Телемост ЛНР-Киев-Ивано-Франковск

Телемост между общественными организациями

Dec 11, 201

(Участники: «Антивойна» - Киев, «Общественный диалог» - Иваново-Франковск, «Народный фронт» - Луганск)

К: Мы хотим обсудить нашу ситуацию с простыми людьми.

И: Мы сразу перейдем на русский язык из уважения к жителям Луганска, потому что, к сожалению, он им ближе. Для нас важен весь наш украинский народ, потому что для нас Украина – это не господин Порошенко, не господин Яценюк. Мы хотели обратиться к Луганску. У нас тут разные поколения, в том числе дети войны.

Как вам «день тишины», был ли он? Спасибо, что вы в такое тяжелое время не побоялись, и вышли в эфир.

Л: давайте, я начну. Мы не против народа, на, давайте я сразу скажу, мы тут решили единогласно, что мы говорим от Луганской Народной Республики.

Мы не считаем себя врагами украинского народа, у нас есть украинцы, русские.

Здесь у нас тоже разные поколения, есть и ополченцы, и депутаты.

И: У нас тут журналист, который ездит к Вам.

(Журналист Руслан) (укр) Всем кажется, что мы за территорию, а не за людей. Я за переговоры. Ситуация не такая, как представляют телеканалы. Если начнутся военные действия, то начнутся теракты, как в Чечне. Это неразумно. Потом поймут: что вы натворили.

К: Я хотела бы дать слово Луганску. Как вы считаете: кто развязал эту войну, кто на ней наживается, кто сейчас у власти, как вы выживаете, без пенсий, без выплат, что бы вы хотели сказать и с чем обратиться к тем, кто живет на западе Украины, в Киеве?

Вы, Луганск, сейчас взяли оружие и защищаете свою землю. К сожалению, Ваши призывы о федерализации не услышали в апреле. У нас здесь есть военные.

Л: Если Руслан меня узнает, это Саша, мы встретились 22 июня (2014) в центре Луганска. Познакомились. Я рад тебя видеть, ты настоящий патриот Украины. Ты сказал мне тогда: «Вы сейчас делаете то, что мы тогда делали в Иваново-Франковске. Народ восстал против олигархов. И если тогда Янукович бы тогда ввел войска, то тогда была бы Иваново-Франковская народная республика, и тогда бомбили бы нас.»

И: Да

Л: Сейчас нужен диалог. Отсутствие диалога нужно только тем, кто захватил власть на Украине. Война нас сейчас изменила, мы стали человечнее. Это удивительно. Но это правда. Как ни странно, тем более что у нас по Луганску только 800 погибших, более 3 тыс раненых, много разрушено. У нас тяжело. Тяжело в каком смысле? В том, что гибнут люди. Все остальное – наши деды десятилетиями восстанавливали страну.

Мы хотим пообщаться с вами, вы для нас не враги. Враги те, кто нас убивает.

И: Я сам был сепаратистом, когда был студентом, хотел, чтобы ссср развалился. Внешнему миру, в том числе Европе, Америке, России выгодно, чтобы мы были слабые, чтобы тут была разруха, чтобы сказать: «Ну, куда им в Европу, там разруха, там территориальные претензии?». Но, несмотря на войну, мы в одной лодке. Она касается и нас, и вас, а не Россию и не Европу. Стоит ли овчинка выделки?

Л: Руслан, наш враг – это олигархи, правильно?

Л: Я хочу обратиться к третьей стороне, к Киеву, сейчас опять возникает монолог, давайте выслушаем всех в студии, давайте говорить со всеми.

К: (женщина) Да, наша организация – антиолигархическая, антивоенная. Наша задача сейчас: прекратить войну и сесть за стол переговоров. Любые формы политического воздействия допустимы. Мы хотим, чтобы перестали гибнуть дети: уже 300 детей погибло на Донбассе. Мирных жителей по данным ОБСЕ больше 1000.Украинских солдат погибло от 5 до 15 тсяч – совершенно разные цифры приводят. Ополченцы с украинскими паспортами. Пенсионеров 25 человек погибло от голода в Донбассе. В 21 веке, это немыслимо.

Сейчас погибло целое геронтологическое отделение

На нас уже все показывают пальцами. Если Вы хотите мое мнение, я больше не буду говорить, я сама бы пошла против всех этих олигархов, Вальцманов, Гройсманов, Тимошенко, Яценюков, всех американцев, которые там приехали. Мы что: неполноценное быдло, которое само не может организовать свое правительство?

Киев мирный, Иваново-Франковск мирный, а на Донбассе льется кровь, для меня любая потеря ребенка на Донбассе – это моя потеря.

Л: (ополченец, Сергей, позывной «Хохол») (укр) Я хотел ответить тому журналисту, который говорил: «Путин, мол, хочет, чтоб мы плохо жили». Я хочу сказать: те, кто был на Майдане, те и хотели, чтобы мы плохо жили. Если бы Путин хотел, чтобы мы тут сдохли, мы бы тут давно сдохли. Кроме Крыма и кроме Путина нам тут никто не помогал. У вас там, вы говорите, волонтеры? Я ни одного волонтера из Киева на Луганщине не видел.

