Александр Бастрыкин объявил вендетту бывшему другу

Наши прогнозы продолжают сбываться. В четверг Следственный комитет при Прокуратуре (СКП) нанес очередной удар по своему бывшему коллеге Дмитрию Довгию. В спешно возбужденном уголовном деле Довгию уготована роль главного обвиняемого, а сам он уже в ближайшее время может быть арестован.

Нет никаких сомнений, что возбуждение дела стало ответной реакцией главы СКП Александра Бастрыкина на попытку Довгия добиться своего восстановления через суд, а также на его жалобы в Генпрокуратуру. В стремлении заткнуть рот недавнему соратнику г-н Бастрыкин, кажется, готов уже на все.

Беспрецедентный скандал в Следственном комитете при прокуратуре разгорелся в конце марта, когда двое следователей — Зигмунд Ложис и Сергей Чернышев — написали рапорты на имя Александра Бастрыкина, обвинив ряд своих руководителей в коррупции и получении взяток за развал уголовных дел. Сразу после этого в отношении начальника Главного следственного управления (ГСУ) Дмитрия Довгия, его первого заместителя Алексея Новикова и двух других сотрудников началась служебная проверка, все они были отстранены от работы.

Уже с самого начала скандала мы предполагали, что брошенные в лицо обвинения были вызваны не праведным гневом следователей, а аппаратными интригами. Дальнейшее развитие событий нашу версию полностью подтвердило.

Ни одного конкретного факта злоупотреблений со стороны “обвиняемых” проверка установить не смогла. Довгию, например, вменялось, что он настаивал на переводе из Москвы в Петербург арестованного “ночного губернатора” Северной столицы Кумарина-Барсукова, пытался “небезвозмездно” изменить меру пресечения фигуранту дела “Томскнефти” Олегу Коляде, запрещал следователям “трогать” (дословная цитата из документа!) АКБ “Социнвестбанк” и вообще создал в ГСУ “нездоровую обстановку”. Очевидно, что все претензии звучат довольно смехотворно, а уж о взятках говорить здесь и просто не приходится; обвинение это слишком серьезное; чтобы доказать взятку, нужно либо задержать коррупционеров с поличным, либо иметь хотя бы материалы оперативно-технического контроля (записи переговоров, встреч и прочее).

Тем не менее через месяц и Довгий, и трое остальных “коррупционеров” были уволены по компрометирующим обстоятельствам.

Небольшое пояснение. Довгий и Бастрыкин проработали рука об руку семь лет. Довгий небезосновательно считался едва ли не самым доверенным человеком Бастрыкина. Он служил под его началом в управлении юстиции по СЗФО, главке МВД по ЦФО. Когда Бастрыкина назначили заместителем генпрокурора, стал у него помощником по особым поручениям, а затем, после создания Следственного комитета, пересел в кресло начальника ГСУ.

В чем крылась истинная причина опалы, сам Довгий не понимает по сей день; с момента отстранения Бастрыкин не разговаривал с ним ни разу. Наиболее вероятное предположение — он пал жертвой подковерных интриг и борьбы за близость к телу.

Если бы Довгий безропотно принял все удары судьбы и покорно вернулся в Петербург, история бы на том, должно быть, и завершилась. Но он осмелился возражать, упираться; подал в суд на восстановление и даже написал рапорт генпрокурору Юрию Чайке. Такого вероломства простить ему уж точно не могли. Кроме того, Довгий — слишком опасный для Бастрыкина свидетель; если он заговорит, председателю СКП не поздоровится.

“Не исключаю, что уже в ближайшее время Довгий и другие “отказники” могут подвергнуться череде репрессий — вплоть до появления против них дел и последующих арестов”, — писал я два месяца назад. Увы, мой прогноз оказался верен.

В минувший четверг в СКП было спешно возбуждено уголовное дело — по факту попытки дачи взятки должностным лицам ГСУ. Пока еще Довгий фигурирует в нем как свидетель, но — рупь за сто — следующим шагом станет предъявление ему обвинения; взятку-то, следуя логике материалов дела, должен был получить именно он.

