Украина как мост… или Ахиллесова пята?

Сам термин Украина означает приграничная страна — это страна без четко зафиксированных исторических границ, простирающаяся далеко на восток и столь же далеко — на запад. Таковой ее сделал Советский Союз, но он сам более не существует, а страна без объединяющей ее идентичности — существует, являясь проблемой как для самой себя, так и для своих соседей.

Страну растянули далеко на восток, включив в нее территории, которые могли бы точно так же быть и российскими (это являлось в свое время частью общей политики, нацеленной на усиление отличий СССР от царской империи). Украина была увеличена за счет российского компонента, чтобы продемонстрировать, что Советский Союз был действительно союзом равных социалистических республик. До тех пор, пока единый Советский Союз был под управлением коммунистического руководства, все эти границы особого значения не имели.

Страну растянули и далеко на запад — под конец Второй Мировой войны. Победивший Советский Союз передвинул украинскую границу, включив в нее западные регионы, где наиболее крупным городом является Львив (Львов или Лемберг), который менял названия в зависимости от того, принадлежал ли он Литве, Польше, империи Габсбургов или СССР. Этот регион и является колыбелью антироссийских настроений. Такого рода расширение страны на запад, несомненно, воспринималось в качестве защитной меры по нейтрализации враждебных элементов, однако в результате сформировалась разделенная, по сути, нация, которая сегодня является идеальной средой для разжигания конфликта.
В вышеупомянутой статье в Forbes говорилось также, что «на протяжении последних пяти лет Украина вела преимущественно двойную игру, рассказывая ЕС, что она, якобы, заинтересована в подписании торгового соглашения с Евросоюзом и в то же время говоря русским, что Украина заинтересована во вступлении в Таможенный Союз».

Янукович либо был не в состоянии разобраться, либо пытался извлечь максимальную выгоду с обеих сторон сразу, либо просто ждал — кто заплатит больше. В любом случае он не был «человеком Москвы», и его свержение, несомненно, было обусловлено именно тем, что он одновременно пытался угодить обеим сторонам, находясь между двух огней. Он вел крайне опасную игру, стравливая между собой две крупные силы.

Можно смело сказать, что Украине до сих пор катастрофически не хватало руководства, которое признавало бы сам факт разделенности страны и потому с дипломатической осторожностью работающего над поиском решения, которое удовлетворило бы население обеих частей и не разрывало бы исторические связи одной части — с католическим западом, а другой — с Россией. Короче, Украина могла бы быть мостом между Востоком и Западом — в этом-то, собственно, как раз и заключалась позиция российской стороны. Россия не стремилась раскалывать Украину, а тем более ее завоевывать — она хотела как раз усилить роль Украины в качестве моста между Востоком и Западом. А это предполагает определенную степень федерализма, автономного регионального управления — то есть того, чего так не хватает Украине (поскольку даже губернаторы не избираются, а назначаются из Киева). Федеральная Украина могла бы развивать отношения с ЕС и сохранять свои жизненно важные (и выгодные) экономические отношения с Россией.

Однако такого рода урегулирование требует готовности Запада сотрудничать в этом плане с Россией. США же наложили фактически вето на такую возможность, предпочтя эксплуатировать кризис в своих целях, представляя Россию в образе «врага».