За железным занавесом... "Блажен, кто вовремя созрел"...
Нашей Таганки нет и больше никогда не будет. На фоне черных грозовых туч – голубая молния. Юрий Любимов. Горный барс с мягким голосом и тяжелой рукой. И, конечно, с буйной гривой, которая теперь совсем седая, а я еще помню другую расцветку, в 1966 году, когда я сделалась послушницей Таганки, а Юрий Петрович выходил кланяться.
Бедные "сукины дети", которые попытались спорить с Любимовым, когда он смог вернуться в страну, и бесславно раскололи театр! "Их" Таганки никогда не было, только коммунисты Губенко пытались проводить там красные вернисажи вместо спектаклей. И надо пожалеть несчастных бедняг, которые будут пытаться играть в здании с этим роковым и великим именем, будь они хоть все Комиссаржевскими и Шаляпиными.
Таганка – это то место, где Юрий Любимов, как ни дели помещение.
Помните, как отняли новое здание, где в "Трех сестрах" зло и иронически открывались окна на Москву и трем дурам предлагалось посмотреть на место, куда они стремятся, а самая глупая из сестер, Ирина, еще провозглашала, что хочет быть рабочим, и звучало это в нашем "пролетарском государстве" как пощечина советской пропаганде. А знаменитый чеховский полк под командованием Вершинина был отчетливо похож на советскую армию, и пахло от него не вальсами, а муштрой, милитаризмом и оккупацией Восточной Европы. Вводом войск в Чехословакию в 1968 году от него пахло...
Да, у Любимова были Смехов, Джабраилов, Славина, Шацкая, Золотухин и Филатов, Демидова и Александр Трофимов. Но Высоцкий был у него один, и с ним Любимов считался. Творец признавал Творца.
Бедные цензоры, бедные кураторы, злополучный Филипп Бобков! Они чувствовали, что что-то надо запретить, но не знали что. И цеплялись за отдельные ремарки. А надо было закрывать весь театр, откуда по Москве струилась свобода. Запрещенная реальность.
К ней надо было прорваться, Любимова надо было понять, преодолеть скорлупу, чтобы получить орех. Зрители становились соработниками, соучастниками, агентурой Свободы.
Почему Таганки больше не будет никогда? Потому что для такой свободы нужна решетка и железный занавес.
Москва пошла по плохой дорожке. Таганка – это были Вера и Ненависть. Ненависть осталась, но Веры больше нет. Ибо рухнул Храм Судьбы. Храм Судьбы – это была наша вера в народ. Мы получили в Крыму и потом в Москве страшное доказательство ложности нашей веры. Последнее доказательство.
Так что с юбилеем Таганки можно поздравить только Юрия Любимова. Спасибо ему за ночи, полные огня. А за хмурое утро отвечаем только мы.
