Гранты обрусели

К ШТЫКУ ПРИРАВНЯЛИ ПЕРО

Он сразу заявил, что намерен жестко реагировать на информационную войну против республики. И подчеркнул, что представители СМИ должны «знать и понимать требования закона и общественно-политической ситуации». Крымская власть, по его словам, не против критики, но освещение ее работы не должно быть антигосударственным:

— Если мы видим, что под видом свободы слова и демократии осуществляется антигосударственная или идеологическая диверсия и ведется антироссийская пропаганда, облаченная в демократический камуфляж, представители нашего комитета безучастными не будут.

На первом же заседании своего комитета Шувайников упомянул и осудил «грантоедов», которые подрабатывают тем, что негативно толкуют любой факт, а это «уже приемы психологической информационной войны». 

Этой же темы коснулся в своем выступлении на презентации Общественной палаты (ОП) Крымазаместитель ее председателя Александр Форманчук.

— Журналисты любят подчеркнуть: на Украине было больше возможностей с точки зрения каких-то свобод. Россию, наоборот, принято позиционировать как государство, где притесняют свободы, часто с удовольствием критикуют, говорят о режиме, который является ограничителем свободы слова. 

Далее Форманчук остановился на необходимости развития гражданского общества и возможностях для его формирования в России, которая сейчас находится на этапе серьезных внешних вызовов, испытаний. Упомянул созданные в последнее время различные общественные фонды:

— Это процесс взаимодействия с государством, на это выделены немалые деньги. Это замещение западного «грантоедства» на отечественные фонды. Ведь в Украине Запад добился очень многого: был создан целый журналистский класс, который работает против России. 

Два российских фонда появились и в Крыму: Наталья Киселева представляет Фонд развития гражданского общества, сам Александр Форманчук возглавил фонд «Институт социально-экономических и политических исследований». 

По ходу его выступления у нас возникло несколько вопросов, которые мы Александру Андреевичу и задали. А чтобы вызвать его большую откровенность, несколько их заострили: 

— Мне показалось, в ваших словах есть противоречие: с одной стороны, вы говорите, что некоторые журналисты представляют Россию как душителя свобод…

— Я говорил больше об Украине…

— Хорошо. С другой стороны, вы упомянули замещение западного «грантоедства» отечественным. А разве это не пример «удушения свобод»? 

— Нет! Во-первых, почему запад — это свобода? А во-вторых, наше государство вообще не занималось этим, меня всегда это возмущало. У крымского руководства есть сегодня такое право (выделять гранты — ред).

Мы теперь не просто область, а республика, у нас есть сегодня самостоятельность. И — возможность выделять деньги, которые могли бы делать то, что делали гранты. У нас есть темы, которые требуют финансирования, есть активные члены общества, предлагающие свои услуги. На мой взгляд, это надо развивать активнее, и в Крыму тоже. Мы пытались: помните, уговорили Анатолия Могилева (экс-премьера Крыма — ред.) на выпуск трехтомника истории Крыма? Мы правильно сделали, но не успели идею реализовать, нынешняя власть на это пока смотрит как-то так… 

— Когда вы говорите о западных грантах, видно, что сразу подразумеваете какой-то подвох…

— Правильно! Подвох! Потому что те гранты тоже предполагали формирование гражданского общества, но по сути готовили своих агентов, агентов влияния.

— Естественно — кто платит, тот и заказывает музыку. Получение отечественного гранта тоже определяет направленность результата. 

— Абсолютно правильно! Но теперь вы будете отрабатывать государственные деньги и делать это в интересах государства. Это работа на государство российское! 

— А нужна ли тогда вообще оппозиция? — перестаем понимать мы.

— Оппозиция какая? К власти — нужна! К государству — нет!

— Вычеркиваем? 

— Вычеркиваем! Макаревич — не оппозиция, для меня это национал-предатель. Как и все, кто шел на антивоенном марше.

— Да ладно! Многие из них просто против войны! 

— Согласен, там есть разные люди. Но нужно разобраться, определиться. Крым пришел в Россию, но, по моему ощущению, в Крыму не меньше 300 тысяч человек до сих пор не согласны с тем, что они перешли в Россию. Кто-то из них просто молчит, кто-то ждет каких-то сигналов, государство должно помнить и об этих людях. И развивать себя таким образом, чтобы каждому человеку не стыдно было признать себя гражданином этого государства. Для этого государство не должно бояться выделять деньги, находить болевые точки, поднимать общественность.

— Вы верите, что гражданское общество можно создать приказом «сверху»? 

— Можно. Нужно создать условия, «верхи» должны это стимулировать. Но тут вот во что может упереться дискуссия: мы признаём саму путинскую модель «управляемой демократии»? Будучи в Украине, мы ее не признавали. Но надо разобраться, не отталкивать ее сразу. Ведь американцы по всему миру сейчас ведут политику управляемого хаоса: они разрушили все, что можно разрушить, и от этого выигрывают больше всех, потому что все равно сохраняют свое доминирование. В понимании этого и есть принципиальный спор. Второй вопрос: признаем ли мы Россию имперским государством? Я лично — признаю и считаю, что Россия не может существовать по-другому. Пойдем дальше: империя — это не только отрицательное?

— Это я задаю вопросы…

— Я понимаю, но мне интересно…

— Сейчас на презентации Общественной палаты нам дали понять, что вот сейчас, здесь мы вам сформируем гражданское общество. 

— Да, с журналистами надо разговаривать более уважительно. Это люди, самостоятельно мыслящие. Значит, мы должны вступать с ними в отношения дискуссионного характера. Я как раз это понимаю. И Путин это понимает! Нужно находить эти шлюзы, ведь сегодня вообще стоит вопрос выживаемости России как государства… 

Эк, куда нас вынесла тема взаимоотношений журналистов и власти! На этом мы, на всякий случай, беседу свернули…