На Украине идет процесс ассимиляции русских

Если отвлечься от политики и поговорить об этнических проектах, реализующихся сейчас на Украине — надо сказать, что русский проект проигрывает украинскому по простой причине: он там отсутствует.

Русское движение на Украине маргинализируется, чем дальше, тем больше. Русскими себя считают только жители Крыма — да и то в основном декларативно: и, чем дальше уходит время, тем менее они хотят за это держаться. Русская молодежь овладевает украинским языком, учится в украинских вузах, встраивается в украинскую жизнь — и, даже не приобретая ярко выраженной украинской идентичности, теряет русскую. На востоке Украины большая часть населения пока сопротивляется украинскому проекту, однако сопротивляется пассивно — мало что ему противопоставляется.

Нет идеологии, нет проектов, которые представляли бы интересы русских на Украине. Прорусских партий и движений, которые создавали бы такие идеологии или проекты, естественно, тоже нет. Янукович таковым не является, а Витренко, как и Янукович, в самом лучшем случае, мобилия электорат прорусскими лозунгами о языке и дружбе с Россией, на самом деле возглавляет обычную украинскую партию. Надо сказать, что и эти «прорусские» лозунги у нее во многом уступают украинским: например, протестуя против сотрудничества с НАТО, она заявляет, что «НАТО разрушит Украину», но ничего не говорит об общерусском единстве и пр. Т.е. рассматривается все с точки зрения украинского государства.

Здесь звучал вопрос: должны ли мы в своей политике на Украине ориентироваться на «спринтерскую» или «стайерскую» дистанцию?

Я бы сказал, что бежать надо по всем дорожкам и со всеми скоростями: в области чисто политических проектов — как спринтеры, в области формирования этнической идентичности и этнического самосознания — действовать по-стайерски, работать с прицелом на несколько десятилетий вперед, а может даже по-марафонски — начинать бежать надо уже сейчас, и бежать очень быстро.

Надо понимать, что время работает не на нас: чем дальше, тем более люди, живущие на Украине, учащиеся по украинским учебникам, привыкают считать себя «украинцами», осознавать себя частью украинского государства. В ответ на призывы «помнить о том, что ты русский» и «бороться за свои русские интересы» у них возникает и все чаще будет возникать вопрос: а зачем?

Тезис Олега Неменского о том, что федерализация Украины неизбежно приведет к ее распаду и, таким образом, сработает на нас, спорен. Может случиться и иначе: возможно, таким способом Украине удастся достичь стабильности и реальной демократизации, которая склонит чашу весов не в нашу пользу.

Предположим, например, что в результате русский язык — основной язык восточной Украины и Крыма — станет в стране вторым государственным языком. Исчезнет насильственная украинизация — мощный раздражающий фактор, который сейчас многих мобилизует; и в результате множество потенциально «наших» людей перестанут протестовать против украинского государства и интерес к России у них будет угасать, особенно на фоне экономического (пусть небольшого, но стабильного) подъема. Русская проблематика станет для них просто неактуальна.

Поэтому, если Российская Федерация собирается вступать в игру в этом регионе — ей необходимо учитывать многочисленные риски и опасности и, возможно, сделать ставкой в игре весь юго-восток Украины.

Но это очень сложно. Для этого нужны даже не усилия, а качественные прорывы. Ведь, в отличие от жителей Крыма, жители Восточной Украины по большей части даже не осознают себя русскими. И чем дальше уходит время, тем более они будут ощущать себя украинцами.

Напоследок добавлю: я не верю в возможность серьезных претензий Украины на Донские земли или на Кубань, поскольку в России происходит тот же процесс ассимиляции украинцев, как и на Украине — процесс ассимиляции русских. Украинцы — третий по численности народ, населяющий Российскую Федерацию; однако он быстро ассимилируется. Согласно данным последней переписи, число украинцев в России с 1989 года сократилось на 3 миллиона человек — в процентном соотношении еще больше, чем число русских на Украине. Даже у жителей Кубани, говорящих на смешанном русско-украинском жаргоне, сознание — не украинское, а российское.

Говоря о роли Турции в Крымской ситуации, прежде всего надо сказать, что Турция никогда не отказывалась от своей имперской роли. Следует учитывать турецкий менталитет, согласно которому, все тюркские народы воспринимаются как «турки» — единый разделенный народ.

Кроме того, Турция претендует на роль лидера в Черноморском регионе, включающем в себя и Грузию, и Крым. В ситуации с Грузией, кстати, Турция сыграла очень грамотно. Она — сильный игрок: единственное ее слабое место — это Курдистан.

Говоря о Крыме — регулярно появляются сообщения об активности турецких спецслужб в Крыму, об их влиянии на крымско-татарское движение, просто на все более возрастающий интерес Турции по отношению к Крыму. Несмотря на свою осторожность, несколько раз Турция делала довольно резкие шаги — например, печатала паспорта «Крымско-татарской республики».