История Газпрома – история загадочных газовых посредников

На модерации Отложенный В Москве арестован самый загадочный бизнесмен эпохи Семен Могилевич. Он же Семен Палагнюк, он же Семен Телеш, он же Шимон Макельвитш, он же Сергей Шнайдер или просто Сева. МВД обвиняет его в разработке схемы по уклонению от уплаты налогов для парфюмерной сети «Арбат Престиж». Тогда как люди, знающие Могилевича, уверены, что его арест на самом деле связан не с духами и туалетной водой, а с газом, который Россия экспортирует в Европу. Этот вывод можно сделать и из книги Валерия Панюшкина и Михаила Зыгаря «Газпром: новое русское оружие», которая выходит в издательстве «Захаров». БГ продолжает публиковать фрагменты этой книги (первые главы: «Россия в трубе»).

Загадочные посредники

В середине 90-х Газпром едва не оказался на краю гибели из-за неплатежей. «Мы стояли на двух льдинах, — описывает то время один из близких соратников Рема Вяхирева. — Российские потребители были должны Газпрому $15 млрд, а страны бывшего СССР — $7 млрд. Ни у тех ни у других не было денег, чтобы расплачиваться. Я помню, мы как-то приезжали в Вильнюс, а там почти 300 км дороги — и ни одного фонаря. В темноте нам попалось всего полтора десятка машин. Мы спрашиваем, в чем дело, а они говорят — денег нет за газ платить, поэтому фонари и не горят».

Газпрому приходилось задерживать зарплаты собственным рабочим — уже начались забастовки строителей на Севере. «Если бы осталась прежняя схема, мы бы не выжили, надо было что-то придумывать», — признается один из бывших руководителей Газпрома. Добиваться денег от российских потребителей Газпром не мог — единственным выходом было каким-то образом добиться оплаты от стран СНГ.

Один из ближайших соратников Вяхирева рассказывает, что новая схема родилась в кабинете главы газовой монополии, когда к нему на прием пробился бывший чемпион мира по велоспорту Игорь Макаров.

Его компания «Омрания» была одной из многих, занимавшихся тогда поставками продовольствия в Туркмению. Макаров сам родился в Ашхабаде; его «Омрания» поставляла туда сахар, и когда туркменским чиновникам оказалось нечем платить, они предложили Макарову газ. Однако сбыть этот газ, не договорившись с Газпромом, было нереально, поэтому молодой предприниматель пришел к Вяхиреву.

В Газпроме к тому моменту знали, что Туркмения и Украина давно уже ведут между собой бартерный обмен, меняя газ на продукты питания. Поэтому Вяхирев предложил Макарову встроиться в существующую схему, продать туркменский газ на Украине, а уж деньги выбить с украинцев самостоятельно. В итоге появилась схема «газ в обмен на продовольствие»: Газпром начал получать в оплату своего газа товары с Украины.

Газовый трейдер Дмитрий Фирташ рассказывает, что менять среднеазиатский газ на продукты питания еще в 1994 году придумал Игорь Бакай, чья фирма под названием «Республика» поставляла продовольствие в Туркмению. Упорные слухи утверждают, однако, что равно за Макаровым и за Бакаем стоял таинственный бизнесмен Семен Могилевич.

Так или иначе президенты Украины Леонид Кравчук и Туркмении Сапармурат Ниязов подписали соглашение, по которому «Республика» должна была выплатить Ашхабаду украинские газовые долги за 1993 год продуктами.

— Он первый придумал эту схему, — говорит Фирташ. — По сути, Игорь Бакай стал первым крупным газовым трейдером. До этого никто по-настоящему не понимал этот бизнес. Газпрому украинский рынок был тогда совсем не интересен. Украина ведь не хотела и не могла платить за газ деньги. А вариант «газ в обмен на продовольствие» всем был выгоден и всех устраивал.