Вы говорите, что были сепартистом и разваливали ссср? В СССР все жили нормально, и украинцы, и россияне. Мы за единую Украину. А мы будем Луганской народной республикой в составе Российской Федерации, и будем говорить кто на русском, кто на мове.

К: Хочу сказать, что наши активисты недавно были в Луганске, и мы стараемся помогать, из Львова стараются помогать. Но армия стреляет в свой народ один раз. У нас сейчас есть война, война не нужна ни Вам, ни нам, особенно детям не нужна. Вообще это один славянский народ. Это выгодно олигархам, которые все разжигают, но это не выгодно ни луганчанам, ни дончанам, ни киевлянам. А можно слово пенсионерам?

Л: Да, Марья Сергеевна и Александра Ивановна.

Я украинка. Мне 83 года, родители мои с Полтавской области, я чистокровная украинка, и дети мои тоже. Но я сейчас столкнулась с реальностью, и мне просто страшно стало жить в Украине. Потому что мы абсолютно оказались никому не нужны. Оказалась нужной только наша земля, а мы, люди, не нужны. У нас народ очень дружный, очень трудолюбивый. И сейчас, во время военных действий, мы сплотились, помогаем друг другу. У нас нет пенсий, мы жили на пенсию, на зарплату. Сейчас остались без ничего.

И когда сейчас объявляют блокаду Донецку и Луганску – это тот же самый Ленинград. Где погибали дети от голода, от холода, это страшный период великой Отечественной войны повторяется сейчас на Донбассе. 2 месяца у нас не было газа, не было света, не было воды, не работал ни один магазин один киоск, люди сидели в подвалах. И люди делились краюшкой хлеба, как во время Великой Отечественной войны. У нас до сих пор стоят во дворах кирпичи, на которых кипятили воду. Мы делили сухари и пили этот чай, чтобы не умереть с голоду.

Л: Люди сидели в подвалах, это страшно. Что нас убивают наши же люди, украинцы, что идет война между братьями, между сестрами, между родителями, потому что никто не знает сущности. Для того, чтобы нас понять, нужно приехать сюда, и пожить здесь неделю, пообщаться с людьми, пообщаться с ополченцами, и пообщаться с национальной гвардией Украины. Которая пьет, которая насилует наших девочек, женщин, которая грабит наши квартиры, я верующая, я не вру.Заходят в дома, вывозят холодильники, стиральные машины, даже постельное белье, дамское белье.

Мне жалко этих людей, они даже не понимают: что они делают. К них будут дети, у них будут внуки, что они им расскажут в будущем? О чем хорошем они могут им сказать?

Приезжайте к нам. От западной Украины мы ничего не получаем, кроме того, что мы «колорады».

Один мужичок в красивой шляпе на 112 канале говорит: «их требе рубить, как капусту». А у нас там родственники, у нас ваши родственники. Нам общаться нужно. Создать такое, чтоб был мир на земле.

Л: Мои соседи из Лытугино, он был в Освенциме, выращивал хлеб, жена врач, расстреляли их дом, они в чем были, в том и остались. Он не виноват в том, что кто-то не поделил деньги. Пенсию он не получает потому что Порошенко считает, что он не достоин. У меня 58 календарных лет стажа, 100 лет у меня зачетного. Почему я не должна получить то, что я заработала? Я работала для всей Украина, я мирный житель, медицинский работник.

И: Здравствуйте, меня зовут Светлана, меня интересует судьба пенсионеров. У нас есть организации, мы собирались и обсуждали проблемы ветеранов. Я услышала вас, мы большая организация, занимаемся как ветеранами войны, так и ветеранами труда. Я переживаю, поскольку то, что показывает телевиденье – это не то.

У меня вопрос к молодым ребятам: вы говорите, что вы Луганская республика, как же Вы не можете помочь пенсионерам? Обратиться к Киеву, Киев говорит, что он выделяет вам пенсии, социальные выплаты. Почему они не доходят?

Л: Кто выплачивает, вопрос?

И: Киев говорит, что выплачивает, что они не доходят.

Л: (пенсионерка) Я скажу. Я пенсионерка, проработала 42 года на Украине, родилась и выросла на Украине. Сейчас я 2 месяца таскала воду за 2 километра, с больной спиной потому что у нас ее не было. С соседкой 82 года. Отдышимся, искупаемся и опять идем за водой, потому, что ее нет. У нас в подъезде из 60 квартир осталось 5, мы за это время стали единой семьей. Раньше мы просто здоровались. Когда мы пожаловались ополченцам, что нет воды, воду стали привозить. И когда мы брали эту воду, над нами летели снаряды, и все разбегались, а люди, которые привезли воду, ополченцы, проводили «курс молодого бойца», что не надо бояться, что они летят над нами.

К: Ивано-Франковск, к сожалению, отключился. Но, если Вы видели то, что происходило в Виннице…

Л: Видели.