Это еще один эпизод, инкриминировавшийся Довгию следователем-разоблачителем Ложисом. Речь идет об уголовном деле против директора фирмы “Петро-Юнион” Ильи Клигмана, который обвиняется в мошенничестве и с ноября прошлого года находится под стражей.

По версии Ложиса, Довгий якобы проявлял к этому делу повышенный интерес; требовал, например, чаще допрашивать (!) Клигмана и встречался с его тестем, которому разглашал конфиденциальную информацию.

Теперь же эти расплывчатые обвинения облечены в форму уголовного дела. Оказывается, Клигман решил дать взятку Довгию, для чего отправил к нему своего тестя и приказал жене продать квартиру в Санкт-Петербурге. Однако довести “свои преступные намерения” до конца не сумел, поскольку Довгия отстранили от работы.

— Полный бред — так прокомментировал сам Довгий эти обвинения. — Тесть Клигмана, первый вице-губернатор Владимирской области Владимир Веретенников, действительно был у меня на приеме. Он жаловался, что за три месяца тюрьмы Ложис ни разу не встретился с Клигманом. Я приказал разобраться.

Владимир Веретенников полностью эти слова подтверждает. (Кстати, о новом уголовном деле против зятя он впервые узнал от меня.) В интервью “МК” Веретенников заявил, что с момента ареста Клигмана на него неоднократно выходили сотрудники спецслужб, требуя дать взятку за освобождение родственника.

— От взяток я отказывался, — говорит Веретенников. — Каждый раз докладывал губернатору (Владимирской области. — Авт.). В конечном счете пошел за советом в профильный комитет Совета Федерации и к председателю Комитета Госдумы по безопасности. Мне порекомендовали сходить на прием в Следственный комитет. У Довгия я был дважды, но все разговоры были сугубо формальными.

Веретенников также опровергает факт продажи дочерью квартиры в Питере под взятку. По его словам, жилплощадь была продана уже после начала скандала за 600 тысяч долларов, тогда как в рапорте Ложиса сумма подкупа указывается совсем другая: 1,5 миллиона “зеленых”.

Это отнюдь не единственная несостыковка в новом коррупционном деле. Прежде Довгия обвиняли совсем в обратном: якобы на встрече с Веретенниковым он выдал ему секретную информацию о попытках клигмановской родни дать взятку следователю, чем сорвал готовящуюся оперативную комбинацию. Более того, в приказе об увольнении Довгия черным по белому написано, что он нарушил подпункт 9 пункта 1 статьи 17 закона “О государственной гражданской службе”; это не что иное, как разглашение сведений конфиденциального характера.

Бред какой-то. То есть одной рукой начальник ГСУ вымогал взятки, а другой — их же и пресекал.

— Информация о том, что родственники Клигмана ищут выходы на следствие, чтобы заплатить за его освобождение, действительно имелась, — объясняет Довгий. — Я предупредил Веретенникова, что это чревато неприятными последствиями и развалить дело никому не удастся.

Впрочем, кто будет теперь в этом разбираться? Он ли украл, у него ли украли: шуба-то была. В нынешнем Следственном комитете есть только один закон: приказ начальства. Если человека велено посадить — значит, быть посему.

Между прочим, еще недавно и сам Довгий свято следовал этому принципу; когда, например, отправлял за решетку генерала Бульбова или Сергея Сторчака при полном отсутствии доказательной базы. 

Теперь же — из охотника он сам превратился в дичь и на собственной шкуре ощущает плоды злополучной прокурорской реформы.

Рассчитывать на объективность недавних коллег Довгию явно не приходится; вся надежда — только на Генпрокуратуру, которая вправе отменить возбуждение дела.

Как поступит ведомство Юрия Чайки, мы узнаем уже сегодня; еще в пятницу заместитель генпрокурора Виктор Гринь затребовал из СКП все материалы дела и намерен изучить их лично.