ПОЧЕМУ МАРКС И ЭНГЕЛЬС СЛАВЯН НЕ ЛЮБИЛИ

Геннадий Лопухин

ПОЧЕМУ МАРКС И ЭНГЕЛЬС СЛАВЯН НЕ ЛЮБИЛИ

В недавно приобретенной книжке Венедикта Ерофеева (автора незабвенной поэмы «Москва–Петушки») «Бесполезное ископаемое» наткнулся на запись: «Фридрих Энгельс почти на столетие опередил Гитлера: «Кровавой местью отплатит славянским варварам всеобщая война, которая вспыхнет, рассеет этот славянский зондербунд и сотрет с лица земли даже имя этих упрямых наций».
Надо отметить, что эта цитата из высказываний одного из основоположников марксизма меня особо не удивила, так как я еще в 1972 году стал обладателем томика писем К. Маркса и Ф. Энгельса из ликвидировавшегося спецхрана Хабаровского крайкома КПСС. Грузчики широким жестом подарили мне еще несколько толстенных томов стенографических отчетов съездов компартии, труды Сталина, сказав, что все равно отвезут этот «хлам» на картонно–рубероидный завод.
Почерпнутым из прочитанного я делился только с близкими людьми – настолько «крамольными» были в тогдашние «брежневско–сусловские» времена некоторые из положений, обсуждавшихся на съездах. Уже позднее, в эпоху «перестройки», я узнал, что только за хранение на домашних книжных полках стенографических отчетов XI, XIII, XIV, XVI съездов РКП(б) – ВКП(б) их владельцев отправляли в ГУЛаг на 10 лет. Если же злосчастный «книгочей» – правдолюбец делился с кем–нибудь своими размышлениями по поводу прочитанного, то он «лишался права переписки» (это означало – расстрел).
Сборник избранных писем К. Маркса и Ф. Энгельса (перевод, редакция и примечания В.В. Адоратского М.–Л.: Госсоцэкиздат, 1931 г.) был отправлен, надо полагать, в узилище для книг потому, что директор института марксизма–ленинизма В. Адоратский был репрессирован. Больше эта книга не переиздавалась и не без серьезных на это оснований. Братья–славяне из стран, возникшего после 1945 года соцлагеря, могли бы «неправильно», понять некоторые мысли классиков марксизма.
Я вспоминал об этой книге в январе 2003 года, прочитав в «Литературной газете» сумбурную статью под названием «Русский вопрос». То, что я прочитал у К. Маркса и Ф. Энгельса про славян, ввергло меня в состояние шока. Я даже допустил (независимо от Вен. Ерофеева) кощунственную мысль, что вожди немецкой фашисткой национал–социалистической партии вполне могли бы «подпирать» свою теорию о неполноценности славянской расы ссылками на труды своих заклятых врагов – марксистов.
Чтобы не быть голословным, приведу некоторые выдержки из их переписки. Вот что писал Ф. Энгельс К. Марксу 23 мая 1851 г.:
«Чем больше я думаю об истории, тем яснее становится мне, что поляки – это нация никудышная...; ею можно пользоваться как средством лишь до тех пор, пока Россия не будет захвачена аграрной революцией. С этого момента существование Польши теряет всякий смысл» (Стр. 52).
«Вывод: все, что возможно, из западной части у поляков отнять, занять их крепости немцами под предлогом защиты, особенно Познань..., посылать их в огонь, земли их забрать, кормить их перспективой захвата Риги и Одессы, а в случае, если русских можно будет привести в движение, соединиться с русскими и принудить поляков сдаться» (стр. 53).
«Нация, которая может выставить 20 000, самое большое 30 000 солдат, не будет иметь право голоса. А больше этого Польша не выставит» (там же).
О том, что при известных обстоятельствах буржуазный путь развития вовсе не является обязательным, Ф. Энгельс писал в письме к Э. Бернштейну 9 октября 1886 г. по поводу болгар. Он подчеркивал, что если в болгаро–сербской войне победили болгары, то это произошло в значительной мере потому, что владычество турок мешало буржуазному развитию и сохранило старые родовые учреждения болгар.
«Сербы, – писал Энгельс, – которые уже 80 лет как освободились из–под власти турок, разрушили при помощи вышколенной на австрийский образец бюрократии и законодательства свои старые родовые учреждения, и поэтому неизбежно должны быть поколочены болгарами. Дай болгарам 60 лет буржуазного развития, – из которого у них все же ничего не выйдет, – и бюрократического управления, и они станут такой же задницей, как теперь и сербы. Для болгар, как и для нас, было бы бесконечно лучше, если бы они остались под властью турок до европейской революции; в их родовых учреждения имелся бы чудесный росток для развития коммунизма, точно так же, как и в русском «мире», который теперь также у нас разрушается под носом» (стр. 312).
Зато про евреев Энгельс пишет в письме неизвестному 19 апреля 1890 г. следующее:
«...мы евреям очень многим обязаны. Не говоря уже о Гейне и Берне, – Маркс был чистокровного еврейского происхождения. Лассаль был еврей. Многие из наших лучших товарищей евреи. Мой друг Виктор Адлер, который за свою преданность делу пролетариата расплачивается сидением в венской тюрьме. Эдуард Бернштейн – редактор лондонского «Социал–демократа», Пауль Зингер – один из лучших наших депутатов рейхстага, – все это люди, дружбой которых я горжусь, и все они евреи! «Garten Laube» из меня сделала еврея, и во всяком случае, если выбирать, то уже лучше еврей, чем Herr von» (стр. 370).

