Задача на годы ВЫ ГОТОВЫ К КРИТИКЕ ВЛАСТИ?

Крым сегодня находится в активной фазе построения новой власти в новых для себя условиях: то, что «будувалось» последние 23 года, явно пошло не на пользу. Россия, в состав которой вернулся полуостров, работает по несколько иным правилам политической жизни. Весной звучала мысль о том, что здесь будут применены некие новые схемы организации власти. В чем будет новизна этих схем, приступили ли мы уже к их созданию и если они будут реализованы, то что они нам дадут? Эти вопросы мы адресовали известному крымскому политологу, члену Общественной палаты Крыма Андрею Никифорову (на фото).

— Начнем с того, что о «новых схемах» говорил не я, но «отвечать» за это должен я. Не знаю, что конкретно имелось в виду, но то, что взаимоотношения между законодательной и исполнительной властями в Российской Федерации и на Украине разные, совершенно очевидно. Мы сейчас переходим на ту модель, которая имеет распространение именно в РФ. А это совсем не то, что складывалось у нас под украинским прессом. 

Крымская система распределения власти и взаимоотношения властей формировались в нашем автономном политическом поле под очень сильным деформирующим влиянием Киева. А теперь мы вынуждены подстраивать эти свои особенности под ту модель, которая сформировалась без нас в России. Это реальность, от этого никуда не денешься. 

Выбирая Россию, мы в какой-то степени принимали обязательства соответствовать тем, скажем так, традициям, которые там существуют. Было бы странно, если бы мы шли в «противоход» этим процессам. В России, и мы это уже ощутили, свобода исполнительной власти несколько выше, чем даже та, к которой мы стремились. 

Вспомним — периоды, когда Крым становился более самостоятельным, были связаны с довольно заметной активностью и самостоятельностью парламента: скажем, когда спикером Верховного Совета Крыма был Николай Багров — тогда собственно формировалась республика. Или даже период президентства Мешкова — парламент в ту пору у нас был профессиональным, имел много функций. Потом — при Граче, когда пошла некая реанимация самостоятельности; частично — потом, правда, оказалось, что шла она не вверх, а как-то вбок. 

Мы всегда терпели поражение, когда исполнительная власть тянула одеяло на себя.

Очень часто это были какие-то внешние интервенции в нашу политическую систему. Ну вот самая заметная — это так называемая македонская (речь о десанте управленцев из Макеевки под руководством Василия Джарты в 2010 году— ред.). 

Сегодня мы должны выстроить новую модель как бы изнутри. Главу республики (это однозначно первый руководитель) со временем сама логика развития политической системы нас заставит избирать всенародно. У него полномочия на самом деле такие широкие…

— Крымский спикер Владимир Константинов все время подчеркивает: мы не ожидали, какие широкие нам дадут полномочия…

— И парламент получил, конечно, гораздо больше полномочий, чем те, которые были у него прописаны (не говоря уже о тех, которыми реально можно было воспользоваться) в украинский период. Там они вообще были ничтожны. Там была одна функция, одна «привилегия» — одобрять решения Совмина. А сейчас это — да, это законодательный орган, который выполняет функцию законодателя. 

Принцип разделения властей в российской традиции значительно четче прописан, чем у нас имело место быть. Это, кстати, в какой-то степени может гарантировать от повторения столкновений между исполнительной и законодательной властями, какие имели место в прошлом. А сейчас для этих столкновений почвы не так много. 

Вот это все новое — в это еще предстоит вжиться, освоить.

— То есть никакого специального эксперимента в Крыму Москва проводить не собирается? 

— Не вижу, чтобы кто-то пытался экспериментировать именно в плане политической системы. Скорее, как раз мы эволюционируем в ту модель, которая существует в России в целом по субъектам федерации. Она сейчас выравнивается между различными субъектами, они уже давно не играют в президентов — но при этом у нас, как мне видится, возникнет потребность (и законодатель это поймет, когда немного разберется) в том, чтобы глава республики избирался не в парламенте, а всенародно. Ведь первый руководитель в значительной степени корректирует деятельность парламента, вплоть до права его роспуска.  Читать дальше