Хозяин и работник: анатомия отношений

На модерации Отложенный Опять вызывали на ковер. Может быть, хозяин кричал. Или был язвительно вежлив. Да хоть бы и чаем угощал с бубликами – вы уже не мальчик, чтобы за мягкой подачей не разглядеть жестокую суть сказанного. А сказано было, что вашу работу пришлось втюхивать заказчику чуть не насильно. Хозяин, молодчина, уломал его, навешал лапши: ни у кого лучше не найдете соотношения цены и качества… Но как же обидно, когда твои мысли, твой труд сбагрили третьим сортом.
Удар по самолюбию. Повод задуматься о будущем – как долго тебя еще будут терпеть на этой должности? Сорванные личные планы: надеялся получить премию, отдохнуть с семьей, а теперь, конечно, работа, только работа! Придумать то, что до тебя еще никто не делал, восстановить пошатнувшуюся репутацию специалиста…
И будете вы работать на износ, не подозревая, что заказчик был в восторге. Что фирма держится в основном вашими трудами. Что вы заслужили гораздо больше, чем те жалкие премии, которые «молодчина хозяин» подает вам как милостыню. Для вас это драма (если узнаете), а для хозяина – банальный управленческий прием, более или менее откровенно описанный в любом пособии по менеджменту.

За компот
Даже не знаю, что лучше: осознать, что тебя безжалостно эксплуатируют, или, пребывая в неведении, растратить здоровье в трудах на дядю и уйти на пенсию с приятными воспоминаниями.
Старик, знакомый отца, гордился дружбой с крупным научным администратором, членом-корреспондентом. Зайдет по старой памяти (отец давно скончался) и вот рассказывает, как они в трудные годы сохранили научную базу. Их лабораторию совсем было закрыли, но администратор нашел какие-то коммерческие заказы, призвал старую гвардию – пенсионеров.
Зарплаты, конечно, грошовые, так администратор организовал льготное питание по талонам: суп, котлетка, компот из сухофруктов.
Со временем визиты старика прекратились. Встретила я его в парке, совершенно сдавшего, с трясущимися руками. И узнала вот что.
В его дом, все еще престижную «сталинку», въехал новый человек. Старик уже не работал и целые дни проводил на лавочке. Наблюдал, как выезжали старые хозяева (и узнал немалую цену квартиры), как завозили стройматериалы для ремонта, потом – солидную мебель. Потом во дворе появился джип, и его владелец сразу же поссорился с кем-то из-за места для стоянки. Старик знал владельца. Даже в свое время качал его на руках.
Это был сын его старого друга администратора и заведующий той самой лабораторией, где пенсионеры трудились за суп и компот из сухофруктов…
Гордясь немощной своей отвагой, старик рассказал мне, что подошел к «шкурнику» (в кавычках, потому что это его определение, а не потому, что я с ним не согласна) и потребовал… колесо от джипа в счет недоданной зарплаты. Этот момент он описывал долго, смакуя: «Как ты думаешь, что я сказал?.. А вот и нет!»
Я спросила, что было дальше. Стыдясь, старик пересказал бесславный финал битвы за правду. «Зачем тебе колесо?» – сказал шкурник, поискал в бардачке и протянул банку пива. Старик взял.
Экономика поднимается, всюду тысячи вакансий для специалистов, но попробуй найти хорошую работу, если тебе за пятьдесят (это планка для мужчин, а для женщин их две: до тридцати пяти лет на должностях, где требуется мордашка, и до сорока пяти – на всех остальных). В то же время ведутся разговоры, что население России стареет, придется повышать пенсионный возраст лет на пять.
Для наемных работников это грозит ужесточением эксплуатации (а в категорию наемных работников попадают все, от рядовых сотрудников до директора предприятия, если он не совладелец фирмы). Ведь на чем сыграл администратор, чтобы заставить старых ученых работать за компот? Они были блестящие специалисты, но – заточенные только на свою узкую тему.
Молодые могли изменить специализацию – и ушли. Старикам жизни бы не хватило на освоение нового, и они остались, довольные уже тем, что по-прежнему нужны. Да из них можно было веревки вить! Человек в пенсионном возрасте прекрасно осознает, что хорош только на своем месте, и зубами держится за работу. Приходит первым, уходит последним. Показывает чудеса прилежания. Не требует льгот и прибавок. С ним невозможны никакие совместные акции против начальства. Часто он добровольный или невольный стукач.
Его ставят в пример молодежи, и молодежь его ненавидит. Немногие довольны такой ролью в коллективе (хотя иные упиваются своей мнимой влиятельностью). Но деваться некуда: другой работы и другой роли не будет. Значит, стиснуть зубы, пониже согнуться над столом и просидеть еще месяц, еще немного отложить на такую близкую старость…