По словам Фирташа, у Бакая была квота на поставку газа на Украину, которую ему выдал тогдашний президент Украины Леонид Кравчук. Но уже через несколько месяцев после начала работы схемы Бакая Кравчук проиграл президентские выборы своему бывшему премьер-министру Леониду Кучме. И у «Республики» начались проблемы. Была создана правительственная комиссия, которая пришла к выводу, что Бакай так и не выполнил свою основную цель — выплатить государственный долг Украины за 1993 год.

Именно к президенту Кучме и решил подобрать ключи Газпром. Виктора Черномырдина с Леонидом Кучмой связывала давняя дружба, ничуть не хуже Кучма был знаком и с Ремом Вяхиревым. Еще в ходе своей предвыборной президентской кампании Кучма считался пророссийским кандидатом: перед выборами его рекламные ролики показывали даже на российских телеканалах. А возглавив Украину, он нашел полное взаимопонимание с Газпромом. Место «Республики» заняла компания Игоря Макарова.

Вяхирев быстро ощутил всю привлекательность украинского рынка — самого большого в СНГ. И решил, что компания Макарова должна вытеснить из украинско-туркменской торговли всех существовавших на тот момент посредников и стать монопольным поставщиком газа на Украину. Сначала Газпром работал через «Омранию», а затем «Омранию» перерегистрировали в США и переименовали в «Итеру», чтобы представить общественности в виде респектабельной международной корпорации — партнера Газпрома.

Захватить украинский рынок «Итере», конечно, самостоятельно не удалось бы, если бы не покровительство Газпрома. Тем более что к тому времени на Украине была уже довольно развитая система торговли газом. Для Киева было важно и то, что Газпром стал закрывать глаза на растущий госдолг Украины.

— Украина не платила, безусловно, с одобрения Газпрома. У них была какая-то своя схема работы, не без участия «Итеры», — говорит один из бывших руководителей Газпрома.

Позиции «Итеры» становились все прочнее из-за того, что ей удалось наладить близкие деловые отношения не только с Ремом Вяхиревым, но и с украинским премьер-министром Павлом Лазаренко и его соратницей, вице-премьером по ТЭК Юлией Тимошенко.

Все украинские газовые деньги шли через «Итеру» до тех пор, пока во главе Газпрома оставался Рем Вяхирев. В 2001 году его эпоха завершилась, и уже в 2002-м право доставлять туркменский газ на Украину получила другая компания, еще более загадочная.

Фирма Eural Trans Gas была зарегистрирована в венгерской деревне тремя румынскими безработными и израильским адвокатом, но Газпром легко согласился с тем, чтобы она зарабатывала на Украине миллиардные прибыли. Поначалу и в Газпроме, и в украинской государственной газовой компании НАК «Нафтогаз Украины» говорили, что подобное сомнительное происхождение Eural Trans Gas — дело временное и впоследствии она будет выкуплена Газпромом и «Нафтогазом Украины», которые приобретут по 50% акций. Но эта покупка так и не состоялась. «Нафтогаз Украины» заявлял, будто от сделки отказался Газпром, а Газпром в свою очередь пенял на «Нафтогаз Украины».

Eural Trans Gas довольно быстро заработала себе крайне негативную репутацию — СМИ стали обвинять ее в связях с бизнесменом Семеном Могилевичем. К тому моменту гражданин четырех стран — России, Украины, Израиля, Венгрии — Могилевич уже много лет разыскивался в США по обвинению в мошенничестве, рэкете и отмывании денег. По версии ФБР он входит в десятку самых разыскиваемых преступников в мире.

Правда, никаких доказательств связи Eural Trans Gas с Могилевичем украинские газеты не нашли, а директор компании Андраш Кнопп даже выиграл иск о защите чести и достоинства, обязав несколько украинских изданий напечатать опровержения опубликованных ими статей о связи Могилевича с венгерским газовым трейдером.

Впрочем, министр топлива и энергетики Украины Юрий Бойко сейчас утверждает, что никакого отношения к Могилевичу ни Eural Trans Gas, ни RosUkrEnergo никогда не имели, а все эти слухи нарочно распространялись обиженной и вытесненной с рынка «Итерой».

