Социальный протест в поисках лидера.

Очень полезная критика. По мнению ПРОРАБа толпы, называющие себя "лево-коммунистическими", на самом деле таковыми не являются. Большая часть, это Великорусские национал-социалисты. Другая часть "созерцатели", в основном бывшие "Зюгановцы". Последние ничего не делают, а "созерцают" и несут-туманно, какую то идеализированную чепуху, о какой то неведомой, идеальной революции. Для них так удобнее скрывать собственные страхи перед рабочим классом, страх, непосредственно, перед революцией, скрывать свою несостоятельность, как революционеров. 
Основная масса т.н. "левых" не может осознать и ощутить, по причинам своей близорукости и узколобости,- революцию. Ее масштабы и размеры. Революция происходит по причинам: "верхи" не могут..., "низы" не хотят. Революция делается не одним днем. Например Французская революция длилась с 1789-(1794)1799, а Русская с 1904-(1917)1924 год. Буржуазная ли она или Пролетарская? Это зависит от тех сил, которые становятся, во главе революционных масс. Например в эпоху становления национальных государств и становления, вообще, национальных государств, во главе масс стоят националисты, которые выражают интересы национальной буржуазии, кои в свою очередь являются "столпами" государственного устройства и "нац. интересов". Но сегодня это является архаизмом, и не соответствует современному развитию общества и по сути являются мракобесием. Националисты, сегодня, слуги буржуазии и они "свертывают" балгодатное дело-революции.Сегодня прогрессивным являются те революции, которые отрицают государство и "национальности", как приносящими вред развитию человечества, а именно революции, которые устанавливают "диктатуру" пролетариата. При "диктатуре" пролетариата, наступает власть большинства. Движущей силой любой революции, является пролетариат, кто это отрицает или выдумывает о каких то "маргиналах" и "люмпенах", есть наиглавнейший враг революции, и даже более, чем само- государство. "К стенке" их.


социальный протест в поисках лидера

 

На сегодняшний день появились сразу два фактора, которые ставят в политическую повестку России усиление левых настроений в обществе. Первый лежит на поверхности — серьезное ухудшение экономического положения россиян, произошедшее за последний год и продолжающееся углубляться. Второй фактор — уход для большинства россиян внешнеполитических новостей на второй и третий план (и это несмотря на все усилия телевизора, стремящегося в последние дни доказать, что важнее Сирии ничего для нас нет).


Такую смену интересов, на мой взгляд, можно объяснить исчерпанием украинской повестки для российского руководства, которое, судя по всему, осознало, что мифические восемь украинских областей так и не упадут к его ногам. А если и упадут, то только в случае невероятно масштабной кровавой войны с Украиной, в которую уже неизбежно точно был бы вовлечен и Запад. Причем совершенно очевидно, что результаты такой войны для Российской Федерации могли бы стать абсолютно непредсказуемыми.


Резкое снижение интереса россиян к внешней политике подтверждается, в том числе, представленным на этой неделе исследованием экспертов Комитета гражданских инициатив "Социально-экономическая и политическая напряженность в регионах". Из него, в частности, следует, что количество публичных акций, посвященных внешнеполитической тематике в России, за последний год сократилось почти в шесть раз — с 40 до 7.


При этом сирийская тема, постепенно вытесняющая с российских телеэкранов украинскую, россиян возбуждает пока не так сильно, а через некоторое время вообще может стать третьим фактором, способствующим полевению российского общества.


Определенным подтверждением сказанного является и недавняя победа представителя КПРФ на губернаторских выборах в Иркутске, где впервые за последнее десятилетие потерпел поражение действующий губернатор, поддержанный "Единой Россией".


В связи с этим возникает такой вопрос: если в стране начнутся массовые социальные протесты, то на какие политические силы они могут опереться?


Если подходить формально, то есть, ориентируясь на названия политических партий, выбор здесь в современной России весьма широк. Есть множество больших и малых организаций, позиционирующих себя как "левые", "коммунистические" и "социалистические". Однако если присмотреться внимательнее, то выяснится, что выбирать особо и не из кого.


На мой взгляд, все номинально "левые" организации в сегодняшней России можно условно разделить на четыре группы. Первая — системные левые. Их олицетворяют парламентские партии: КПРФ и "Справедливая Россия". Эти организации, казалось бы, обладают и существенными средствами (не считая пожертвований от крупного бизнеса, это еще и прямое государственное финансирование, которое полагается им как партиям, преодолевшим трехпроцентный барьер, плюс зарплаты депутатам, госсредства, выделяемые на их помощников и так далее), а также солидной электоральной поддержкой.