Хорошо, что выперли
Буквально на днях закрылся еженедельник, созданный несколько лет назад известным в 80-е журналистом. Сейчас его газетной славы не помнят.
В 90-е он успешно занимался предпринимательством, потом что-то пошло не так, и уже в двадцать первом веке человек решил вернуться к старой профессии. Вложил в новое издание и журналистский опыт, и нерастраченный талант, и коммерческую жилку. Деньги пришлось взять у нескольких финансистов: необходимых для раскрутки журнала сумм у него уже не осталось.
Журнал появился на лотках, продажи росли, финансисты радовались: владелец заводов и пароходов, как бы ни был крут, остается бизнесменом, а вот владелец газет – уже политик... Но эйфория вскоре прошла, а расходы остались. Стали дергать морковку за хвост, чтоб скорее росла: «Что-то медленно увеличиваются продажи, может, изменить оформление?» Журналист объяснял, что надо либо потратиться на рекламную кампанию, либо ждать, пока еженедельник сам потихоньку не найдет своего читателя. Денег на рекламу жалели, соглашались ждать. Вскоре начинали снова: «Мы все понимаем. Но, может, изменить формат?» Наконец, прислали консультанта с неограниченными правами все менять и ни за что не отвечать. Нашли через рекрутинговое агентство, прельстившись послужным списком. Журналиста и его коллег как раз послужной список привел в ужас: консультант работал в корпоративных изданиях, распространявшихся по спискам. То есть привык делать журналы, которые нравились хозяевам, а не читателям.
Такую политику и повел: «Хотите изменить оформление? Нет проблем! Изменить формат? Пожалуйста!» Немолодой уже журналист разболелся. Его подержали немного для приличия и уволили. С мазохистским удовольствием он покупал журнал и следил, как гробят его лебединую песню. Журнал менял формат и оформление, будто ниндзя, специально решивший сделаться неузнаваемым.
Менялось и содержание: телепрограмма раздувалась и в конце концов поглотила остальные рубрики. Журнал превратился в телегид, которых и без него пруд пруди.
Закрыли его не по-человечески. Сотрудники сдали номер в печать, а когда пришли делать следующий, их встретили запертыми дверями… Все это время журналист ждал, что хозяева опомнятся и позовут его обратно. Обзванивал уволенных сотрудников: «Старик, это же хорошо, что тебя выперли! Чем хуже, тем лучше! Скоро меня вернут, а я верну тебя!» Как маленький, честное слово. Ну кто же признает свою ошибку, когда на ветер выброшены суммы с шестью нулями в долларах? Будь уверен: официальным виновником признан ты.
Бедные финансисты старались, старались, вон какого солидного человека нашли – и тот не смог исправить твои огрехи.