К: Это родина президента. Там вышли простые люди с портретами Порошенко, побили его, сказали: это не наш президент, мы против олигархов, а сейчас у власти одни олигархи. Они были без балаклав, заметьте. Потому, что осознание приходит к людям. Мы работаем сейчас и с иностранцами, с Норвежскими людьми, мы – движение «Антивойна», мы работаем и по донецким детям, у нас есть группа в Контакте.

Франция, Германия. И Россия, конечно, низкий поклон, помогает Донбассу как может.

Россия практически содержит вас, как я понимаю, сейчас, потому, что вы в блокаде.

Мы против блокады, но Киев очень запуган.

Винитчанам говорят: что вы лодку нам раскачивает, а они говорят: Вы кто такой? Мы думали, Вы там боритесь, а вы наоборот.

От того, что нас, славян, везде выкидывают, занимают наши места совсем другие люди, с совсем другим гражданством, с другой верой, я сейчас говорю как 80% народа, как с той, так и с другой стороны.

И: (женщина) Совершенно правильно Вы говорите, потому что эти другие люди для нас не сделают ничего, кроме уничтожения. Любой нормальный человек понимает, что им нужна только территория, а со сланцевым газом – это вообще.

Мы оказались заложниками, мы должны находить общий язык между собой. У меня бабушка с Ленинграда, так получилось, что мы здесь осели с 77-го года. Я считаю Украину своей родиной, я здесь выросла. То, что сейчас творится – это ненормально. Нам все это время говорили, что вам пенсии возили, только грабили по дороге.

Л: (пенсионерка, скептически) Да-да-да. Я последнюю пенсию получила 16-го июня.

И: Что вы сами себя бомбите, свои дома.

Л: Правильно, мы знаем, что так о нас говорят.

И: Я не знаю, чему верить, потому что каналы показывают одно, а люди оттуда говорят другое. Чем больше людей будет подключаться к общению, тем легче можно будет остановить убийства.

Л: Продолжу про пенсии. Последняя пенсия была мной получена 16 июня. А в ноябре наша республика выплатила нам по 1800 гривен. И в дальнейшем идет работа, чтобы выплаты производить за счет республики. За июнь, июль, август, сентябрь мы не оплачивали коммунальные услуги, поскольку у нс не было света, воды, и нам пошли навстречу в этих вопросах. Все коммунальные начисления у нас с 15 октября, при чем по ценам, которые мы можем оплатить. Поэтому мы считаем, что у нас лучше, чем тем пенсионерам, которые живут в Украине. У нас, слава богу, есть свет, есть тепло, в Луганске всего 38 домов не имеют тепла.

С водой бывает проблемы, поскольку, не успеют ополченцы их отремонтировать, их тут же разбивают. В течение месяца уже трижды разбивали ведущий водовод, который снабжает Луганск водой. Мы живем сейчас нормальной жизнью, дай бог, чтобы это только улучшалось. А мы верим, что нам будет хорошо в нашей республике.

И: Спасибо за ответ, мы думали, что все гораздо хуже, что вас бросили и те, и те.

Л: Нас бросила только Украина.

И: Власти и Украина – это разные вещи. И здесь, в Западной Украине живут разные люди. Есть и националисты, их много. Есть русскоязычные украинские националисты, есть потомки из блокадного Ленинграда. Есть разные люди.

У вас там война, у нас этого нет, у нас не гибнут дети. Но мы такие же, как вы. У нас много людей, которые болеют сердцем за вас, и которые не знают, как помочь, может быть, мы сможем продвинуть мир, шаг за шагом.

С пенсиями, то, что вы говорите, это недопустимо, чтобы не платили заработанные пенсии.

Л: Вы рассказываете прописные истины. Можно я вмешаюсь, Иваново-Франковск?

Смотрите, мы сейчас говорим, что мы тут все адекватные люди, мы все против войны. Тут приехали люди со Стаханова. Не только с Луганска, там недавно была выплата пенсий.

(мужчина) Да, от 1600 до 1800.

Л: От Луганской народной республики, я вставлю.

Л: (мужчина) Не Украина давала. Люди стоят в очереди, это тяжело. Украина полностью нас блокировала. Даже сейчас, если ехать на территорию Украины, то стараются не выпускать просто так. А завезти что-то, если вы пытаетесь что-то провезти, то могут просто не пустить. Как вы считаете – это нормально? Завозили муку, нам хлеб делать надо, так с машины взяли 10 тысяч, чтобы только завезти эту муку, 20 тонн муки – это нормально? На блокпостах, на украинских.

Вот новая почта, посмотрите, как работает новая почта. Ворота снимают, кованные ворота, и вывозят. Я имею в виду те территории. Которые захвачены украинскими войсками. Потому что я иначе, как захватом, это назвать не могу. Гитлеровские войска творили меньше.

К: Нет-нет, поверьте, они творили больше.

Л: Ну, я не жил, я не знаю, сравнивать не хочу.

