Перестройка: 30 лет спустя

Перестро́йка — общее название реформ и новой идеологии советского руководства, используемое для обозначения больших перемен в экономической и политической структуре СССР. Реформы были разработаны по поручению генерального секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова и инициированы М. С. Горбачёвым в 1985 году.

Началом перестройки считают апрель 1985 года; в январе 1987 года на пленуме ЦК КПСС перестройка была объявлена направлением развития государства.

М. С. Горбачёв, 1985 год.

15—17 мая 1985 года состоялся визит Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачёва в Ленинград, где на встрече с партактивом Ленинградского горкома партии он впервые употребил слово «перестройка» для обозначения общественно-политического процесса: « Видимо, товарищи, всем нам надо перестраиваться. Всем. »

Термин был подхвачен СМИ и стал лозунгом начавшейся в СССР новой эпохи. Историк В. П. Данилов отмечает, что «на языке того времени это понятие отнюдь не означало коренного изменения социально-экономических форм и сводилось к реорганизации некоторых хозяйственных функций и связей». На состоявшемся 23 апреля 1985 года пленуме ЦК КПСС Горбачёв заявил программу широких реформ под лозунгом «ускорения социально-экономического развития страны», т.е. ускорения продвижения по социалистическому пути на основе эффективного использования достижений научно-технического прогресса, активизации человеческого фактора и изменения порядка планирования.

Термин «перестройка» как лозунг в этот период не использовался; признавались отдельные недостатки существовавшей социально-экономической системы СССР и предпринимались попытки исправить их несколькими крупными кампаниями административного характера:

— Ускорение развития народного хозяйства, антиалкогольная кампания, «борьба с нетрудовыми доходами», введение госприёмки, демонстрация борьбы с коррупцией. Каких-либо радикальных шагов в этот период пока не предпринималось, внешне практически всё оставалось по-старому.

В то же время в 1985—1986 годах была произведена замена основной массы старых кадров брежневского призыва на новую команду управленцев. Именно тогда в руководство страны были введены А. Н. Яковлев, Е. К. Лигачёв, Н. И. Рыжков, Б. Н. Ельцин, А. И. Лукьянов и другие активные участники будущих событий.

Николай Рыжков вспоминал (в газете «Новый Взгляд», 1992): «В ноябре 82-го года меня — совершенно неожиданно — избрали секретарём ЦК, и Андропов ввёл меня в команду, готовившую реформы. Туда входили и Горбачёв, Долгих… Мы стали разбираться с экономикой, а с этого началась перестройка в 85-м году, где практически были использованы итоги того, что сделали в 83—84-х годах. Не пошли бы на это — было бы ещё хуже.»

Состоявшийся в феврале—марте 1986 года XXVII съезд КПСС изменил программу партии: провозглашался курс на «совершенствование социализма» (а не «построение коммунизма», как ранее); предполагалось к 2000 году удвоить экономический потенциал СССР и предоставить каждой семье отдельную квартиру.

 К концу 1986 — началу 1987 года горбачёвская команда пришла к выводу, что административными мерами ситуацию в стране не изменить и предприняла попытку реформирования системы в духе демократического социализма. Данному шагу способствовали два удара по советской экономике в 1986 году: резкое падение цен на нефть и Чернобыльская катастрофа.

Новый этап начался с Январского пленума ЦК КПСС 1987 года, на котором была выдвинута задача коренной перестройки управления экономикой, и характеризовался началом масштабных реформ во всех сферах жизни советского общества (хотя отдельные меры начали приниматься ещё в конце 1986 года, например Закон «Об индивидуальной трудовой деятельности»):

В общественной жизни провозглашается политика гласности — смягчение цензуры в СМИ и снятие запретов с того, что раньше считалось табу. В экономике узаконивается частное предпринимательство в форме кооперативов, начинают активно создаваться совместные предприятия с зарубежными компаниями.

В международной политике основной доктриной становится «Новое мышление» — курс: отказ на от классового подхода в дипломатии и улучшение отношений с Западом. Выдвигаются лозунги о необходимости избавить социализм от «деформаций», о возвращении к «ленинским нормам», «идеалам Октября» и «социализму с человеческим лицом» посредством демократизации всех сторон жизни общества, реформирования политических институтов.