Однако проблема в том, что те, кто ходят голосовать за партии системной оппозиции, обычно не выходят на улицу для отстаивания своих прав. В основной своей массе это разные, почти не совпадающие слои российского общества. Основной избиратель Коммунистической партии Российской Федерации и "Справедливой России" — бюджетники и пенсионеры. Этот избиратель, к слову, в значительной мере совпадает с основным избирателем и правящей "Единой России". Он ходит в лучшем случае на официальные манифестации организованные властью в ее же собственную поддержку, да и то по разнарядке, лишь под угрозой потерять работу (бюджетники).


Кроме того, боюсь, что большинство экспертов затруднятся с ответом на вопрос, когда эти две партии в последний раз возглавляли и организовывали серьезные социальные протесты. Кто-то может привести в пример митинги по поводу монетизации льгот, проходившие десять лет назад, однако мало кто помнит, что представители КПРФ тогда лишь присоединились к стихийно начавшимся перекрытиям улиц. Уже тогда эта партия была вполне системной, но десятилетие спустя, бурно поддержав политику Кремля в отношении Украины, Компартия де-факто слилась с властью. Так что представить себе ее во главе протестующих голодных людей очень сложно.

Возглавить ксенофобский антимигрантский протест, как это было некоторое время в московском районе Царицыно, — это пожалуйста, но не социальный протест, который по факту будет против власти, а значит и против нее самой.


Вторая часть нынешних российских левых — это младшие, непарламентские партнеры КПРФ. Эта группа состоит из сонма мелких партий и движений, к которым по большей части относятся многочисленные мелкие "коммунистические" организации сталинистско-этатистского толка. Их политическую программу очень трудно отличить от программы КПРФ. Стержнем, душой ее, выступает ностальгия по советскому, а в советском их восхищает главным образом величие и мощь государства — СССР, но никак не его социальная система, которую, как все по умолчанию понимают, интегрировать в нынешнюю экономическую систему невозможно.


Эти младшие помощники КПРФ, а значит, по факту, и единой Партии власти Российской Федерации, также почти неотличимы от нее, как и парламентские коммунисты. Влияние, численность и общий политический вес каждой из таких организаций совершенно ничтожны. Но если до украинских событий хотя бы специалисты как-то могли идентифицировать их по отдельности, то сегодня, когда все слились в общем пароксизме патриотизма, идейно они стали почти неразличимы. Широким народным массам, которые потенциально могут восстать ото сна в обозримом будущем, и к которым эти партии постоянно апеллируют, они по большей части не известны и не интересны.


Надо сказать, что события 2014 года и, в особенности, присоединение Крыма раскололи левых окончательно и бесповоротно. Большинство из них выступило с государственническо-империалистических позиций, и этим похоронило себя как левых. Не случайно круг их политического общения сегодня — это правые партии и политики. Борис Кагарлицкий и Дарья Митина с удовольствием заседают на одних и тех же конференциях с Егором Холмогоровым и Александром Дугиным.


Однако события вокруг Украины раскололи и традиционных левых интернационалистов. Так что третью часть левого спектра можно условно отнести к "современному Циммервальду". Напомним, что это движение возникло в годы Первой мировой войны и своим названием обязано швейцарской деревушке, в которой в 1915 году прошел международный съезд социалистических и социал-демократических организаций. Их позицией стало утверждение того, что в развязанной войне виновны все стороны. Циммервальд тогда провозглашал идею чуждости империалистической войны интересам трудящихся классов, а русские (в их числе Владимир Ленин с частью большевиков), немецкие и австрийские социалисты выдвинули лозунг поражения своих правительств в этой войне и перевод ее из империалистической в гражданскую. Сегодня схожей позиции по российско-украинскому конфликту придерживается часть анархистов и часть небольших марксистских организаций и отдельных активистов.


Четвертая часть левых так же, как и третья, представлена небольшими марксистскими и анархистскими организациями и активистами. Их позиция состоит в том, что в украинских событиях столкнулись разные "капитализмы" и разные "империализмы". Эту точку зрения в свое время также разделял и Ленин, но это был Ленин эпохи русско-японской войны, в которой он однозначно высказывался за поражение именно русского самодержавия как условие русской свободы.


Другими словами, с одной стороны они ставят российский имперский право-консервативный капитализм, пытающийся навязать и своему, и другим народам архаичные добуржуазные традиционные ценности и клерикализм, а с другой — прогрессивный западный капитализм с развитыми демократическими институтами и приоритетом прав личности над правами государства.


Подводя итог, можно сказать, что все эти разнообразные левые в кавычках и без, системные и несистемные, на сегодняшний день имеют очень мало влияния в той среде, которую принято называть протестной. Однако это не означает, что и перспективы социального протеста в России ничтожны. Они, может, не столь велики, как могли бы быть, но все же существуют. Главное же состоит в том, что если такой протест начнется, возглавят его, на мой взгляд, уже другие, новые люди, которые поднимутся на его волне. Они, вероятно, создадут и другие, новые политические организации.


Александр Желенин