Что-то Николя Саркози задерживается…

Сегодня утром бывшего президента Франции задержали в Нантере, в Центральном бюро по борьбе с коррупцией, финансовыми и налоговыми преступлениями. Прежде чем предъявить обвинения, следователи могут «закрыть» Саркози на 24 часа, затем продлить арест еще на 24. Не позже этого срока мы узнаем, какие именно обвинения ему предъявят.

От выбора у следователей может закружиться голова: Саркози подозревают в нарушении тайны следствия; в торговле влиянием; в присвоении личности… Еще в марте «Новая» предупреждала Саркози о том, что ему лучше сразу ехать на остров Эльба, пока не сослали на Святую Елену.

Но Саркози не понял русского языка. И даже последнего китайского предупреждения, полученного от нынешних французских властей.

Он имел смелость перейти в контратаку. Его сторонники все чаще заявляли о том, что он должен вернуться в президенты. А сам бывший-будущий президент написал передовицу для «Фигаро» (21 марта), где сравнил «режим» социалистов с диктатурой, сказал, что «священные принципы Республики растоптаны с невиданной жестокостью и без зазрения совести».

«Кто мог бы вообразить, — вопрошал Саркози, — что во Франции-2014 над правом на уважение частной жизни будут глумиться посредством телефонных прослушек? (В 2006 году министр внутренних дел Саркози расширил возможности полиции прослушивать подозреваемых — Ю.С.). Право на тайну переговоров между адвокатом и клиентом будет своевольно проигнорировано? <…> Презумпция невиновности будет десакрализована? Клевета будет возведена в принцип действия правительства? Правосудие Республики будет использоваться для своевременных манипулируемых утечек?»

Саркози рассказал о том, что ему довелось перенести за последнее время (помимо концертов Карлы Бруни, наверное):

— За двадцать месяцев я пережил четыре обыска, на которые были мобилизованы трое судей и четырнадцать полицейских. Меня допрашивали в течение двадцати трех часов, потому что меня подозревали в том, что я воспользовался слабостью пожилой дамы! (Николя намекает на Лилиан Бетанкур (1922 г.р.), бывшую хозяйку L’Oreal, которая, если верить подозрениям следователей, щедро финансировала Саркози и его партию. Восклицательный знак в конце предложения должен подчеркнуть абсурдность обвинения: Президент, бретер, Наполеон пользуется слабостью пожилой дамы?! — Ю. С.). Тысячи проплаченных статей были опубликованы («Миллионы» были бы перебором, а «тысячи» — очень хорошо. Хотя, все-таки лучше было бы написать «сотни» — Ю.С.). И что осталось от этого сюжета, в котором такое количество грязи было услужливо разбросано? Ничего, кроме решения об отсутствии состава преступления — и это после того как были проведены все возможные исследования. Мне хотелось кричать: «И все это — ради вот этого?». Но я ничего не сказал во имя долга<…>. Я все принял, доверившись правосудию и, главным образом, правде».

Вскоре после того, как Саркози доверился правосудию (и, главным образом, правде), вспыхнул скандал с финансированием его избирательной кампании-2012 (дело пиар-агентства «Бигмалион»). Есть подозрения, что команда Саркози превысила лимит финансирования на 11 миллионов евро, и записала эти средства на счет других операций. В конце мая «дело Бигмалион» привело к отставке Жана-Франсуа Копе, который формально возглавлял родную для Саркози партию UMP.

Сейчас это дело может войти в длинный состав преступления, который придется тянуть Саркози.

Теперь пара слов о других вагончиках состава.

Все началось с «дела Каддафи». Зимой телеканал France 3 показал интервью, записанное 15 марта 2011 года, в котором ливийский полубог обвинил французского полубога в том, что тот страдает слабоумием, если смог забыть, как получал от него деньги. И ведь забыл настолько, что приказал бомбить милого друга.

Чуть раньше, в сентябре 2013 года в рамках расследования дела Каддафи, суд принял решение о прослушивании телефонов Саркози (Помимо Саркози на прослушивание поставили двух его бывших министров внутренних дел — Клода Геана и Бриса Ортефё). Во время прослушивания выяснилось, что Саркози якобы получал информацию о продвижении дела Бетанкур от судьи Жильбера Азибера («нарушение тайны следствия»). В благодарность за услугу Азиберу обещали место в Cour de révision, высшей судебной инстанции Монако («торговля влиянием»).

Саркози также был осведомлен о том, что его прослушивают. Тогда его адвокат Тьерри Эрцог, обладающий, как видно, недюжинным мозгом, придумал, как обхитрить полицию. Эрцог оформил для Саркози сим-карту на имя Поля Бисмута («присвоение личности»). Самое ужасное, что об этом, — благодаря утечкам, о которых упоминал Саркози — узнала не только вся Франция, но и сам Поль Бисмут. Господин Бисмут — лицейский приятель адвоката — до сего дня тихо жил себе в Израиле, работал агентом по недвижимости… И вот его имя всплывает в криминальном скандале. Господин Бисмут удивлен. Он, можно сказать, шокирован. И да, он намерен обратиться в суд. Как видно, не он один. Тьери Эрцог, Жильбер Азибер и заместитель прокурора кассационного суда Патрик Сассу были задержаны в понедельник, 30 июня.

А пока Саркози отбывает исторический суточный срок в Нантере и ждет предъявления обвинений, которые могут потянуть на многие годы (например, за «торговлю влиянием» предусмотрено до 10 лет тюрьмы).

Ясно, что обвинения будут предъявлены.

Ясно также, что несмотря ни на что, Саркози сохраняет могучую кучку сторонников – как в партии UMP, так и среди избирателей. И даже с четырьмя (предполагаемыми) обвинениями на шее он (пока) не тонет. И популярность у «маленького Наполеона» все равно выше, чем у «нормального президента» Олланда.

Все это предвещает продолжение остросюжетного сериала, полного интриг, скандалов и расследований. Следующая серия — завтра. Евродепутат от UMP Жан-Пьер Оди призвал «друзей Саркози» выйти на митинг в Париже.

На месте друзей я бы зачитал на митинге еще один его пассаж из статьи в «Фигаро». Ради таких пассажей совершаются революции (теоретически):

«Французов, которые не голосовали за меня, я прошу забыть о моем деле и подумать о Республике и о Франции. Именем своих собственных убеждений, могли бы они разделить повторяющееся насилие над самыми дорогими для всех нас принципами?

Тем, кто ко мне привязан, я хочу заявить, что никогда не обманывал их доверия. Я вел все свои сражения в честных условиях. Я отказывался от того, чтобы французская политическая жизнь состояла из коварных поступков и грубых манипуляций.

Я настаиваю на том, что я никогда не просил ставить меня выше закона, но я и не могу согласиться с тем, что меня ставят ниже него (Спичрайтеру — премию — Ю.С.). Наконец, я хочу заверить всех, кто страшится моего возвращения, что лучший способ избежать этого — это дать мне возможность жить мою жизнь просто, спокойно… то есть, как «нормальный гражданин».

Так что теперь у Саркози на выбор только два пути – в президентский дворец или на нары. Правда, выбирать дорогу будет уже не он.

И революцию ради него никто совершать не станет. В крайнем случае споют «Марсельезу», разобьют пару витрин и разойдутся.

P.S. А я бы еще спел вот эту песню. Карла Бруни посвятила ее своему мужу: «Мой Раймон, он сложный / Он сентиментальный, но он тактический. Он остается в седле / В любой ситуации критической», — поет Карла Бруни.