Мы все одна команда
Лето, и опять в Интернете, куда ни ткни, всплывает реклама: рестораны, дома отдыха, владельцы теплоходов предлагают организацию корпоративных вечеринок. Приглашают к сотрудничеству сценаристов этих самых вечеринок – значит, бизнес растет.
Ну, советского человека не удивишь профсоюзными пьянками. Помню коллективную поездку «за грибами», гипюровые блузки, туфельки на каблуках. На мою надетую спроста штормовку смотрели с улыбками. Какие грибы! Расстелили на травке скатерти, сняли подушки с автобусных сидений и расположились на лоне… Но тогда – понятно: профсоюзные боссы тратили не свои деньги. А зачем это нынешним хозяевам – хватким, обученным менеджменту? Они же расстаются с каждым рублем, как будто не заработную плату тебе дают, а отрезают от себя по кусочку…
В добрых дяденек, думаю, никто давно не верит. Если хозяева тратятся, значит, им это нужно больше, чем работникам.
Один лектор объяснял, что такое корпоративный дух, а слушатель, забавляясь, делал вид, что не понимает.
Получился примерно такой диалог.
ЛЕКТОР. Корпоративный дух – это когда все работники фирмы, от гендиректора до уборщицы, чувствуют себя членами одной команды и работают на общий результат.
СЛУШАТЕЛЬ. Как уборщица может работать на общий результат?
ЛЕКТОР. Она должна понимать, что сотрудники заняты важным делом, и поддерживать атмосферу общего дружеского уважения.
СЛУШАТЕЛЬ. Она в шесть утра убирается, когда в офисе никого нет.
ЛЕКТОР. Да господь с ней! Это просто так говорится: мы одна команда. Чтобы всякие уборщицы и охранники не чувствовали себя хуже других.
СЛУШАТЕЛЬ. А вы мне скажите не как для уборщиц, а как для хозяина. Вот я потратил сто тысяч на новогодний банкет и до сих пор не знаю зачем. Деда Мороза им, «Фабрику звезд», а они перепились, и все!
ЛЕКТОР. Так это же замечательно! Перепились, пере…общались, возникли неформальные отношения…
СЛУШАТЕЛЬ. Понятно. Я должен всех повязать компроматом.
ЛЕКТОР. Ну почему же только компроматом? Суть в том, чтобы перевести отношения из служебных в личные, тогда и работа на компанию станет для каждого личным делом. Понимаете? Исполнитель Иванов может обмануть завотделом Петрова: где-то полениться, что-то недоделать. А если они вместе водку пили, то друг Коля не станет подводить друга Васю.
СЛУШАТЕЛЬ. А если друг Коля бил морду другу Васе из-за секретарши друга Левы?
ЛЕКТОР. Вот тогда у вас будет лишний рычаг управления этими друзьями, особенно если они женатые.
СЛУШАТЕЛЬ. Значит, все-таки компромат!
ЛЕКТОР. Компромат не главное в корпоративных отношениях. Но и не лишнее! Две выпускницы языкового вуза устроились во всемирно известную сырьевую компанию. С круглыми глазами рассказывали, какие фантастические интерьеры у них в офисе, с какими известными людьми ехали в лифте. Приглашение в трехдневный корпоративный круиз на теплоходе приняли как знак посвящения в команду.
Круиз оказался недальним: в Подмосковье причалили к поляне, повара в колпаках уже ждали у мангалов с шашлыком, официанты разливали выпивку…
Из поездки привезли: одна беременность, другая «венеру». Та, что заболела, спохватилась первой, устроила шефу истерику. Девочек потыкали носом: сами виноваты, никто вас не заставлял. Унизив, снизошли: на поправку здоровья дали премии «в связи с завершением испытательного срока». Испытанные, значит, девочки.