Тем не менее непрозрачность венгерского трейдера вынудила Газпром отказаться от его услуг, и вместо Eural Trans Gas появилась RosUkrEnergo. Как рассказывает сейчас бывший глава НАК «Нафтогаз Украины» Алексей Ивченко, назначенный руководителем газовой системы Украины после «оранжевой революции», решение создать эту структуру было принято в Крыму, во время переговоров президентов Леонида Кучмы и Владимира Путина с участием тогдашнего главы «Нафтогаза» Юрия Бойко.

А все необходимые документы были подписаны Алексеем Миллером и Юрием Бойко за три месяца до «оранжевой революции». RosUkrEnergo была зарегистрирована в Швейцарии, 50% акций контролировались Газпромом, а другие 50% находились в управлении у Raiffeisen Investment.

Сначала Газпром уступил RosUkrEnergo право поставлять весь туркменский газ на Украину, а в 2006-м RosUkrEnergo получила контракты на поставку на Украину всего среднеазиатского газа, идущего через территорию России, и еще до 17 млрд м3 газа для Европы. Ни один из прежних посредников о праве экспортировать газ в Европу не мог даже мечтать. Оборот компании исчислялся миллиардами долларов.

Мало кто обратил внимание на то, что RosUkrEnergo унаследовала не только контракты Eural Trans Gas, но и ее менеджмент. Бывший руководитель московского офиса венгерского трейдера Олег Пальчиков стал содиректором нового трейдера, швейцарского.

Однако вскоре после «оранжевой революции» вокруг RosUkrEnergo начались скандалы. Правительство Украины возглавила Юлия Тимошенко, также начинавшая свою карьеру именно с торговли газом. И летом 2005 года ее правая рука, тогдашний руководитель службы безопасности Украины Александр Турчинов заявил, что RosUkrEnergo может контролировать Семен Могилевич. «Фамилия Могилевич не упоминается в документах компаний-учредителей RosUkrEnergo, но существует много косвенных указаний на то, что ряд людей, подконтрольных Могилевичу, могут участвовать в деятельности компании», — рассказывал Турчинов в интервью Financial Times. Представители Газпрома и «Нафтогаза Украины» опровергали какую-либо связь RosUkrEnergo с Могилевичем или его людьми.

После этого журналисты и правоохранительные органы двух стран, России и Украины, активно занялись поисками настоящего владельца второй половины RosUkrEnergo. Однако найти настоящего хозяина тех 50%, которые находились в управлении Raiffeisen Investment, никому не удавалось почти год.

В феврале 2006 года Владимир Путин заявил журналистам, что не осведомлен, кто бенефициары RosUkrEnergo, — более того, это его даже не интересует. Главное, по мнению Путина, что 50% этой фирмы принадлежит Газпрому.

— Кого они завели на эти 50% под вывеской Райффайзенбанка, я не знаю так же, как и вы,
— говорил президент, — и Газпрому это неизвестно. Это украинская часть. У них и спрашивайте.

Путин признал, что RosUkrEnergo непрозрачна, и неожиданно добавил:

— Со своей непрозрачной пятидесятипроцентной украинской частью RosUkrEnergo отдыхает по сравнению с тем, какое жульничество творилось все эти пятнадцать лет у нас в газовой сфере.

Однако если Путин и Газпром уверяли, что 50% RosUkrEnergo принадлежат кому-то с украинской стороны, то в Киеве заявляли, что о принадлежности этой части компании ничего не знают и истинных хозяев знают только в Газпроме.

— Из Киева тяжело комментировать действия российской монополии, это суверенная политика России! — горячился в разговоре с нами президент Украины Виктор Ющенко.

— Я никогда не знал, кто стоит за «Итерой», и кто ее создавал, обращайтесь к российской власти. Я не хочу этого знать. То же самое и с Eural Trans Gas. И с RosUkrEnergo, которая возникла в 2004 году, за несколько месяцев до президентских выборов на Украине. Мы знаем, что у приставки «Укр-» нет никакого содержания. Ни одной акции нет украинской. Я попросил премьер-министра обратиться к Газпрому, к Райффайзенбанку и выяснить историю деятельности этой структуры. Знать, кто за ней стоит, как распределяются акции. Если бы речь шла о структуре, которая зарегистрирована в Украине или зарегистрирована с участием украинской стороны, я бы, наверное, знал. Вы меня спрашиваете, почему эта структура занимается поставкой российского газа. Газ — российский? Значит, задавайте этот вопрос по адресу — в Газпроме.

