Как национализируют Россию: атомная промышленность

На модерации Отложенный Атомная промышленность -- наиболее многогранный из рассматриваемых в этом цикле сюжетов. Приватизация в этой отрасли никогда не входила в планы государства. Тем не менее с середины 90-х годов она шла, негласно и "для своих". Аккумуляция же активов под контролем государства провозглашается явственно. И все же в этой системе на уровне дочерних и внучатых компаний отводится некая роль частному инвестору*.

Атом для своих

В начале 90-х годов из всех высокотехнологичных секторов народного хозяйства бывшего СССР атомный комплекс вызывал наибольшую тревогу. Об этом старались не слишком много говорить, но не было никакой уверенности в том, что ядерный щит и меч Родины, выпав из рук коммунистической власти, не обрушится на головы граждан собственной страны.

К счастью, все обошлось благополучно. Рыночная трансформация атомного комплекса происходила медленно, тихо, но вполне конструктивно, а большую часть его потенциала удалось сохранить и использовать. На наш взгляд, во многом это было заслугой атомного истеблишмента, удачно сочетавшего в себе такие черты, как корпоративность, консерватизм и деловая хватка. А также результатом того, что Министерство среднего машиностроения СССР (таков был псевдоним атомной промышленности) было настоящим государством в государстве и имело все свое -- строительство, транспорт, сельское хозяйство, электронную промышленность и т. д. Поэтому там было достаточно непрофильных активов, чтобы удовлетворить аппетиты той части атомщиков, которая стремилась начать собственный бизнес. Например, крупнейшая строительная компания Екатеринбурга до сих пор носит имя "Атомстройкомплекс", наглядно свидетельствующее о ее родословной, принадлежит выходцу из системы Минсредмаша, а строит главным образом жилье и дороги.

Принадлежащие атомному истеблишменту частные структуры также очень плотно встроились в систему экспортных контрактов на возведение АЭС и поставку для них оборудования. Пожалуй, здесь атомщики сыграли, что называется, на грани фола, но до поры до времени такое положение дел считалось допустимым. Возможно, во многом оно объяснялось тем, что продвижение на внешние рынки помогало сохранять научно-технический потенциал отрасли.

Одними из первых атомщики создали и собственный Конверсбанк, который в первой половине 90-х занимал высокие места в различных рейтингах и рэнкингах. Но в конце десятилетия он стал объектом атак со стороны групп МДМ и "Альфа". В результате возник длительный конфликт, в ходе которого основные счета предприятий отрасли были переведены в другие банки, а победитель -- МДМ-банк -- получил лишь здание и "пустую оболочку".

Однако ядро атомного комплекса полностью сохранилось в государственной собственности, при этом речь идет не только о военном, но и о гражданском секторе. Последний представлен прежде всего тремя холдинговыми компаниями. Это ФГУП "Росэнергоатом", объединившее все атомные электростанции; ОАО со стопроцентным госучастием ТВЭЛ -- производство топлива для АЭС (так называемые тепловыделяющие элементы, или твэлы) и аналогичное ОАО "Техснабэкспорт" -- выпуск и экспорт специфических материалов и технологий, используемых в атомной промышленности. Кроме того, в этот сектор входят предприятия по добыче и обогащению урана, по утилизации переработанного ядерного топлива, захоронению отходов, а также большое число научных, проектных и конструкторских организаций.

Чужие в машиностроении

Совсем по-другому сложилась судьба предприятий, выпускавших оборудование для атомной энергетики и промышленности, но не входивших в состав советского Минсредмаша. Большинство из них прошло через кризис, связанный с отсутствием заказов, некоторые фактически погибли, например знаменитый "Атоммаш" в Волгодонске, и все в той или иной форме были приватизированы. Причем интерес частных инвесторов был связан как раз не с атомной составляющей их бизнеса, а с иной, дающей основные заказы и доходы. Так, например, "Ижорские заводы" помимо атомных реакторов и другого оборудования для АЭС способны производить спецстали, уникальные изделия из них, а также широкую гамму машиностроительной продукции, причем как для внутреннего рынка, так и на экспорт. У завода имени Дегтярева (город Ковров) имелось два основных вида продукции, сделавших его знаменитым: центрифуги для разделения изотопов урана и оружие. "ЗиО-Подольск" поставляет энергетическое оборудование для атомных и тепловых станций, но также и оборудование для нефтегазовой и химической промышленности.