Не увольняйтесь на улицу! Вместо постскриптума
Задача хозяев – еще по Марксу – сделать рабами всех, кто что-то собой представляет как товар. Что там у тебя? Золотые руки, длинные ноги, хорошо подвешенный язык? Дело хозяина – распорядиться этим и заплатить столько, сколько он сочтет нужным.
Сопротивляться трудно, но можно. Проще всего уйти.
На Западе даже есть термин: даун-шифтинг. Прервать карьеру, чтобы снять постоянный стресс: уйти в другую область или на менее ответственную должность, а то и вовсе бросить на некоторое время работу и попробовать писать роман. Но западный наемный работник – это не наш, живущий от зарплаты до зарплаты. Он там основа среднего класса. Всегда имеет в запасе пакетик акций, счет в банке, недвижимость – словом, резерв, позволяющий некоторое время вообще не работать. А это, в свою очередь, дает возможность выбрать работу по своему желанию, способностям и квалификации, не бросаясь на первое же предложенное место лишь потому, что нечего стало есть.
Нашему человеку остается просто быть осмотрительным. Помнить, что хозяин – не Дедушка Мороз, его подарки всегда с тайными крючками. Знать себе цену как профессионалу, общаться с коллегами из других организаций, всегда иметь «запасной аэродром» или хотя бы делать вид, что он у вас есть. Один мой знакомый получил долгожданное повышение после того, как, между прочим, сказал, что в такой-то фирме стоит общедоступная кофеварка. У хозяина сработало: «А зачем он туда ходил, не кофе же пить? Ясно: ему там больше обещают!» А он без всякой задней мысли заходил к институтскому однокашнику…
И, наконец: как бы вас ни гнобили на службе, постарайтесь не увольняться «на улицу». Одно дело – приходить на собеседование как человек, имеющий работу и не торопясь подыскивающий более выгодное место (пусть даже это и не так). И совсем другое – являться как безработный, скорее всего, конфликтный человек, еще неизвестно за что уволенный. В этом случае если и возьмут, то постараются заплатить по минимуму.
Хозяева, они такие.

Как они нами манипулируют
РУКОВОДИТЕЛЬ, ВЫУЧЕННЫЙ НА КУРСАХ ПО УПРАВЛЕНИЮ ПЕРСОНАЛОМ, ПРИОБРЕТАЕТ ИЕЗУИТСКИЕ ЧЕРТЫ ХАРАКТЕРА И СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ПРИЕМЫ
- Если поощрять исполнителя, он будет требовать все больше и больше. Если указывать на недостатки, то объективно заслуженные блага он будет воспринимать как поощрения. Эффективность управления повышается при соблюдении баланса между поощрениями и наказаниями. Другими словами, каждый сотрудник должен иметь и благодарности, и выговоры. Тогда руководитель может в любой момент и повысить, и понизить его, бросив приказ на соответствующую чашу весов.
- Ценный работник не должен осознавать своей важности. Если он безупречно справляется со своими обязанностями, надо расширять их круг, пока он не начнет допускать ошибки. Тогда по репутации в коллективе и самооценке он сравняется с середняками.
- Связать ценного работника финансовыми обязательствами перед фирмой: кредитом на квартиру, на платную операцию, на оплату второго образования. Отдалить время окончательных расчетов по кредитам.
- В системе управления полезен заведомо не погруженный в основной производственный процесс руководитель: снабженец, сбытовик и т. д. Не понимая сути работы, он предъявляет ошибочные, заведомо невыполнимые требования, на борьбу с которыми коллектив растрачивает накопившееся социальное напряжение. Этот же человек должен проводить непопулярные решения руководства: ничего хорошего от него и не ждут.
- Неформальное руководство осуществлять через авторитетных и вместе с тем зависимых от руководителя сотрудников (получателей кредитов, специалистов пенсионного возраста).
- Поручая сотруднику новое дело, дать ему понять, что со временем он может рассчитывать на процент от прибыли. Обязательство не должно иметь четко сформулированных условий, чтобы не пришлось его выполнять.
- Иметь постоянного козла отпущения. Сочувствие несправедливо обижаемому, разбор ситуаций отвлекают коллектив от создания коалиций против начальства и делают каждого отдельного члена коллектива более послушным – из боязни что следующим «дежурным козлом отпущения» станет он.

Автор: Ольга НЕКРАСОВА