P.S. На титульном листе цитируемой здесь книги стоит несколько библиотечных штампов: «Библиотека высшей коммунистической сельскохозяйственной школы», «Библиотека Дальневосточного Комуниверситета», «Библиотека краевых партийных курсов». Остались на полях карандашные и чернильные пометки читателей тех лет. Из них можно заключить, что они штудировали в основном содержание социально–экономических формаций, соотношение базиса и надстройки. И никто из них (!) не сделал ни одной пометки против тех строк, которые я цитировал выше. Еще бы – в СССР в ту пору господствовал пролетарский интернационализм. Но все–таки, у меня не укладывается в голове – почему имя К. Маркса, не имевшего никакого отношения к Хабаровску, до сих пор носит одна из его главных улиц. Ведь даже городу Карл Маркс – штадт в Германии вернули его прежнее название – Хелмениц. И это сделали в родной стране «основоположника»...
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------



Энгельс выступает как идеолог колониальной политики буржуазии западных держав – как в самой Европе, так и за ее пределами. И вовсе не классовыми интересами немецкого пролетариата обосновывает он свою поддержку угнетению славян и лишению их политических прав, а национальными интересами немцев.

Право «жизнеспособной» нации на угнетение более слабых народов кажется Энгельсу настолько очевидным, что он даже переходит на иронический тон:
«Поистине, положение немцев и мадьяр было бы весьма приятным, если бы австрийским славянам помогли добиться своих так называемых “прав”! Между Силезией и Австрией вклинилось бы независимое богемско-моравское государство; Австрия и Штирия были бы отрезаны “южнославянской республикой” от своего естественного выхода к Адриатическому и Средиземному морям; восточная часть Германии была бы искромсана, как обглоданный крысами хлеб! И все это в благодарность за то, что немцы дали себе труд цивилизовать упрямых чехов и словенцев, ввести у них торговлю и промышленность, более или менее сносное земледелие и культуру!» (Ф. Энгельс. Демократический панславизм. Соч., т. 6, с. 296).
Отбрасывая классовую риторику и представляя историю как борьбу прогрессивных и реакционных народов, Энгельс прибегает к натурализации общественных отношений, предвосхищая идеологию социал-дарвинизма. Прежде всего, речь идет о биологизации этнических свойств. Для характеристики народов и разделения их на «высшие» и «низшие» он вводит натуралистическое понятие жизнеспособности. Как богатство в учении о предопределенности является симптомом избранности, так и в концепции Энгельса «жизнеспособность» служит признаком прогрессивности нации и подтверждает ее права на угнетение и экспроприацию «нежизнеспособных». Стоит заметить, что понятие жизнеспособности как критерий для наделения народов правами Энгельс употреблял до конца жизни, присущая всей этой концепции биологизация этничности вовсе не была его ошибкой молодости.
Каковы же у Энгельса показатели «жизнеспособности»? Прежде всего, способность угнетать другие народы и революционность (имеются в виду «прогрессивные революции»). Вот как иллюстрирует Энгельс эти показатели: «Если восемь миллионов славян в продолжение восьми веков вынуждены были терпеть ярмо, возложенное на них четырьмя миллионами мадьяр, то одно это достаточно показывает, кто был более жизнеспособным и энергичным – многочисленные славяне или немногочисленные мадьяры!» (Ф. Энгельс. Демократический панславизм. Соч., т. 6, с. 297).
