Расцветали яблони Игруши, или что нам слышится в песнях

Третьего дня я попыталась компенсировать прорехи патриотического воспитания своей единственной внучки. Оказалось, что моя Мария ни одной мало-мальски отечественной песни припомнить не может. Тогда я решила для начала спеть ей " Катюшу " . Она задумалась: "Еще раз спой". Потом попросила повторить еще и еще раз. Уже обрадовавшись такому чрезвычайному влиянию песенной классики, я спела и в третий раз. Потом она спросила: "Ну какие же они были, эти яблоки Игруши, которые расцветали?" Я вспомнила, что в собственном детстве меня, да и тебя, наверное, дорогой читатель, тоже, скорее всего, мучили "ослышки ", и никто из взрослых не пытался их разъяснить.

Так, из романсовой классики мне не удавалось понять, почему звучит такой грозный призыв: "Хасбулату - долой!". Из народного творчества непонятны были " Восадули в огороде " : ну вроде как слышалось такое японское имя - Восадули, и что-то он там делал в каком-то огороде. А в припеве украинской песни со словами "цыганочка черноока " в пять лет я точно слышала "цыганочка чернобока" - ну грязный у нее один бок, это было ясно как божий день, вот она и чернобока.

В детской песне Кабалевского вся наша детсадовская группа дружно пела про край родной, навек любимый: "...кусраки ты над рекой". И никто нас не поправлял. Спросить же, что же это за действие такое - кусраки, мы стеснялись, видимо подозревая в нем что-то неприличное, а про то, что есть некая ракита и стоит она над рекой, нам не сказали. Почему-то я думала до самых школьных дней, что самую популярную в народе песню петь надо только так: "Калин Кокалин Кокалин, Ка моя". При этом я не знала, кто такая Ка, а вот Кокалин меня как-то не смущал.

Потом меня очень стало волновать, почему в песне поют "лист кудрявый, лист срезной". Видимо, молдаванка во время войны была ударницей и уже даже все листья срезала в том саду с партизаном.

Еще одна загадка была про мукисет. Я не понимала, что это такое мукисет: "шила-мила му кисет, получилась рукавица". Как можно из мукисета получить рукавицу, да еще за это и похвалят - вот что всегда хотелось понять; про то, как шьют "милому кисет", в детстве мы еще не знали.

Вообще, почему-то слышались в песнях какие-то непонятные, иногда и вовсе чудные имена. К примеру, в лирической советской песне про ивушку пелось: "Ты скажи Нетая, где любовь моя". Странное какое имя, думала я, Нетая, вроде бы какое-то азиатское, вроде Алия, но что это " скажи, не тая", в голову не приходило.

Революционный песенный жанр тоже предлагал загадки. Так, в песне "Наш паровоз, вперед лети" мне явно слышалось "в Кому неостановка".

Вроде как была где-то далеко какая-то станция с названием Кому, но остановки там делать было никак не надо, а что такое коммуна, я и понятия тогда не имела.

Песни войны, так любимые в годы моего детства, предлагали забавные варианты. Марк Бернес пел: " В полях завислый, сонный". Что такое Висла, я в детском саду еще не знала, подружкам во дворе под Петербургом доказывала, что " за вислый" - ну это солдат был такой худой, высокий, вот он и свисает, дескать, сонный.

А еще далекий друг в другой его песне явно пел про "синий дым Китая". Про такой вариант ослышки мне раньше тоже кто-то из друзей говорил, потому что никто не знал таких красивостей и не мог объяснить, как это можно исчезать, "в синей дымке тая".

С Бернесом связана еще одна ослышка, про которую я слышала от многих. Конечно, я была уверена, что " . .. и молдаванка, и пересы " - это про одну молдаванку, а другая из этих в общем нехороших женщин, видимо, с удовольствием подпевала про " кости моряка " . Про Пересыпь не знала, про Костю в этом месте песни ухо не слышало.

Много " непоняток " было уже позже с песнями из телевизора и радио. Я четко слышала: "Учкудук, Триколоцца, ты спаси нас от солнца". Мне было ясно, что это были две какие-то восточные деревни, а не "три колодца " . Из мультиков про остров Чунга-Чанга все пели про "жуйкокосые бананы", которых мы никогда не видели, а в "Трех мушкетерах" загадок была просто масса.

Во-первых, в нем была красавица Икубка, у некоторых певцов был вариант Якубка ( хотя радоваться надо было "красавице и кубку". Далее в нем пели "порадуемся на своем верху", что было логично: ведь герои сидели на лошадях (про "порадуемся на своем веку" во дворе никто ничего не знал). Потом еще был "покапока чивая шляпа" и "шепнем мерсибо, Ку", вроде как "спасибо, Ку". Это были не песни, а просто шарады.

Еще по радио предлагали "босиком бы пробежаться поросе". И что же тут удивительного, что порося бегает босиком? А в чем же ей еще бегать.

Была и популярная лирическая песенка Юрия Антонова "над тобой встают Какзори". Очень похоже было на любимую нами тогда романтическую Грузию. "Как зори" встают, никто из нас не видел.

Ну и на закуску: я уже во взрослом состоянии явно слышала: "Ты дуйся, агрегат! То есть имя Дуся мне не слышалось, а представлялось что-то такое клозетно-рожальное в незамысловатом припеве примитивной песенки.

В общем, пойте детям, и пусть они вам поют, а то так и будут уверены, что где-то расцветают странные яблони Игруши.