Вот вчера привезли девушку из Кировска, прострелили голову. Хорошо, повезло девчонке, из щеки в щеку пуля прошла. Девчонке 18 лет, шла в гражданской одежде. Снайпер видел, что это гражданский человек, и, тем не менее, выстрелил.

У меня сейчас просто руки чешутся.

И: Нам по всем каналам говорят совершенно обратное. Массово люди получают ложную информацию.

Л: Ну, зачем мне врать, вот тут люди – зачем нам врать?

Л: Каналы олигархами контролируются.

Л: На майдане тоже были «мирные митингувальники», 1,5 тысячи стоил коктейль молотова, вы мне будете рассказывать…

Л: (прерывает) ну, не надо.

Л: (организатор) Я хочу еще раз акцентировать. Мы здесь собрались, давайте не вспоминать: как было, давайте не искать виноватого, виноватые есть. Давайте между собой строить диалог. Желающих сказать много, давайте конкретно.

У нас есть с общественной организации «Луганская гвардия», есть молодежь, есть Сан Саныч, человек, который тоже по-своему пытается поддержать молодежь. Есть со Стаханова молодежь.

К: У меня вопрос. Есть ли возможность какой-то конфедерации, хотя бы по экономическому пути с Украиной?

Или же настолько проблемы страшные, настолько кровь пролилась, что вы не рассматриваете никакие варианты конфедераций?

Л: Вот Сан Саныч скажет.

Л: Я попробую ответить на этот вопрос. Дело в том, что мы здесь, жители Луганска, вышли на референдум и голосовали не потому, что мы против Украины. А потому, что мы здесь против политики присоединения, вхождения в ЕС. Нам не нужно ЕС, мы не хотим этого вектора своего развития. Мы хотим вектор развития в содружестве с Россией. Почему? Потому, что у нас все ориентировано на Россию, у нас общие стандарты, и нам ничего не нужно переделывать.

И, если бы мы пошли в ЕС, то мы бы стали нищие . Потому, что мы ЕС сильные не нужны. ЕС нужна слабая Украина.

Отсюда и разговор об экономическом сотрудничестве. Мы не против экономического сотрудничества, но взаимовыгодного, как равноправных партнеров, а не как вассалов Европейского Союза.

Л: (Сан Саныч)Потому что Янукович чего добился, из-за чего его свергли? Он добился дешевого газа, кредита, и никаких условий. Это все отмели, его свергли, и что получили? Дорогой газ, большие кредиты, и ряд условий: снижение социальной сферы, что сейчас и происходит, замораживание заработных плат, пенсий, что сейчас на Украине и происходит.

А заимодатель, МВФ, какие он поставил условия? Почему он не поставил условий: давайте, мы дадим кредиты, а вы организуете новые рабочие места, построите заводы, фабрики, то есть вы, за счет наших денег улучшите свое экономическое развитие, выплатите нам эти кредиты, улучшите социальную жизнь людей? Нет, мы сильные ему не нужны.

К: Иваново-Франковск, вы слышите?

И: Да.

И: (укр) Я поставил красные маркеры, о чем не говорить: Рада, МВФ, кредиты. Нужно, чтобы их не разворовали. Поэтому туда поставили людей из-за рубежа.

Л: Это ошибочное мнение. Туда поставили людей из-за рубежа не для того, чтобы они были смотрящими. Они там поставили людей из-за рубежа, чтобы получить вотум доверия к кредитам. Потому что Украине уже никто не хочет давать кредитов, а получить их иным способом Украина не сможет, чем посадив рядом с собой представителей зарубежных средств финансов.

К: У меня еще один вопрос к Луганску: если, все-таки, западная Украина, центральная Украина сметет олигархическую власть, уберет олигархов при власти, может ли Луганск и Донецк рассматривать вопрос об экономической конфедерации с Украиной?

Л: (мужчина) Можно я отвечу? Это может произойти только в том случае, если Киев выведет войска с территории наши республик. До тех пор, пока войска будут находиться на территории Донецкой народной республики, Луганской народной республики, говорить о переговорах не имеет смысла. Потому что у нас здесь слово «украинец» становится нарицательным, вот в чем проблема.

В нас стреляют украинцы – что думать об этом?

Потом вопрос со средствами массовой информации: вы знаете, мне так смешно смотреть украинские каналы в Луганске, по которым говорят, что в Луганске нет украинских каналов. Они говорят, что «их там зомбируют русские каналы», включаю украинский канал, они там говорят, что, скажем: «террористы уничтожили в Луганске 10 мирных граждан».

Л: Я не знаю, я как житель Луганска, если бы на моих глазах убили моих соседей, я, наверное, не пришел бы к вам и не начал бы так общаться, если бы я так боялся.

Это так смешно, точнее, это было бы смешно, если бы не было так печально. Это первое, что надо сказать.

Первое, что надо сделать, это сравнение той информации, которую нам подают. Я не знаю, смотрите ли вы русские каналы, показывают ли их или нет.

К: отключили все.