— А разве украинская сторона не имеет право знать, с кем она ведет переговоры, у кого покупает газ? — спрашивали мы.

— Мы ведем переговоры с Газпромом. Или с агентами, которых он уполномочил. И если он уполномочил RosUkrEnergo на поставку газа и на транзит, то мы с ними работаем. Я прошу, вы скажите мне, куда мне еще обратиться, чтобы мне сказали, кому принадлежит RosUkrEnergo? — кричал Виктор Ющенко в марте 2006 года. — Предоставьте мне факты! Я не могу комментировать легенды какие-то!

Сейчас тогдашний глава «Нафтогаза Украины» Алексей Ивченко утверждает, что в тот момент Райффайзенбанк так и не сообщил правительству Украины, кто является собственником половины RosUkrEnergo. А когда Украина предложила выкупить 50% компании, ей была предложена неприемлемая цена — $2 млрд.

Уже через месяц наступила ясность. В апреле 2006 года деятельностью и собственниками RosUkrEnergo заинтересовалось Министерство юстиции США и ФБР. Владелец «австрийских» 50% неожиданно объявился. Им оказался газовый трейдер Дмитрий Фирташ, бывший партнер корпорации «Республика» Игоря Бакая. Кроме того, он признался, что был владельцем и Eural Trans Gas.

Офис Дмитрия Фирташа находится в Лондоне. В 2006 году, уже являясь миллиардером, он впервые согласился встретиться с журналистами — и сравнил свое первое интервью с потерей девственности.

На вопрос, как ему удалось стать посредником между Украиной, Туркменией и Газпромом, Дмитрий Фирташ отвечал уклончиво:

— Просто я оказался в нужное время в нужном месте.

Дмитрий Фирташ уверял, что виделся с Семеном Могилевичем только несколько раз, но партнером его никогда не был. Фирташ намекал на то, что Могилевич был партнером «Итеры».

Правда, довольно скоро выяснилось, что в принадлежащей Фирташу кипрской фирме Highrock Holdings, которая занималась программой «газ в обмен на продовольствие», работала жена Семена Могилевича. А финансовым директором израильской Highrock Properties (тоже оформленной на Фирташа) был Игорь Фишерман, которого ФБР объявило в розыск вместе с Семеном Могилевичем. Однако сам Фирташ рассказывал, что стал одним из собственников этих фирм намного позже, когда они уже не имели отношения к Могилевичу. Он якобы сам «случайно выяснил, что в списках учредителей этих компаний числятся жены Могилевича и Фишермана — просто не перепроверил по наивности». Но узнав об этом факте, он «тут же поехал на Кипр и все переписал».

Создатели RosUkrEnergo уверяют, что так долго скрываться Дмитрия Фирташа вынудили обстоятельства.

— Долгая пиар-кампания против Eural Trans Gas, обвинения в связи с Могилевичем так убедили всех в невозможности оправдаться, что было принято решение просто ни о чем не говорить. Сказалась психологическая усталость, — говорит Константин Бородин, пресс-секретарь министра топлива и энергетики Украины Юрия Бойко.

Алексей Ивченко, уже не работающий в «Нафтогазе Украины», но возглавляющий сейчас Конгресс украинских националистов, предполагает, что Дмитрий Фирташ не является реальным владельцем половины RosUkrEnergo, однако уверяет, что ему неизвестно, кто за ним стоит.

— Я думаю, что за ним стоят высокопоставленные фигуры с российской стороны. А если это не так — значит, высокопоставленные фигуры и с российской, и с украинской стороны.

Один из бывших топ-менеджеров Газпрома, с которым нам удалось поговорить, считает, что Фирташ не может быть самостоятельной фигурой и в RosUkrEnergo он держит акции, которые по негласной договоренности принадлежат другим людям.

