчас собираются внести в ГД.

Впрочем, все тезисы спорные.

После отмены «чрезмерного контроля» лишатся работы миллионы чиновников, их надо будет уволить, а значит, социального напряжения не избежать. Хотят этого власти? Вряд ли. А значит, увольнять никого не будут и «чрезмерный контроль» останется.

Повысить зарплату чиновникам до такой степени, чтобы те брать не хотели, еще нигде и никому не удавалось. К тому же у наших зарплаты и так не маленькие. Плюс квартальные премии, различные доплаты, надбавки и объемный социальный пакет. Не берут? Боятся потерять льготы? Конечно, нет. Берут и брать будут, сколько бы им ни платили.

У сторонников «самодостаточной» чиновничьей жизни есть, по их мнению, убийственный аргумент. Мол, до трети чиновничьих мест пустует, никто за те деньги, что платят, работать не идет. Но попробуйте устроиться на такое пустующее место и поймете, что попасть со стороны туда не так-то просто. Каждое такое место предполагает, что «будут давать», а значит, надо взять человека, который будет брать и передавать часть начальству.

И наконец. Мало принять нужные законы, надо еще заставить их работать. А вот с этим в России всегда имелись проблемы. Почему их не должно быть сейчас?

Секрет президента

Все время в должности президента Дмитрий Медведев так настойчиво возвращался к теме борьбы с коррупцией, что складывалось впечатление, что ему известно что-то такое, о чем его предшественники не знали. Даже на встрече с участниками Валдайского клуба президент заметил, что события в Грузии помешали ему заняться более неотложными делами. А в окружении Медведева уточнили, что первоочередной задачей, по его мнению, является что? Правильно, борьба с коррупцией.

В общем, нас долго готовили, мы ожидаем решительных действий, а воз и ныне там.

Нельзя же серьезно относиться к созданию многочисленных советов, комиссий и комитетов как к реальной работе?

Наконец, пакет законов был подготовлен и передается в ГД. Что в нем?

Особенно много слухов ходит вокруг статей, связанных с «соблюдением требований о служебном поведении государственных служащих» и недопущением «конфликта интересов». То есть может ли жена или двоюродный племянник вести бизнес, непосредственно связанный со служебной деятельностью чиновника. Мнения разные: от «жене нельзя, а племяннику можно» до «можно всем, родственники – те же люди и имеют право заниматься, чем хотят». О том, что при любых раскладах нужно соблюдать этические нормы, никто не говорит.

«При чем тут этика? – спросил меня знакомый юрист, привлеченный к разработке антикоррупционного пакета. – Все должно происходить в правовом поле, и наша задача – устранить малейшую возможность для двойных толкований».

Все так, но закон, как мы уже говорили, надо исполнять, а с этим у нас проблемы.

Тот же Нарышкин, говоря о подготовке федерального документа, сообщил, что во всех субъектах Федерации модельные законы уже приняты. «Работа разворачивается по территории всей страны», – подчеркнул он. А результат?

Два-три десятка задержанных гаишников да отстраненные совсем по другим причинам главы местных администраций. Все.

В общем, как и с многострадальным Планом Путина, так и с Национальным планом по борьбе с коррупцией ничего не ясно.

А как у них?

У них по-разному. Коррупция есть везде, но взяточничество в Скандинавии ни в какое сравнение не идет с той, что в Зимбабве или Центральной Африке. При этом размер коррупции не зависит от строя. Гласность – да, размер коррупции – нет.

Возьмем Болгарию, которая является членом Евросоюза. Уже то, что ее приняли в ЕС, говорит, что претензий к демократическим институтам в Брюсселе не имеется. Но в июле Европейское управление по борьбе с мошенничеством и финансовыми злоупотреблениями (ОЛАФ) опубликовало отчет об уровне коррупции в Болгарии, и оказалось, что в некоторых отраслях там разворовывается до половины бюджетных средств.

Особенно чиновников из Евросоюза озаботило то, как власти в Софии распоряжаются деньгами из Брюссельских стратегических фондов. В западной печати цитировалось письмо директора ОЛАФ Франца-Германна Брюннера, адресованное вице-премьеру болгарского правительства Меглене Плугчевой: «Управление пришло к заключению, что влиятельные силы в болгарском правительстве не заинтересованы в судебном преследовании авторитетов из группировки Николова-Стойкова и государственных чиновников, обогащающихся за счет средств, поступающих из Брюсселя».

Оказалось, что почти две трети этих денег было разворовано, но особенно досталось средствам, поступившим в Болгарию в рамках программы сельскохозяйственной помощи. Здесь до адресатов не дошло ничего. В прошлом году им еще чего-то досталось, теперь же все было разворовано еще на уровне министерства.

О взяточничестве в Италии, Греции, Испании легенды ходят, а в Израиле практически все премьеры, включая пока еще сохраняющего полномочия Эхуда Ольмерта, обвинялись в коррупции. Последнего обвиняют в том, что в бытность министром промышленности и торговли он продвигал сделки друзей, назначал в подотчетное ему управление по поддержке малого бизнеса своих приближенных, наконец, его уличили в получении взятки от компании «Алумот Маг Андаса» размером $300 тыс. за помощь в получении разрешения на строительство.

Весь коррупционный набор. Но ведь что интересно – докопались и наверняка посадят.

Начинать надо с Рублевки

Говорят, у них законы другие, вот примем новые, старые поменяем, и все будет хорошо. Неправда. Наши законодатели и до того зарубежные законы переписывали и сейчас вряд ли что-то новое изобретут.

Люди другие? Воровать не привыкли? Смешно. И берут так же, и с повинной не торопятся.

Может быть, стоит подождать, пока наша правоохранительная система окрепнет? Но в только что созданном государстве Израиль воровали гораздо меньше, чем сейчас.

Значит, нужно что-то другое. Не только политическая воля, которая, как нам говорят, сейчас есть, а вера людей в то, что с коррупцией можно и нужно бороться. По данным фонда «Общественное мнение», 57,5% опрошенных считают, что коррупцию искоренить невозможно, а в победу над ней верят лишь 34,6% россиян. В Израиле 68% верят в победу, и только 12% в ней сомневаются.

Нам говорят: начни с себя, не давай взяток, и все получится. Неправда. Это они устанавливают правила, по которым мы живем. Это они берут взятки, которые мы вынуждены давать. Это у них Гавайи, Мальдивы и деньги в Цюрихе. А у большинства зарплата в 10 тыс. рублей, дача за 80 километров, и, чтобы туда съездить, надо заплатить за билет в оба конца не меньше двухсот пятидесяти.

Так пусть они с себя и начинают. Ну не с себя, так хотя бы с соседа по Рублевке. Глядишь, что-то закрутится, завертится, и мы с вами наконец поверим в то, что коррупцию можно победить.

Владимир Креславский