Корпоративная история этих предприятий сложилась по-разному. Контроль над заводом имени Дегтярева (ЗиД) сразу после его приватизации в 1992 году оказался в руках его менеджмента, который постепенно увеличивал свой пакет акций и к 2001 году довел его до 52%, а государство сохранило за собой лишь так называемую золотую акцию. Остальные же акции постоянно меняли владельца -- с середины 90-х крупные пакеты последовательно принадлежали ОНЭКСИМ-банку, холдингу "Новые программы и концепции", группе МДМ. Каждый из них пытался установить контроль над ЗиДом, но безуспешно.

"Ижорские заводы" также были приватизированы в первой половине 90-х годов. Их акции оказались распылены среди большого числа портфельных инвесторов, главным образом зарубежных. В 1998 году предприятие попало в сферу интересов Кахи Бендукидзе. Его компания "Уралмаш-заводы" в течение года сконцентрировала около 80% акций "Ижорских заводов": из них 17% выкупила, а остававшийся пакет обменяла на собственную дополнительную эмиссию. Новая структура, имевшая основания претендовать на лидерство в отечественном машиностроении, стала называться сначала "Группа "Уралмаш-Ижора"", а затем -- "Объединенные машиностроительные заводы" (ОМЗ).

"ЗиО-Подольск" заинтересовал внешних инвесторов позже всех. В 2004 году его купил бывший менеджер группы МДМ Евгений Туголуков и сформировал на его базе среднего размера машиностроительный холдинг "ЭМАльянс", включавший также таганрогский завод "Красный котельщик" и инжиниринговую компанию ЗИОМАР.

Разноудаление частника

В 2003 году российский крупный бизнес сделал первый решительный шаг внутрь атомной отрасли. Каха Бендукидзе скупил контрольный пакет "Атомстройэкспорта" -- компании, являвшейся главным подрядчиком при строительстве АЭС за рубежом. Ранее контрольный пакет в ней принадлежал атомщикам-инсайдерам. И это событие, на наш взгляд, стало, во-первых, роковым для Бендукидзе как российского предпринимателя, а во-вторых, сигналом для государства о том, что пора возвращать себе полный контроль не только над ядром, но и над периферией атомного комплекса. Тем более что и общий идеологический настрой располагал к тому, и деньги уже водились.

Минатом резко выступил против приватизации "Атомстройэкспорта" и стал искать рыночное решение проблемы. Как и во многих других случаях, помог "Газпром". Пакет Бендукидзе выкупил Газпромбанк, и тут же передал государству часть акций, недостающих для контроля. Через некоторое время Бендукидзе, ставший министром экономики Грузии, вынужден был продать также свои акции ОМЗ. По официальной версии, в настоящее время доминирующий пакет акций этой компании принадлежит группе инвесторов, интересы которых представляет тот же самый Газпромбанк. При этом активно обсуждаются планы раздела компании, при которой "Ижорские заводы" отойдут к формирующейся государственной структуре "Атомэнергомаш", а "Уралмаш" станет основой некоего нового машиностроительного холдинга.

С Евгением Туголуковым поступили мягче. В 2006 году ему сделали предложение, от которого он не стал отказываться. В составе "ЭМАльянса" был выделен субхолдинг "ЭМАльянс-атом", в который вошли "ЗиО-Подольск" и ЗИОМАР. Туголуковская структура получила в нем 50% минус одна акция, а контрольный пакет выкупила вновь созданная госкомпания "Атомэнергомаш". Примерно через год у "ЭМАльянс-атома" появился еще один частный акционер -- 25% минус одна акция из пакета Туголукова выкупила "Ренова", которая, как нам представляется, выбрана государством в качестве желательного партнера в атомной отрасли. Во всяком случае, в настоящее время она, очевидно, не без консультаций с Росатомом, пытается получить урановые активы в ЮАР.

Самой изощренной оказалась схема национализации атомных производств завода имени Дегтярева. В 2005 году у него полностью сменились акционеры. "Рособоронэкспорт" выкупил 43% акций ЗиДа, принадлежавших МДМ-банку, и практически сразу перепродал их "Техснабэкспорту". В то же время менеджмент продал свои акции Игорю Кесаеву -- частному предпринимателю, который, однако, считается близким партнером "Рособоронэкспорта". Казалось бы, на этом тему национализации предприятия можно было считать закрытой. Но двум медведям в одной берлоге тесно, особенно когда оба государственные. В 2006 году находится неожиданное решение: обмен активами между ЗиДом и расположенным рядом другим оборонным предприятием -- Ковровским механическим заводом (КМЗ). Атомные производства завода имени Дегтярева переводятся на баланс КМЗ, а оружейные производства последнего уходят на баланс ЗиДа. При этом "Техснабэкспорт" получает не менее 75% акций КМЗ, а близкий к 100% пакет ЗиДа, похоже, сосредотачивается у Кесаева. По мнению экспертов, эта радикальная корпоративная реструктуризация не оказала никакого отрицательного влияния ни на атомное производство, ни на оружейное.