— Кто за ним стоит? — спрашиваем мы.

— За ним стоит, видимо, Кучма. Сам Фирташ, конечно, известный человек. Но, очевидно, схема RosUkrEnergo, так же как и Eural Trans Gas, наверняка были согласованы с Кучмой. Скорее всего, с этой идеей пришел Фирташ к Кучме. А как уже они поделили акции, я не знаю. А потом Фирташ, видимо, наладил отношения и с нынешним премьером (в момент интервью премьер-министром Украины являлся Виктор Янукович).

— А от бывших покровителей Фирташ отказался?

— Это вы кого имеете в виду? Этого, что ли?

— Могилевича.

— Про это я ничего не знаю: был он там или нет, — быстро сворачивает разговор наш собеседник, почти переходя на шепот.

Война

Виктора Ющенко в Газпроме называют «художником». Это не то чтобы положительная характеристика — считается, что он импульсивен, непоследователен и не слишком прагматичен, а поэтому с ним невозможно иметь дело.

— Да он к жизни вообще никакого отношения не имеет. Все время где-то в облаках, — так говорят о президенте Украины в Кремле.

В кабинете у Ющенко действительно творческий беспорядок. Огромная комната сплошь заставлена разнообразными подарками, статуэтками, сувенирами, глобусами, бюстами; стены завешаны коврами, портретами, картами. Те картины, что не поместились на стенах, просто стоят на полу.

Так же как и Путин, Ющенко признается, что в 90-х в газовых отношениях между Россией и Украиной был полный хаос. Придя к власти, он заявил, что странам пора отказаться от бартерных сделок и схемы «газ в обмен на продовольствие», потому что она криминализирует отношения, а вместо этого перейти на рыночные цены.

— Те люди, которые занимались газом, в том числе ведущие политики Украины, начиная с 1995 года, на этих вопросах имели серьезные откаты и формировали свои богатства. Кто поработал один год в украинском «Нафтогазе», так же как и в российском Газпроме, через триста шестьдесят пять дней становился миллиардером. Это традиция такая. А ведомственные долги через год-два переносили на государственные долги. Это технология такая. Мы предложили отказаться от этого, перейти на денежные расчеты и рассчитывать цену на газ по европейской формуле.

Предложение Ющенко перейти с бартерных отношений на рыночные в Москве восприняли как подарок. Эту идею Виктор Ющенко высказал лично Владимиру Путину, когда тот приехал с первым после «оранжевой революции» официальным визитом в Киев, в апреле 2005 года. Российские чиновники, сопровождавшие президента, вспоминают, что многие соратники Путина едва не упали в обморок, услышав предложение Ющенко. А в Газпроме этого наоборот только и ждали. Все отношения с Украиной после «оранжевой революции» были заморожены — даже уже готовому проекту газопровода «Богородчаны—Ужгород» не давали хода, потому что было принято решение «давить Киев по цене».

В Газпроме все чаще стали заявлять, что до 2005 года Россия постоянно дотировала украинскую экономику, поставляя туда дешевый газ, а теперь эту невыгодную России политику пора прекращать.

Виктор Ющенко, правда, уверяет, что Газпром украинскую экономику вовсе не дотировал:

— Начиная с середины 90-х годов Украину никто не субсидировал при помощи низкой цены на газ, как это говорят российские политики. В сегодняшнем мире никто никого не субсидирует и не продает товар за полцены. Украина получала газ по 50 долларов — такова была рыночная цена того времени. Я подчеркиваю — рыночная. Когда в середине 90-х годов Украина начала получать газ по 50 долларов, цена газа в Германии была 75 долларов. То есть те же 50 долларов плюс транспортировка до Германии. А что касается тарифа за транзит, который Украина предоставляла Газпрому, то он был в несколько раз меньше европейского. Согласно некоторым экспертным оценкам, потери Украины составили порядка 10 миллиардов долларов от такой политики.