В этот период были опубликованы почти все запрещенные ранее произведения Солженицына, Гроссмана, Платонова, Замятина, М. Булгакова, Пастернака; резонанс в обществе вызвали новые книги: романы Ч. Айтматова «Плаха», А. Рыбакова «Дети Арбата», Ю. Дудинцева «Белые одежды». Вновь встал вопрос о сталинских репрессиях и реабилитации их жертв.

В сентябре 1987 г. была создана комиссия Политбюро ЦК КПСС по реабилитации, которую возглавил А.Н. Яковлев. Открытие в конце 1987 года Оптиной пустыни и Толгского монастыря и относительно публичное празднование 1000-летия крещения Руси в 1988 году воспринималось как знаки перемен в политике государства в отношении церкви. Вместе с тем, в этот период в стране начинает постепенно нарастать общая неустойчивость: ухудшается экономическое положение, появляются сепаратистские настроения на национальных окраинах, вспыхивают первые межнациональные столкновения (Карабах).

Заключительный этап, в этот период происходит резкая дестабилизация политической обстановки в стране: после I-го Съезда народных депутатов начинается противостояние коммунистической партии с возникшими в итоге демократизации общества новыми политическими группировками. Изначально начатые по инициативе сверху, во второй половине 1989 года перемены выходят из-под контроля властей. Трудности в экономике перерастают в полномасштабный кризис.

Достигает апогея хронический товарный дефицит: пустые полки магазинов становятся символом рубежа 1980—1990-х гг. Перестроечная эйфория в обществе сменяется разочарованием, неуверенностью в завтрашнем дне и массовыми антикоммунистическими и антисоветскими настроениями.

С 1990 года основной идеей становится уже не «совершенствование социализма», а построение демократии и рыночной экономики капиталистического типа. В 1990-91 гг. в СССР вводятся элементы капиталистической экономики: легализуется частная собственность, кооперация начинает принимать форму бизнеса западного типа, одновременно начинают закрываться государственные предприятия, фабрики, заводы, комбинаты, фермы. Появляются такие социальные явления, как массовая нищета и безработица. Ценообразование по прежнему централизованное, но в начале 1991 года проводятся две реформы финансового сектора — денежная и ценовая, из-за которых огромные массы населения оказываются за чертой бедности.

«Новое мышление» на международной арене сводится к односторонним уступкам Западу, в итоге чего СССР утрачивает многие свои позиции и фактически перестаёт быть сверхдержавой, ещё несколько лет назад контролировавшей половину мира. В РСФСР и других республиках Союза к власти приходят сепаратистски настроенные силы — начинается «парад суверенитетов».

Итогом такого развития событий стали ликвидация власти КПСС и распад Советского Союза.

Существует несколько версий того, почему Перестройка всё же произошла. Некоторые исследователи утверждают, что перестройка в основном являлась почвой для захвата собственности советской элитой, или номенклатурой, которая была больше заинтересована в «приватизации» огромного состояния государства в 1991 году, чем в его сохранении.

Очевидно, действия велись как с одной, так и с другой стороны.

Как одну из возможных версий выдвигают даже то, что советская элита фактически имела мизер по сравнению с тем, что имеет элита нищих банановых республик, и по сравнению с тем, чем владеет элита развитых государств. Основываясь на этом, утверждается, что ещё в хрущёвские времена часть партийной элиты взяла курс на изменение советского строя, с целью — превратиться из управленцев во владельцев государственной собственности. В рамках этой теории, никакой свободной рыночной экономики никто и не планировал создавать.

Некоторые исследователи (например, В. С. Широнин, С. Г. Кара-Мурза) видят в победе Перестройки, в первую очередь, продукт деятельности западных спецслужб, с помощью своей разветвлённой сети «агентов влияния» и внешнего давления ловко использовавших недостатки и просчёты в экономическом и государственном строительстве СССР для разрушения Советского Союза и всего социалистического лагеря.

«Агенты влияния» действовали по сценарию, описанному В. М. Молотовым ещё в начале 1930-х: «стремились планировать отдельные отрасли промышленности с таким расчётом, чтобы добиться между ними наибольшей диспропорции: уменьшали плановые предположения и преувеличивали трудности, вкладывали чрезмерно большие средства в одни предприятия и задерживали рост других. Производя малоэффективные затраты и омертвляя капиталы, …надеялись привести Советское государство к финансовому кризису и срыву социалистического строительства».