Развязка, придуманная для ЗиДа и КМЗ, представляется нам не просто рациональной, а удачной. Для производителя и экспортера вооружений важен брэнд, каковым ЗиД является много десятилетий. Атомщикам же брэнды ни к чему -- под маркой КМЗ они будут не менее успешны, чем под своей "девичьей" фамилией.

Излучая оптимизм

Похоже, национализация заводов атомного машиностроения является лишь прелюдией к действительно глобальным переменам. Летом 2006 года президент Владимир Путин одобрил программу развития атомной отрасли до 2030 года, предложенную Сергеем Кириенко (глава Росатома с 2005 года). Согласно программе, доля атомной энергетики в выработке электроэнергии должна увеличиться с сегодняшних примерно 15% до 23-25%. Масштабы ввода новых реакторных блоков на АЭС, необходимые для реализации концепции, сопоставимы с эпохой расцвета советской атомной энергетики. Обычно в СМИ говорится о примерно 40 новых реакторах, при том что, по официальным данным, в 2005 году действовал 31. Однако летом 2006 года Сергей Кириенко в интервью журналу "Деловые люди" заявлял, что с учетом вывода из эксплуатации ныне действующих реакторов 40 новых энергоблоков нужны "только для того, чтобы сохранить долю атомной энергетики в выработке электроэнергии в стране, которая существует на данный момент". А весной 2007-го, открывая ярмарку инновационных проектов, утверждал, что "у нас получен большой объем средств и поставлена абсолютно предметная задача -- обеспечить ввод не менее двух энергоблоков в стране в год, а далее выходить на запуск трех и четырех энергоблоков".

Реализовывать эту программу должен суперхолдинг "Атомэнергопром", в который войдут все гражданские предприятия атомного комплекса, а уже существующие "Росатомэнерго", ТВЭЛ, "Техснабэкспорт", "Атомэнергомаш" и пр. станут его субхолдингами. Предполагается, что создание "Атомэнергопрома" пойдет в два этапа. На первом в него войдут те структуры, которые уже являются акционерными обществами, а на втором -- предварительно акционированные ФГУПы. 100% акций "Атомэнергопрома" будет находиться в федеральной собственности, он, в свою очередь, должен владеть 100% своих субхолдингов. А частный капитал признается необходимым и даже приветствуется в качестве неконтролирующих акционеров во внучатых структурах -- конкретных предприятиях.

Авторы идеи "Атомэнергопрома" настойчиво подчеркивают, что созданный холдинг будет претендовать на позиции мирового лидера в отрасли (другой претендент -- созданная в 2000 году французская Areva, тоже госкомпания). Серьезность намерений властей подтверждает и тот факт, что в течение двух месяцев после формального учреждения "Атомэнергопрома" ему уже передано на баланс по 100% акций ОАО ТВЭЛ и "Атомредметзолото" (в последнюю компанию войдут все уранодобывающие активы).

Как можно оценить это намерение государства, если априори не страдать атомной аллергией? Прежде всего, отметим, что атомная энергетика и промышленность, пожалуй, наиболее естественная точка и для массированного государственного вмешательства, и для реализации долгосрочных программ. Кроме того, развитие этой отрасли -- это развитие высоких технологий. И наконец, имеют право на существование сомнения в том, что газовая и угольная энергетика смогут полностью обеспечить потребности страны на приемлемых условиях (не говоря уже о том, что заменить газ как экспортный товар России в обозримый период нечем).

Но есть серьезные доводы и против массированного атомного строительства. Обсуждать научно-технические и технологические риски мы не будем, это дело профессионалов, хотя масштабы, сроки и политический заказ некоторым образом ассоциируются со штурмовщиной и волей-неволей вселяют тревогу.

Но есть и чисто экономические опасения. Сергей Кириенко заявил в числе прочего, что "мы уже начинаем рожу воротить от зарубежных контрактов, осторожно спускать на тормозах переговоры по участию в зарубежных тендерах, потому что приоритетом является программа развития атомной энергетики в России". По мнению некоторых экспертов, на самом деле поворот от внешнего рынка связан со страхом руководства отрасли перед обостряющейся конкуренцией на внешних рынках. Как бы то ни было, все это звучит пугающе по-госплановски. Внутренние задачи еще даже не формализованы, а один из немногих каналов высокотехнологичного экспорта, стабильно приносящий миллиарды, предлагается перекрыть.