Свою линию в газовых отношениях между Газпромом и Украиной начала и Юлия Тимошенко, бывший газовый трейдер, ставшая после «оранжевой революции» премьер-министром Украины. По ее признанию, возглавив правительство, она стала прилагать все усилия, чтобы избавиться от RosUkrEnergo в качестве посредника.

— RosUkrEnergo создавалось под патронатом Кучмы и Януковича, при непосредственном участии главы НАК «Нафтогаз Украины» Бойко и его первого заместителя Воронина. Вот эти двое последних и были уполномочены там представлять частные интересы, — рассказывает Юлия Тимошенко. — Когда я пришла на пост премьер-министра, Воронина уволили. RosUkrEnergo начали достаточно глубоко и системно проверять, мы хирургически убирали эту структуру. Я не вижу, зачем нам, государствам, связанным одной трубой, доводить все это дело до абсурда. Для трубы нам посредник не нужен. Газ движется беспрепятственно, его подталкивать руками по трубе не надо.

В прежние времена Юлии Тимошенко удавалось наладить отношения с Газпромом. Она могла приехать в Москву на переговоры к Рему Вяхиреву в мини-юбке и ботфортах — и у ее московских собеседников сразу пропадали все аргументы. Газпром заявлял, что Украина ворует у него газ, а Юлия Тимошенко серьезным тоном соглашалась. Более того — называла даже точную стоимость украденного газа. По ее подсчетам оказывалось, что Украина украла намного больше, чем заявлял Газпром. И Вяхирев моментально отступал, соглашаясь на все ее предложения.

Сейчас в Газпроме считают, что усилия Тимошенко в качестве премьер-министра были направлены на то, чтобы вернуть в качестве посредника «Итеру». Тимошенко якобы тесно сработалась с этой компанией еще при Кучме, будучи вице-премьером по ТЭК. Летом 2005-го в офис Газпрома на улице Наметкина зачастили менеджеры «Итеры», предлагавшие свои услуги по ведению переговоров с Украиной. Они говорили, что у них есть выходы на Юлию Тимошенко, они могут с ней обо всем договориться. Но газпромовские менеджеры разводили руками:

— Да нет, спасибо, у нас генеральная линия — все только через RosUkrEnergo.

Тогдашний подчиненный Тимошенко, глава «Нафтогаза Украины» Алексей Ивченко, вспоминает даже, что в кабинете министров было подготовлено межправительственное украинско-туркменское соглашение, в котором предусматривалось, что стороны отказываются от посредничества RosUkrEnergo, а за доставку среднеазиатского газа на Украину вновь будет отвечать «Итера».

Борьбу против RosUkrEnergo Тимошенко довести до конца не удалось. Сначала президент Ющенко отстранил ее от ведения газовых переговоров, а в сентябре 2005 года — отправил в отставку.

— Тимошенко все время наезжала на RosUkrEnergo и пыталась отжать ее под себя, — говорит наш высокопоставленный газпромовский собеседник. — Или, может быть, получить долю. Но у нее не получилось. Ее сняли — а то бы она, конечно, додавила.
После отставки Тимошенко давить стал Газпром. Руководство «Нафтогаза Украины» обвинили в том, что оно украло уже поставленный на Украину газ, находившийся в подземных хранилищах. Потом Газпром в рамках перехода на рыночные цены потребовал, чтобы с 2006 года Украина платила 90—110 долларов за тысячу кубометров газа. В ходе переговоров газпромовские менеджеры объясняли, что цена будет расти постепенно в соответствии с мировым ростом цен и за два-три года достигнет 230 долларов. Однако договориться долго не получалось.

В октябре в Москву прилетели глава НАК «Нафтогаз Украины» Алексей Ивченко и министр топлива и энергетики Иван Плачков. Их принял лично Владимир Путин и с легкостью на бумажке набросал им формулу цены газа.

— Это, в общем, несложные вещи, но все равно поразительно было, как Путин погружен в газовую тему и как легко ею играет как политическим оружием. Причем он делал вовсе не то, что ему советовал Миллер, — рассказывают украинские переговорщики.

Впрочем, никакой договоренности тогда не было достигнуто.