Советское жизнеустройство сложилось под воздействием конкретных природных и исторических обстоятельств. Исходя из этих обстоятельств поколения, создавшие советский строй, определили главный критерий выбора — сокращение страданий. На этом пути советский строй добился признанных всем миром успехов, в СССР были устранены главные источники массовых страданий и страхов — бедность, безработица, бездомность, голод, преступное, политическое и межнациональное насилие, а также массовая гибель в войне с более сильным противником. Ради этого были понесены большие жертвы, но уже с 60-х годов возникло стабильное и нарастающее благополучие. Альтернативным критерием был критерий увеличение наслаждений. Советское жизнеустройство создавали поколения, перенёсшие тяжёлые испытания: ускоренную индустриализацию, войну и восстановление. Их опытом и определялся выбор. В ходе перестройки её идеологи убедили политически активную часть общества изменить выбор — пойти по пути увеличения наслаждений и пренебречь опасностью массовых страданий. Речь идёт о фундаментальном изменении, которое не сводится к смене политического, государственного и социального устройства (хотя неизбежно выражается и в них)

Хотя прямо указанный выбор не формулировался (точнее, попытки сформулировать его пресекались руководством КПСС, которое и определяло доступ к трибуне), связанные с ним утверждения были весьма прозрачными.

Так, требование произвести массивный переток средств из тяжёлой промышленности в лёгкую приобрело характер не хозяйственного решения, а принципиального политического выбора.

Ведущий идеолог перестройки А. Н. Яковлев заявил: «Нужен поистине тектонический сдвиг в сторону производства предметов потребления. Решение этой проблемы может быть только парадоксальным: провести масштабную переориентацию экономики в пользу потребителя… Мы можем это сделать, наша экономика, культура, образование, всё общество давно уже вышли на необходимый исходный уровень».

Оговорку, будто «экономика давно уже вышла на необходимый уровень», никто при этом не проверял и не обсуждал, она была сразу же отброшена — речь шла только о тектоническом сдвиге. Сразу же, ещё через механизм планирования, было проведено резкое сокращение инвестиций в тяжёлую промышленность и энергетику (Энергетическая программа, выводившая СССР на уровень надёжного обеспечения энергией, была прекращена).

Ещё более красноречива была идеологическая кампания, направленная на свёртывание оборонной промышленности, созданной в СССР именно исходя из принципа сокращения страданий.

Это изменение критерия жизнеустройства противоречило исторической памяти русского народа и тем непреодолимым ограничениям, которые накладывали географическая и геополитическая реальность, доступность ресурсов и уровень развития страны. Согласиться на такое изменение значило отвергнуть голос здравого смысла. 

Самими идеологами перестройки, уже находящимися на пенсии, неоднократно заявлялось, что какой-либо чёткой идеологической основы у Перестройки не было. Однако некоторые мероприятия, начавшие реализовываться по меньшей мере с 1987 года, ставят под сомнения эту точку зрения.