Л: Я могу сказать: у нас украинские каналы не отключили. 5-й канал у нас отключили.

И: Наверное, потому говорят, что отключили, что 5-й канал отключили.

Л: (смеются) Ну, да. Мы видим и подачу Украины, и подачу России. Я не могу сказать, что русские каналы говорят всю правду, там есть свои преувеличения, есть свои приуменьшения, но могу сказать, что, если смотреть всю информацию, нашу, русскую, украинскую, зарубежную, то можно прийти к какому-то выводу, какие можно делать шаги.

Л: Если мы хотим говорить о том, чтобы не было войны, я думаю, что ребята с Иваново-Франковска, с Львова, с Винницы, с Чернигова, им не интересно умирать на Луганщине. Потому что, когда они приезжают, то они умирают за что?

Мы умираем за свою землю, потому что нам идти некуда. Мы здесь находимся, мы не едем во Львов. Мы хотим жить здесь. Жить мирно.

Мы готовы общаться, но общаться, когда стоят грады, ураганы, когда прилетают снаряды – тяжело.

Еще один момент, о котором мало кто говорит. Сам Луганск, он не подвергался обстрелам давно. Но окраины Луганска: Станица Луганская, Первомайск, Славяно-Сербск, очень много – там до сих пор идут военные действия, гибнут люди.

И: И сегодня?

Л: Сегодня не знаю.

Л: Сегодня в районе 10 часов Горловку обстреливали.

Л: (пенсионерка) И в Первомайском сейчас дают 250 грамм хлеба, и детям, и взрослым.

Л: Кировск обстреливали.

И: По телевизору сейчас показывали, что 6 раз в вашей стороны обстреливали, что это нарушение перемирия.

Л: А «террористы» сами по себе стреляли, как Вам говорят?

И: Если слушать, то это доходит до маразма, получается, что вы стреляете в собственных детей, в собственные дома.

Л: (иронично) Да-да.

К: У меня вопрос: как Иваново-Франковск видит развитие событий? От Луганска прозвучала идея, и я ее полностью поддерживаю: полное разведение войск по линии областей – правильно я поняла?

Л: Да.

К: И тогда садиться за стол переговоров, и объявить не день тишины, а полное прекращение огня. А со своей стороны ополчение готово гарантировать отсутствие обстрелов?

Л: Естественно.

Л: Провокации будут в любом случае.

Л: Есть еще одно предложение. Вы знаете о ситуации, которая была в Николаеве, где продавали на детской ярмарке компот под названием «кровь российских детей» и так далее.

У меня такое предложение. У вас есть дети, у нас есть дети, в принципе, мы родная кровь.

К: Абсолютно родная, одна кровь.

Л: Почему бы детям не предложить сделать по открытке: «Моему сверстнику на Донбассе»? Если мы потеряем связь между детьми – это последнее, что мы потеряем. Дети более чисты, они вне политики, и, таким образом, они даже могут дать сигнал взрослым. Нам надо хотя бы через детей соединить понимание, сердца в дружественности, те лучшие черты, которые у нас есть.

Возьмите Европу, мы с Европой разные по ментальности. У них нет тех черт, что у нас: благородство, благодарность, искренность, честность, трудолюбие, доброта, отзывчивость, нежность.

Л: Почему бы детям не предложить сделать по открытке: «Моему сверстнику на Донбассе»? Если мы потеряем связь между детьми – это последнее, что мы потеряем. Дети более чисты, они вне политики, и, таким образом, они даже могут дать сигнал взрослым. Нам надо хотя бы через детей соединить понимание, сердца в дружественности, те лучшие черты, которые у нас есть.

Возьмите Европу, мы с Европой разные по ментальности. У них нет тех черт, что у нас: благородство, благодарность, искренность, честность, трудолюбие, доброта, отзывчивость, нежность.

К: Алексей, который возглавляет это движение, с ним можно договориться.

Ответственность за кровь детей. Женщин, стариков лежит на тех, кто развязал эту войну.

К: Вопрос к Ианово-Франковску: как вы видите пути решения конфликта?

И: (женщина) Не могу сказать как, но надо что-то делать. Я не могу понять: вот была Украина, а стала отдельная республика.

И: Основной вопрос – это вывести военных. Рассказывают страшные вещи: что если наши ребята отойдут, то завтра ополченцы будут в Киеве, а через 3 дня во Львове.

К: (смеются)

Л: (смеются)

И: Должны быть какие-то гарантии, потому что мы забираем свою армию, а ополчение остается на месте – это тоже не правильно. Не мы должны решать вопрос: кому куда уйти, а правительства, как Украины, так и России (потому что я думаю, что без России тут не обошлось), должны договориться и решить: ребята, где кто и как.

Что у Порошенко заводы по всей России – это нормально. Что Коломойский с довольной рожей поставляет оружие – это нормально.

А мы, простые люди, которые получают пенсии, должны тут общаться, чем больше чем мы будем слышать восток, чем больше восток будет слышать нас, тем меньше будет восстаний, которые не несут за собой ничего, как у вас, так и у нас.

