Ёжик и Холуёво. Оставим Величие в покое.

Сравните два стихотворения:

ЁЖИК РЕЗИНОВЫЙ

По роще калиновой,
По роще осиновой
На именины к щенку
В шляпе малиновой
Шёл ёжик резиновый
С дырочкой в правом боку.

Были у ёжика
Зонтик от дождика,
Шляпа и пара галош.
Божьей коровке,
Цветочной головке
Ласково кланялся ёж.

Здравствуйте, ёлки!
На что вам иголки?
Разве мы-волки вокруг?
Как вам не стыдно!
Это обидно,
Когда ощетинился друг.

Милая птица,
Извольте спуститься -
Вы потеряли перо.
На красной аллее,
Где клёны алеют,
Ждёт вас находка в бюро.

Небо лучистое,
Облако чистое.
На именины к щенку
Ёжик резиновый
Шёл и насвистывал
Дырочкой в правом боку.

Много дорожек
Прошёл этот ёжик.
А что подарил он дружку?
Об этом он Ване
Насвистывал в ванне
Дырочкой в правом боку!

И вот это, написанное по-поводу визита Макаревича в Украину:

Не всякий Пушкин

К нам в Холуёво приезжает бард со смаком,
А Холуёво разгромила хунтовня,
Для счастья полного ей нужен гоп со смыком,
И марафет она наводит за три дня!

Следы разгрома – это мелочь для гастроли,
Когда разгромно победила хунтовня,
Когда огнём гранатомётно распороли
Дома, где гибли старики и ребятня.

Теперь – всё клёво в центре Холуёво,
К приезду барда в центре толкотня,
И бард со смаком наслаждается, что клёво
Глядится в центре Холуёво хунтовня.

Всего главнее – в центре находиться,
Тогда следы разгрома – болтовня,
И бард со смаком запоёт, как птица,
Что в Холуёво пригласила хунтовня.

И это – подвиг песенного смака,
Герой достоин вечного огня!
Не всякий Пушкин запоёт однако,
Где празднует победу хунтовня!

Автор обоих стихотворений - один и тот же человек.
Но автор у стихов - разный.
Автор первого стихотворения - великий поэт Юнна Мориц. Автор второго стихотворения, старый уставший и больной человек по имени Юнна Мориц. К сожалению, время не щадит даже великих людей.

К черту политику, к черту идеологию, забудем, по какую сторону барикад мы стоим и просто посмотрим на стихи, как на стихи.
Вам нравится?

Первое?
Второе?



Представим, что автор нам неизвестен! Просто прочтём стихи. Восхитимся первым. И не дочитаем до конца второй, потому что полностью прочитать это, продираясь через бредовое нагромождение тавтологий и аллитераций можно только если поставить перед собой сверхзадачу. И если знать великое имя автора стихов. Не зная автора и не имея сверхзадачи - вы это не прочтете. Это нельзя прочесть, это можно только скомкать и в корзину. Это я вам как редактор с двадцатипятилетним стажем говорю.

Да вы и сами это понимаете, если непредвзято...

К сожалению, даже с великими людьми в старости иногда происходят специфические эмоциональные и интеллектуальные изменения. Это не их вина, это беда.

И нормальное человечное общество понимает и разделяет эту беду. Великая актриса Татьяна Пельцер выходила на сцену до последнего дня. Немощная, потерявшая память, она пыталась играть, но не могла, не помнила ролей. И люди приходили не на спектакль, люди приходили отдать дань уважения Великой Актрисе. Они стоя аплодировали Ей, как будто бы ОНА не промолчала, а с блеском сыграла свою роль. Собственно, она ее и играла до конца - роль величия. И молчала, чтобы не просить на это величие тень.

Великая поэтесса Юнна Мориц тоже вышла на сцену, но - перед ней другой зал. И другое общество. Ненормальное и нечеловеческое. Ему не нужно молчащее величие. Ему нужно величие говорящее, причем говорящее не абы что, а "то, что нужно". И тогда оно будет хлопать и аплодировать "тому, что нужно" поощряя Величие говорить то, что надо. А ему ведь даже и само Величие не нужно, ему ведь нужно только имя от Величия, чтобы подхватить его на щит и растиражировать. А Величие - черт с ним. От былого Величия ничего не останется: оно уже втоптано в грязь, потому что вот это четверостишие написано не Величием, и даже не поэтом, а ремесленником, пишущим на заказ стихи поздравления в банкетам и свадьбам.

Всего главнее – в центре находиться,
Тогда следы разгрома – болтовня,
И бард со смаком запоёт, как птица,
Что в Холуёво пригласила хунтовня.

Господа, вы безнравственны.

Вам не нужна Юнна Мориц, вам нужно старческое безумие. Вот и забирайте его себе, а Юнну оставьте Юнне.