— Мы все понимали, что вопрос на самом деле не в газе, это чистая политика. Что это очень жесткая продуманная российская политика, — вспоминает Юлия Тимошенко, — те люди, которые вели переговоры с Россией, думают, что это переговоры о газе, хотя на самом деле это очень сложный политический пасьянс.

Очень многие на Украине говорили в тот момент, что Ивченко и Плачков — крайне неудачные переговорщики. Дело в том, что глава «Нафтогаза Украины» одновременно возглавлял Конгресс украинских националистов. В Киеве с ужасом рассказывали даже, что он якобы отказывается общаться с представителями Газпрома по-русски, требуя переводчика. В Газпроме, впрочем, таких проблем не припоминают. По словам российских переговорщиков, с Ивченко было трудно иметь дело, потому что он мало понимал в газовой теме, однако говорить по-русски никогда не отказывался.

По мере приближения Нового года Газпром продолжал повышать цену. Он требовал 130 долларов за кубометр, потом 160. Во время очередных переговоров в Кремле Путин произнес пафосную речь о том, что не допустит, чтобы российский народ страдал из-за газовых неплатежей украинских «оранжевых революционеров». И поставил условие: или «Нафтогаз Украины» соглашается на предлагаемую цену сегодня, или завтра речь пойдет уже о другой цене.

На следующий день он позвонил в Газпром и спросил у Алексея Миллера, какой может быть максимальная цена. Алексей Миллер срочно опросил заместителей. Один из них, не думая, ответил, что можно и 230 долларов — если взять уровень Германии. Эту цифру Алексей Миллер и передал президенту. Спустя несколько минут Путин назвал ее по телевизору.

И в Газпроме, и в «Нафтогазе» схватились за головы.

— Эта цена была сумасшедшая, конечно, — говорит один из бывших сотрудников Газпрома, — если бы нам 160 долларов стали платить, мы и то могли до потолка подпрыгивать. Но если бы президент сказал это по телефону Ющенко — еще можно было что-нибудь поменять. А он сказал это по телевизору. И все рухнуло.

Близился Новый год, никакого решения так и не было найдено. По российским государственным телеканалам стали показывать странные сюжеты о том, как в Газпроме репетируют отключение газа Украине. На месторождения передали распоряжение — выйти в Новый год усиленными бригадами и быть готовыми резко снижать добычу.

Европейским партнерам Газпрома были отправлены письма-предупреждения, в которых говорилось о возможных перебоях в газоснабжении — в том случае, если Украина начнет несанкционированный отбор газа, предназначенного европейским потребителям.

Так и вышло. В 10.00 утра 1 января поставки газа на Украину были снижены на 120 млн кубометров в сутки. К середине дня 2 января в Австрии поставки упали на треть, в Венгрии на 40%, в Польше на 14%, в Словакии на 40%.

3 января в Москву приехали глава «Нафтогаза» Алексей Ивченко и министр энергетики Украины Иван Плачков. Переговоры продолжались до полуночи в московской гостинице «Украина», причем об их участниках ходят самые невероятные слухи. Якобы их вели все заинтересованные стороны, включая истинных основателей RosUkrEnergo. Газета «Коммерсант» сообщала, что участником ночных переговоров мог быть и бизнесмен Семен Могилевич.

Сейчас Алексей Ивченко рассказывает, что менеджеры Газпрома заявляли им, что настаивают на цене $230. И есть только один способ получать газ дешевле.

— У нас есть такое предприятие — RosUkrEnergo! Газпром в нем учредитель на 50%. Нас эта схема поставки полностью устраивает, — так сейчас Ивченко пересказывает слова Алексея Миллера.

Плачков и Ивченко долго не соглашались подписывать соглашение, а Фирташ их уговаривал. Потом они выходили, чтобы позвонить президенту Ющенко.

— Президент вел себя как-то странно, — вспоминает один из топ-менеджеров Газпрома, — он взял и уехал на Новый год в Карпаты. Мы спрашивали Фирташа: «Как же он мог улететь в такой ситуации?» — «А ему все равно — он спокойно к этому относится».