У вас война, мы виноваты в этом, но, согласитесь, что вы тоже провоцируете.

Л: Можно сказать?

И: Украина – это здесь сидящие, наши дети, внуки а не Порошенко и не Яценюк. Мы хотим, чтобы вы поняли: это не Украина с вами воюет, а власть, это режим.

Л: (ропот)

И: Говорят, что мы все тут бандеровцы. Моя фамилия Иванова. Я считаю себя украинкой, я хочу, чтобы был мир. Я не хочу, чтобы про нас говорили, что мы тут бандеровцы, чтобы про вас говорили, что вы алкоголики-наркоманы, пришли к власти и ничего не делаете.

Л: Иваново-франковск, мы вас услышали. Вы слышите нас?

И: Да.

Л: Не надо говорить об олигархах, о Путине, еще о чем-то. Как только вы нас услышите, что мы вышли на референдум и мы проголосовали за свою независимость – когда Вы примете это как должное, когда Вы услышите, что мы здесь имеем право на самоутверждение (а мы уже выборы провели, мы уже отделились де-факто), когда вы это примете, тогда будет возможен дальнейший диалог.

Пока вы будете думать о том, что за нас тут кто-то порешал – нет, это решили мы, и мы назад решать не будем. Мы, может быть, назад решим, и опять будем единым государством, но это опять будет референдум, мы по-другому здесь не решаем, мы не выходим на майданы. Мы проведем референдум, и если народ наш, Донбасса, захочет опять присоединиться к Украине, то мы присоединимся, и это будет правильно, демократично и легитимно.

Л: Но на сегодняшний момент вы должны понять, что мы свой выбор сделали. И для начала нужно с этим выбором считаться, прекратить войну, а как вы захотите дальше: захотите в Евросоюз присоединяться – присоединяйтесь, захотите это олигархическое правительство поддерживать – поддерживайте, захотите от нас помощи какой-то, мы открыты, мы поможем в борьбе с олигархами. Но вы попросите, мы сами к вам не пойдем.

Проблема в том, что Вас пугают, что мы к вам придем, а пришли к нам. Кто? Я не хочу вас обвинять, но к нам пришли и у нас война, вас пугают войной, а война у нас.

Это, я думаю, я общее мнение выскажу.

Л: (кивают)

Л: По поводу России: нам не нравится (что говорят). Если бы российские войска здесь были, мы бы давно выгнали с нашей территории тех, кто обстреливает наши мирные города.

Но, к сожалению, российских войск нет.

Л: Нет, мы не говорим, есть добровольцы, их много. Официальных войск нет.

Л: (Сан Саныч) Господа, дело в том, что я хочу, чтобы вы услышали, иваново-франковцы, еще одну мысль. Средства массовой информации Украина зачастую преподносят, что здесь воюют россияне, что здесь воюют российские войска, и именно благодаря им украинская армия не может до сих пор победить здесь, на Донетчине на Луганщине.

Но вы, взрослые образованные люди, знаете, что пр сегодняшних технологиях аэронаблюдений, космических наблюдений, разве войска, бронетехника – это что, иголка в стоге сена, которую нельзя увидеть?

Л: Л: (Сан Саныч) Господа, дело в том, что я хочу, чтобы вы услышали, иваново-франковцы, еще одну мысль. Средства массовой информации Украина зачастую преподносят, что здесь воюют россияне, что здесь воюют российские войска, и именно благодаря им украинская армия не может до сих пор победить здесь, на Донетчине на Луганщине.

Но вы, взрослые образованные люди, знаете, что пр сегодняшних технологиях аэронаблюдений, космических наблюдений, разве войска, бронетехника – это что, иголка в стоге сена, которую нельзя увидеть?

Но заметьте, что нет ни одного факта, предоставленного сми, об обнаружении российских войск здесь. А, поскольку нет ни одного факта, который был бы выгоден и украинской стороне, и американской, то значит, что российских войск нет. А отказ украинских властей от монитогинга первоначальных гуманитарных конвоев – это повод для того, чтобы обвинить Россию в том, что они под видом гуманитарного груза провозило сюда оружие. А ОБСЕ мониторило, и знает, что оружия не было.

К: Луганск сказал, что разводим войска, садимся за стол переговоров. Как думает Иваново-Франковск?

И: (мужчина) (укр) Я думаю, что старый свет находится в стадии холодной войны против России, ноты протеста американцев, европейцев, что российские войска тут есть. Я не буду столь категоричен.

Тут боятся, и Киев боится. Среди ополченцев воюют из Лисичанска, Артемовска, опасаются, что они не скажут, что «мы идем освобождать мой дом».

Будет буферная зона, ни лнр, ни днр, ни Украина. А потом Путин, Обама закроются в кабинете, попьют кофе и скажут: это будет так. Так вы и будете не субъектом, а объектом политики?

Пришел Коломойский, признали губернатором Харькова, бронежелеты.

Наши люди с тем же менталитетом, что лнр, днр.