Здесь критерием служит сам факт угнетения. Жизнеспособен именно угнетатель – значит, он и прогрессивен, он и выиграет от мировой революции. Энгельс так сердит на неблагодарных славян, цивилизованных угнетателями-мадьярами, что даже бросает упрек последним: «Единственное, в чем можно упрекнуть мадьяр, – это в излишней уступчивости по отношению к нации, по самой природе своей контрреволюционной» (Ф. Энгельс. Демократический панславизм. Соч., т. 6, с. 298). Разве само это выражение не есть образец биологизаторства и расизма: «нация, по самой природе своей контрреволюционная»?
Когда речь заходит о русских, то в поисках оснований для объяснения их прирожденных отрицательных свойств Маркс доходит до привлечения чисто расистского критерия крови. Он с интересом относится к сведениям о происхождении русских, как будто это дает ключ к пониманию их культурных установок в ХIХ веке. Он подхватывает самые нелепые гипотезы о том, что русские – не славяне, почему-то считая, что это сразу отвратит от них южных славян и чехов. Благожелательно, хотя и с явной иронией он отнесся и к такой версии. В письме Энгельсу (10 декабря 1864 г.) Маркс спрашивает: «Дорогой Фред… Что ты скажешь по поводу глубоких открытий Коллета – с божьей помощью Уркарта, о Навуходоносоре и происхождении русских от ассирийцев…?» (К. Маркс. Соч., т. 31, с. 32). Нечего и говорить, глубокое открытие одного из вождей английского рабочего движения Коллета!
В письме Энгельсу (24 июня 1865 г.) Маркс пишет: «Догма Лапинского, будто великороссы не славяне, отстаивается господином Духинским (из Киева, профессор в Париже) самым серьезным образом с лингвистической, исторической, этнографической и т.д. точек зрения; он утверждает, что настоящие московиты, т.е. жители бывшего Великого княжества Московского, большей частью монголы или финны и т.д., как и расположенные дальше к востоку части России и ее юго-восточные части… Выводы, к которым приходит Духинский: название Русь узурпировано московитами. Они не славяне и вообще не принадлежат к индогерманской расе, они – intrus [пришельцы], которых требуется опять прогнать за Днепр и т.д… Я бы хотел, чтобы Духинский оказался прав, и чтобы по крайней мере этот взгляд стал господствовать среди славян» (К. Маркс. Соч., т. 31, с. 106-107).
Натурализация этничности не ограничивается у Маркса только биологизацией, «голосом крови». Он охотно подхватывает и теории о влиянии «почвы». Сообщая Энгельсу о новой книге, Маркс пишет: «Очень хорошая книга, которую я пошлю тебе…, это П. Тремо “Происхождение и видоизменение человека и других существ” (Париж, 1865). При всех замеченных мной недостатках, эта книга представляет собой весьма значительный прогресс по сравнению с Дарвином… Применение к истории и политике лучше и содержательнее, чем у Дарвина. Для некоторых вопросов, как, например, национальность и т.п., здесь впервые дана естественная основа. Например, он исправляет поляка Духинского, теорию которого о различиях в геологии России и западнославянских земель он в общем подтверждает, отмечая ошибочность его мнения, будто русские – не славяне, а скорее татары и т.д.; считает, что ввиду преобладающего в России типа почвы славяне здесь татаризировались и монголизировались; он же доказывает (он долго жил в Африке), что общий тип негра есть лишь результат дегенерации более высокого типа».
Далее Маркс цитирует Тремо: «На одной и той же почве будут повторяться одни и те же характеры, одни и те же способности… Истинной границей между славянскими и литовскими расами, с одной стороны, и московитами – с другой, служит главная геологическая линия, проходящая севернее бассейнов Немана и Днепра… К югу от этой главной линии, задатки и типы, свойственные этой области, отличаются и всегда будут отличаться от тех, которые свойственны России» (К. Маркс. Соч., т. 31, с. 209-210).

С.Г. Кара-Мурза. Маркс против русской революции


http://lib.rus.ec/b/187949/read