Анна Даркес. Белый флаг На встречах с прошлым стало жутковато. Строка к себе опять не задалась. Мой антипод, мой враг, мой соглядатай, прими поклон за искреннюю страсть, за верность (что вернее антипатий!), за слово — выжигающую желчь. Как ты — не раскрывающий объятий, сумел меня в них всё-таки завлечь? Мысль, облачась в посредственную прозу, под плинтусом скребётся ноготком — эмоциям, на раз почившим в бозе, пора воскреснуть в качестве ином, питоновые с шеи сбросить кольца надменности, презренья и т.п. Кто жаждет равнодушия — дождётся, но давний страх стучит по скорлупе и спрашивает, не готов ли житель изведать к ненавидящим любовь, мол, "ежели готовы — выходите", а я стыжусь того, что "не готов".
Смирить себя до дна? Придумать выход? Стать каннибалом в бочке, полной крыс? Прощение — не в списке явных выгод, но без него никак не обойтись. О есть ли что сильнее женской злости брезгливой, перемноженной на спесь? ...впервые в сердце робко шелохнётся неназванное, крохотное — "есть", и переломит ход событий круто, дав чёткий образ брата моего. "Безумие", — пульсирует рассудок, но я уже не слушаю его
9
432
9