Я не думаю, что люди любят олигархов, они против войны.

Нужно гарантировать, чтобы вы не будете расширяться.

Ресурс исчерпан и с той, и с другой стороны.

К: Александр Таран, занимающийся обменом пленных.

Обратите внимание на ее последнее заявление. Была Руслана, и были представители ЛНР, ДНР и Украины. Представители ЛНР, ДНР дали согласия обмена всех на всех, от Украинской стороны ни да, ни нет уже больше недели.

Я был по разу в ЛНР, ДНР, могу сказать, что если они сказали о безопасности, то они за нее отвечают, они приглашают жен и матерей пленных, чтобы за ними ухаживать. Жена правого сектора, ее пригласили, они ухаживала, ей гарантировали безопасность.

Власть нам не дает наблюдать за состоянием пленных, точнее, они у нас считаются арестованными.

Я задаю вопрос: кто у нас террористы: представители власти или ЛНР и ДНР?

И: Я думаю, что обмен всех на всех без всяких условий.

Почему называется антитеррористическая операция? Кто тут террористы?

К: видите, какие симпатичные террористки? 82 года и 78.

Л: (пенсионерка) Вы говорите, что у нас террористы. Это наши мужчины, наши мужья, дети и внуки. Они хотят, чтобы они жили вместе с нами в нормальных условиях в нормальной стране. И никогда наши ребята не стреляют в наших детей.

Вот в аэропорту, когда захватили ополченцы в плен военнослужащих Украины, то ополченцы разрешили тем позвонить домой матерям, и матери забирали домой, в Украину своих детей. Ребята очень порядочные, они знают, что такое потерять сына, дочку.

Ополченцы нам помогают. Они под обстрелами защищают нас, ремонтируют электричество, водопроводы. У нас сейчас в больницах оперируют. И за это не берут деньги. У нас трудно, нет медикаментов, что есть, бесплатно.

Поэтому мы молимся богу, чтобы ополченцы были живы и здоровы, и кланяемся им.

Л: (устроитель) В том числе оперируются и военнопленные.

Л: (пенсионерка) Бесплатно.

Л: (устроитель) Виктория, Ивоново-Франковск, у нас тут представители молодежи, им есть,что сказать.

Л: Меня Яна зовут, я из Стаханова. Насчет того, что Путин и Обама закроются в кабинете. Да, это все понятно, но не хочется просто так руки складывать. Хочется достучаться до простых жителей. Неужели вы полностью подчиняетесь и верите том, что показывают украинские сми? Потому, что когда мы смотрим украинские каналы, просто поражаемся и не можем поверить в то, что они вам показывают.

Хочется, чтобы донести простым людям, чтобы нас услышали.

Вот в, простые люди, мы, никто не хотел войны изначально, той же антитеррористической операции, что нам преподносят. Люди умирают, теряют конечности, это не признают, у них, якобы, производственные травмы – разве это честно?

Я, как представитель молодежи, хочу сказать, что мы никогда не хотели войны. Мне было очень тяжело поверить в то, что здесь начнут проводить антитеррористическую операцию.

Вы спрашиваете: как у нас на самом деле? После того, как у намс произошел захват зданий, референдум, то ни с того ни с сего мы стали террористами. Как это мы стали террористами? Мы никого не убивали, не терроризировали, ни на кого не нападали.

Украинские сми, не понятно почему, пытаются настроить запад против вовстока, Украину против России, зачем? Почему они называют, мы слышим «ворог-ворог, тэррорэсты- тэррорэсты» - зачем. Мы не хотим никого захватывать, мы хотим, чтобы нас услышали.

Вы хотите, чтобы мы не считали вас бандеровцами, что вас резать будут. Вы что? Кто вас будет резать? Я здесь живу, никто не настроен никого из мирных жителей просто так резать. Здесь нет таких людей, которые настроены на войну.

Л: (устроитель) Мы провели мирный референдум, а потом вынуждены были защищаться. А вы боитесь, что мы придем к вам вас убивать.

Л: (устроитель) Мы провели мирный референдум, а потом вынуждены были защищаться. А вы боитесь, что мы придем к вам вас убивать.

Л: (Яна) Да. Не надо нас бояться, мы не должны друг друга бояться. Это все навязано сми. Телеканалы нас убеждают: «там враги, там террористы, там стреляют, они враги, они вас хотят убить, Россия наступает». – нет такого ничего.

Если люди понимают, что им не за что воевать – за что вам воевать? И нам не за что. По нам стреляют, поэтому мы вынуждены защищаться. Мы никуда не пойдем.

Л: Вот Александра и Настя – они студентки, учатся, можете им задать вопросы. Александра, ты сейчас учишься?

Л: (Александра) Да, бесплатно. Вообще я контрактница и сейчас учусь бесплатно в колледже. Сейчас полностью бесплатное образование везде. В школах вчера пришла гуманитарная помощь из Твери: учебники и всю канцелярию привезли. Здесь живется хорошо. При Украине колледж не отапливался, как сейчас: заходишь, и жара. При том, что у нас нет стекол, они побиты осколками, рядом упал снаряд.