Отсутствие конкретного механизма реализации провозглашенных задач привело к обратному результату. В стране стали довольно заметно проявляться сомнение в целесообразности «перестройки» и в способности партийно-государственного руководства страны переломить ход событий: оно оказалось неспособным активно влиять на улучшения процесса. Становилось очевидным, что в стране начались не реформы, а сокрушительная работа по уничтожению научно-технической мощи, производственного потенциала, агропромышленного комплекса, интеллектуального запаса, нравственных устоев.
Развернулась борьба за власть. К началу 90-х годов оказалась почти полностью разрушенной индустриальная экономика. К этому времени был также дискредитирован созидательный труд и социальный статус самого работника. Была дезорганизована система управления экономикой. Корпоративные интересы чиновников привели к созданию замкнутых структур, подменявших народнохозяйственные цели планами новых групп, стремительно овладевавших всем тем, чем до политики «перестройки» они только управляли. Стал довольно ощутимо заметен разрыв между тем, что пыталось реализовать партийно-государственное руководство, и реальной обстановкой, которая сложилась в эти годы в стране.
 Подводя итоги следует отметить, что советская номенклатура начинала «революционную перестройку» с хорошо продуманными целями.
В процессе передела собственности и привилегий произошло:
1. слияние части представителей всех номенклатур,
2. «новая» номенклатура довела раздел собственности до разгрома Центра и развала СССР,
3. новая политическая элита сняла всякие ограничения на финансово-экономическую деятельность, поскольку это отвечало её социальным интересам.
Если кратко характеризовать создавшуюся ситуацию, то следует отметить, что переход в новое состояние в стране осуществлялся не буржуазно-демократическим, а криминально-бюрократическим путем. Номенклатурная приватизация и бюрократическая либерализация создавали своеобразный сплав, отдаленно напоминающий рыночные отношения.
В результате уже в 1992 г. стали проявляться такие явления, как низкая эффективная производства, отсутствие стимулов хозяйственной деятельности, структурные диспропорции. Все это фактически парализовало способность страны к нормальному развитию. Предпринятые в рамках политики «перестройки» меры привели к подрыву финансовой системы, разбалансированию экономики, формированию дефицита товаров и заложили материальные основы для развала СССР.
С окончанием политики «перестройки» вопрос о том, куда идет Россия, уже был ясен. Россия вступила в фазу экономического и социального регресса. Благодаря т.н. «перестройке» Россия оказалось отброшенной на десятки лет назад в своем развитии. Страна столкнулась с таким положением, когда в сфере экономики отставание перерастало в стадию разрушения промышленного и аграрного потенциала, исторически сложившихся связей и инфраструктуры. С внутреннего рынка стали исчезать товары отечественных производителей. Научно-технический прогресс оказался заблокированным.
В результате состояния экономики Россия в начале 90-х годов оказалась в исключительно тяжелом положении. По существу, подверглись серьезному разрушению источники хозяйственного развития, были приостановлены крупномасштабные инвестиции; свернуто наукоемкое производство; значительно сокращены научно-исследовательская деятельность, материальная и экспериментальная база фундаментальных наук и т.д.
В крайне тяжелом положении оказалась система жизнеобеспечения, заметно сократилось отечественное продовольственное и промышленное обеспечение; серьезный ущерб был нанесен транспортной, телекоммуникационной и другим системам; приходило в упадок жилищно-коммунальное хозяйство; начала формироваться ориентация на элитарное дорогостоящее медицинское обслуживание, платное высшее образование и многое другое.
Все о чем шла речь выше, как и многое другое, стало результатом «перестройки», породившей негативную динамику развития экономики России.
Вот несколько примеров: в с/х секторе сокращаются: финансирование, посевные площади, поголовье скота, производство минеральных удобрений, техники и др. Физический объем российского ВВП к нач. 1992 г. составлял менее 20% от объема ВВП США. К началу же 1992 г. Россия замкнула третью десятку государств по общему объему ВВП и перешла в группу развивающихся государств по его душевому исчислению. Потери, понесенные за счет разрушения научно-производственных, конструкторских и др. коллективов, если и восполнимы, то только в отдаленной перспективе. О последствиях вызванной перестройкой свидетельствуют и данные, приведенные американскими экспертами: золотой запас страны сократился в 11 раз, рубль по отношению к доллару уменьшился более чем в 150 раз, экспорт нефти сократился более чем вдвое. За время пребывания Горбачева у власти внешний долг вырос в 5 раз.
 Горбачев стремительно утрачивал свою власть и былое влияние. Ситуацию не изменило и его избрание Верховным Советом СССР президентом страны. В обществе возникали новые партии, нарастали центробежные тенденции. 
Уже в 1990 г. практически независимыми стали республики Прибалтики, произошли кровавые столкновения на Кавказе — в Грузии, Азербайджане, Армении, а также в Средней Азии. Горбачев поддался на многочисленные провокации и использовал силу для «наведения порядка» в Тбилиси, Вильнюсе, Риге, Нагорном Карабахе и других регионах. Немногочисленные погибшие тут же были объявлены «жертвами, павшими за свободу народа», что усилило антисоветские настроения и подтолкнуло трусливое руководство республик к прямому провозглашению независимости. 
В 1990 г. был провозглашен государственный суверенитет РСФСР, через год Б. Ельцин стал президентом России. Окончательно выпустивший из рук рычаги управления страной Горбачев предпринял последнюю попытку установить контроль над ситуацией.
 Он инициировал работу над подписанием нового Союзного договора, который фактически узаконивал распад Союза. Но накануне его подписания часть руководителей страны попыталась, создав ГКЧП, сохранить государство, но этот шаг был слабо подготовлен, о нем знали даже сторонники Ельцина. Они только ждали возможности воспользоваться шансом столкнуться с «представителями строгого порядка». 
«Августовский путч» 19–21 августа 1991 г. был превращен сторонниками Ельцина в грандиозный политический спектакль. Фактически именно это время можно считать датой окончательного развала страны (хотя юридически это было оформлено лишь Беловежскими соглашениями, отставкой Горбачева и декабрьской сессией Верховного Совета СССР) и полным крахом перестройки.