Нельзя сказать, что прошлое действительно прошло

02/09/2014

После Второй мировой войны лозунг «Войны больше не будет никогда!» по праву стал самым популярным в Германии.

Но во времена, когда российский президент Владимир Путин ведет настоящую войну, эту, казалось бы, непреложную истину впору подвергнуть сомнениям.

В ту пятницу, 1 сентября 1939 года, в Данциге (немецкое название польского города Гданьск — прим. пер.) стояла прекрасная летняя погода. В Данциге, который на протяжении 20 лет, прошедших с заключения Версальского мира, носил звание «Свободного города» и в котором сосуществовали немцы и поляки. Но никто — даже самые прозорливые из них — не мог предвидеть, что эта пятница станет самым «черным» днем во всей новейшей истории мира. В этот день ранним утром немецкие военно-морские силы начали обстреливать польский склад с боеприпасами на полуострове Вестерплатте, неподалеку от Данцига. В выходные многие немецкие отдыхающие отправились на побережье и услышали эту канонаду. Так началась Вторая мировая война. Сейчас, через 75 лет, урок, который преподнесла человечеству история, представляется совершенно однозначным.

В отличие от Первой мировой войны, начавшейся ровно сто лет назад, в отношении Второй мировой историки не задаются вопросом относительно виновных в ее начале. Ответственность за нее, за это продлившееся более пяти лет проклятие, за 70 с лишним миллионов жертв, за геноцид евреев в Европе, за разрушение городов и целых стран, за изгнание ни в чем не повинных людей (в том числе и немцев) из родных мест лежит на Германии.

С тех пор лозунг «Войны больше не будет никогда!» совершенно справедливо стал главным в Германии. Однако самые отъявленные пацифисты, провозглашая это, упускают из виду один момент: освобождение от милитаризма и превращение его в государственную доктрину современной Германии стало возможным лишь благодаря кровавой войне стран-членов антигитлеровской коалиции против нацистской Германии.

События на Ближнем Востоке становятся ближе

Еще во время бомбардировок Белграда в конце 1990-х годов и в ходе международной военной кампании в Афганистане после терактов 11 сентября немецкие власти старались не употреблять слово «война», когда речь заходила об участии Германии в этих операциях. Однако, немецкая политика постепенно возвращается в невыносимую для идеалистов реальную политику, которая в последнее время все чаще и чаще допускает задействование солдат и оружия НАТО не только в целях защиты стран-членов альянса от нападения извне, но и в целях предотвращения геноцида и нарушений прав человека. Несвященная война исламистских джихадистов против Запада и наших ценностей наглядно демонстрирует опасность подобного развития ситуации. События, разворачивающиеся на Ближнем Востоке, сначала казались бесконечно далекими, но вдруг стали все больше и больше приближаться к нам.

К этому добавилось еще и действо, которое устроил в самом центре Европы Владимир Путин, да еще и в год поминовения жертв мировых (а по сути, европейских) войн. Это ужасно пугает соседей России, и в первую очередь, натерпевшуюся от нее на протяжении столетий Польшу. Для немцев же события последних месяцев и вовсе стали настоящим шоком. Ведь русские, несмотря на раздел Германии и устроенную в восточной ее части диктатуру, считались освободителями от фашизма. После варварской войны немцев на востоке, унесшей 20 миллионов жизней советских людей, многие упустили из виду один важный момент: Советский Союз при Сталине не только был жертвой, но и сам совершал преступления. До нападения Гитлера на СССР летом 1941 года Сталин активно поддерживал его, поставляя ему нефть, газ, сталь и пшеницу. Таким образом, жертвой Пакта о ненападении между Гитлером и Сталиным, заключенного в 1939 году, стала далеко не только Польша.

И Путин, который сравнивает последние события на Украине с ужасающими преступлениями фашистов, по сути, по-прежнему отказывается признать не менее страшные преступления, совершенные сталинским режимом в прошлом. Теперь это прошлое мстит настоящему. «Прошлое не умирает, оно даже не прошло», — написал когда-то романист Уильям Фолкнер. Это кажется парадоксальным, но иногда это оказывается действительно так.