Л: Бесплатный проезд с 1-го по 11-й класс.

Я хочу, чтобы Иваново-Франковск понял, что здесь не бегают все в камуфляже и роют окопы. Студенты учатся, кто-то работает.

К: Вы жителей Иваново-Франковска сможете к себе в гости пригласить.

Л: (вразнобой) Не вопрос. Приезжайте, конечно. Хоть завтра.

Л: (устроитель) В отличие от украинского правительства, где идет сейчас пятая волна мобилизации?

К: Четвертая.

Л: Четвертая. А у нас добровольцы. Я в ополчении, Александр Александрович не в ополчении. И никто ему претензий не высказывает, что он не идет в ополчение. Никто его не призывает, не мобилизует, хотя он профессиональный военный.

К: (переговорщик) Вы лучше расскажите: куда вы спрятали русскую армию.

Л: (смеются) А кто ее здесь видел?

Л: В Ростове спрятали.

Л: Если бы она здесь была, во всех средствах массовой информации были бы факты о ее присутствии здесь.

Л: Еще один факт: если бы была русская армия, то в Украине бы объявили бы войну. Почему не объявляют войну? Военные действия, военное положение в государстве, если утверждают, что иностранные войска находятся на территории Украины. Этого нет?

К: Я задаю вопрос не для себя, а чтобы вы объяснили это Иваново-Франковску. Русской армии нет, а откуда столько техники, столько танков?

Л: Украинские войска дарят.

Л: Иногда продают.

Л: Иногда продают, иногда мы у них отбиваем. Сколько потеряла украинская армия техники? Порядка 60%. А мы работать умеем, восстанавливаем.

К: Иваново-Франковск, Ваши вопросы.

И: (женщина) У меня вопрос к молодежи. У нас много студентов из Донецка. Они почему уехали? Они переживают за диплом, который получат. Потому, что они переживают, хоть они поддерживают ополчение сердце и душой, но они переживают, что работать нужно будет через 2 года, они хотят, чтобы был диплом, признанный во всем мире.

Вы не боитесь за диплом, что будет через 10 лет? Пройтет время, будет мир, вам не страшно, что, получив диплом, вы будете без работы?

Л: (девушка) Как раз сегодня обсуждали этот вопрос, когда я ехала их Стаханова. Я сама недавно получила диплом, успела. Думаю, что страшно было. Ехали вместе с мужчиной, у него племянница, мединститут в Луганске перевели на Украину. В основном уехали преддипломники, боялись за диплом, уехал преподавательский состав, где-то 10-15%. Половина вернулась, были непригодные условия для жизни: общежития неприятные, холодно, не понравилось. А студенты, которые остались, они получат диплом Санкт-Петербургского медицинского университета, потому что с Луганским институтом у них была договоренность о признании дипломов.

Они не останутся без дипломов.

И: То есть украинская сторона не хочет дать дипломы.

Виктория, может, мы завершать будем на сегодня?

Пусть каждая сторона выскажет несколько слов.

Л: Я за то, чтобы наши диалоги продолжались, но что я хочу сказать.

Мы сейчас обсуждаем проблемы пенсий, проблемы учебы, еще какие-то проблемы.

Для нас, жителей юго-востока, жителей Луганской народной республики, Донецкой народной республики есть более насущные проблемы. Это проблемы навязывания фашизма и нацизма правительством украинским, и это нас пугает больше.

Мы готовы голодать здесь, мы готовы холод пережить, как в блокадном Ленинграде, не получить дипломы, но чтобы наша молодежь не поддалась этому натравливанию нас друг на друга. Мы этого боимся больше.

Л: Да. (кивают)

К: Спасибо. Иваново-Франковск.

И: (укр) Настоящий националист один – Дмитрий Ярош.

Простые люди хотят ходить на работу, после работы кино, шашлыки, что на востоке, что на западе. Война все равно закончится перемирием.

К: Спасибо Луганску, Иваново-Франковску, и от движения «Антивойна», и от меня лично. Тысячи людей отдали голоса против войны.

Я готова вести диалог абсолютно со всеми, чтобы а) прекратить войну, б) убрать олигархов: гройцманов, вальцманов-перевальцманов и всех остальных.

Чтобы вы не говорили, я полностью согласна с Иваново-Фраиковском: говорить о том, что сейчас у власти украинцы, невозможно, и мы это прекрасно знаем, это антинародные силы, для которых доллар превыше всего.

А мы, простые люди, для которых превыше всего мир, счастье и объединение.

Я уверена, что с таким настроем мы поборем ту коросту, которая сейчас на нашей славянской земле. Украинцы, русские, белорусы, мы должны единым фронтом пойти против них.

И тогда, я уверена, будет совершенно другой диалог, Иваново-Франковска с Донбассом, Донбасса с Киевом, Днепропетровска со Львовом и так далее. И таким образом мы сможем сделать, действительно, нашу страну счастливой, и, главное, наши народы.

Спасибо.