Наконец, в 2.30 в офисе Газпрома Алексей Миллер и Алексей Ивченко подписали соглашение, а завизировали его содиректора RosUkrEnergo Константин Чуйченко и Олег Пальчиков. Согласно новой договоренности, RosUkrEnergo должна была покупать газ у Газпрома по цене $230 за тысячу кубометров, а продавать его Украине по $95. Чтобы компенсировать затраты, швейцарский трейдер получал право экспортировать российский и среднеазиатский газ в Европу по рыночной цене.

Газпромом эти соглашения были восприняты как триумф. Менеджеры газовой корпорации получили за победу над Украиной целую россыпь государственных наград. Тележурналисты, не стесняясь в выражениях, говорили про то, что «Газпром нагнул Украину».

Газовый конфликт с Украиной был первым ярким показателем того, что именно Газпром стал основным политическим орудием Кремля. Еще в ноябре 2005-го, наблюдая за ходом переговоров, российская газета «Коммерсант» констатировала, что отныне органом российской власти, который отвечает за внешнюю политику, является не министерство иностранных дел, а Газпром. Спустя пару месяцев эту идею подхватили и в самом МИДе — уже весной 2006 года на посольских приемах в Москве дипломаты, завидев человека из Газпрома, шепотом говорили:

— Ну конечно, теперь ведь у нас Газпром вместо МИДа, по всем ключевым направлениям внешняя политика проводится через него: и в Европе, и на Украине, и в Белоруссии, и в Средней Азии…

— Конечно, Путин использует Газпром как политический рычаг, — говорит один из бывших сотрудников корпорации. — Как дубину. И делает он с ним то, что ему самому хочется, а вовсе не то, что ему советуют люди из Газпрома, в том числе и Миллер.

Зато на Украине подписанные газовые соглашения стали предметом всеобщей критики: против них ополчились и бывшие премьер-министры Виктор Янукович и Юлия Тимошенко. На первом же посленовогоднем заседании Верховной рады договоренность критиковали все, включая сторонников президента. Особенное возмущение у депутатов вызывало участие в сделке мистической RosUkrEnergo.

— Никто не называет хозяина этой фирмы-прокладки. Почему-то все боятся назвать фамилию Путин, — восклицал депутат Юрий Оробец.

А спустя три месяца на парламентских выборах «оранжевые» проиграли, и Виктор Янукович вновь сформировал правительство. Министерство топлива и энергетики вновь возглавил один из творцов RosUkrEnergo Юрий Бойко.

Основной причиной поражения «оранжевых» была, конечно, их разобщенность: сторонники Виктора Ющенко и Юлии Тимошенко шли на выборы разными колоннами, яростно критиковали друг друга и так и не смогли договориться о создании правительственной коалиции. Однако в Москве возвращение во власть Януковича вызвало настоящую эйфорию — его расценили как победу Газпрома и результат грамотной политики.

Газовая война против Украины была принята как образец умело проведенной внешнеполитической кампании. И по этому же шаблону было решено действовать и в дальнейшем.

В очередной раз Газпром решил припугнуть Украину уже осенью 2006-го. В республике прошли внеочередные парламентские выборы, на которых заметного успеха добился «Блок Юлии Тимошенко». В киевском отеле Hyatt всю ночь пили шампанское и ели свежую клубнику. Бывшая премьер-министр улыбалась в камеры и обещала в скором времени сформировать новое правительство. Когда у нее спросили о первых шагах ее будущего кабинета, она не колеблясь сказала, что постарается избавиться от RosUkrEnergo в качестве посредника в российско-украинских газовых отношениях. Эти слова потонули в криках «браво», в воздушных поцелуях и звоне бокалов.
Наутро Газпром объявил о наличии у Украины огромной неурегулированной задолженности по газу.

Никто уже не сомневался в том, что, делая это заявление, газовый гигант выступает в качестве официального рупора позиции российских властей. Неясно только, какую цель преследовал этот рупор: повлиять на политическую ситуацию на Украине или оградить от посягательств загадочную компанию RosUkrEnergo, зарегистрированную в швейцарском кантоне Цуг.