Интервью с родственниками предполагаемого убийцы из Пугачева

Ровно неделю назад возле кафе «Золотая бочка» в городе Пугачев (Саратовская область) убили 20-летнего демобилизовавшегося десантника Руслана Маржанова. В совершении преступления обвиняют 17-летнего жителя Грозного Али Назирова. После убийства в Пугачеве начались стихийные митинги и акции: жители требовали только одного — выселить всех чеченцев из города. «Лента.ру» поговорила с близкими родственниками Назирова — его отцом Умаром Назировым и тетей Яхой Назировой.

Перед нашим разговором из здания Следственного комитета в Пугачеве выводят Али Назирова в наручниках. Его сажают в «Газель» и везут в кафе «Золотая Бочка», где, по предварительным данным, Али двенадцатью ударами скальпеля в спину убил 20-летнего Руслана Маржанова. Родственники Али кидаются вслед «Газели», потом возвращаются обратно.

«Лента.ру»: Вы сами в Пугачеве живете?

Яха: Я не городская, деревенская. У нас фазенда в Пугачевском районе, там и живем.

Умар: Яха, погоди. Куда милиционеры поехали?

Яха: Сказали, на следственный эксперимент. (Мне.) Видите, отца не взяли, без отца поехали на следственный эксперимент, хотя не имели права, Али же несовершеннолетний. К нему Умар два дня назад специально из Грозного приехал, а его к сыну не пускают.

Что произошло в день убийства?

Яха: Бытовуха. Мой племянник Али, который к нам в деревню на лето приехал, и Руслан Маржанов захотели в кафе «Золотая бочка» с одной и той же девушкой познакомиться. Из-за нее и спор вышел. Они сначала просто дрались, а как Руслан обессилел, так Али его и пырнул.

Мы, как об этом узнали, сразу Али скрутили, сами его в милицию привезли, сдали. Мало того, Али вместе с братом своим двоюродным, сыном моим, Хамзатом, Руслана Маржанова лично в больницу отвез. В приемном отделении хирурга не было, так Али и Хамзат ему раны 40 минут зажимали. А сейчас следователи говорят, что это не наши ребята Руслана из кафе в больницу отвезли, а какие-то случайные люди.

После больницы Али к вам домой пошел?

Яха: Нет, не так немножко было. Хамзат, как они из больницы вышли, сразу стал на Али орать: «Что ты наделал? Зачем в руки скальпель взял?» Побил его, Али убежал, только утром мы его нашли, около восьми утра. Мы его забрали домой, дали рубашку чистую, в милицию повезли, сдали. Потом позвонили Умару. А дальше у нас в городе бунты начались страшные, мы дома прятались.

Позавчера пришли к нам друзья на праздник Ураза-байрам, а в четыре утра вдруг врывается ОМОН: «Всех перестреляем, суки, *****!» Весь дом обыскали, изъяли у нас телефоны. Скрутили моих сыновей и Умара, увезли в ОВД. Умара отпустили, а мальчиков моих в тюрьме оставили. (Через несколько часов после интервью был арестован старший сын Яхи, Хамзат. Младший сын, Айрат, находится в ИВС города Балаково — прим. «Ленты.ру».)

Вы сколько лет в Пугачевском районе живете?

Яха: 22 года. Муж, ветеринар, сюда распределение после института получил. Раньше здесь все нормально было, все дружно жили. Кто же виноват, что Али сюда на лето отдыхать приехал? Кто виноват в бытовухе этой?

Умар: Он у нас всегда был хорошим, спокойным мальчиком.

На него же дело по краже в Шелковском РОВД в 2012 году завели.

Умар: Да, было такое. Но он не виноват, его старшие мальчишки на кражу отправляли. Все старшеклассниками были, а он — самый маленький. Ему год условно дали, давно уж эта судимость погашена.

Почему вы его на лето в Пугачевский район отправили?

Умар: Да он сам к тете запросился, а мы решили — пусть отдохнет перед выпускным годом. Ему в следующем году поступать нужно было, он в милицию хотел идти работать.

Яха: Очень он любил эту работу, все время так и говорил: «Я милиционером стану».

Когда вы его в ОВД везли, он описывал вам события в «Золотой бочке»?

Яха: Да его трясло всего, он неадекватный был. Я кричу: «Что у тебя в руках было?», а он отвечает: «Гвоздь, тетя. Наверное, гвоздь. Точно, гвоздь». Потом выяснилось, что это не гвоздь был, а скальпель.

Вы его спрашивали, где он скальпель взял?

Яха: Не знаю даже. С одной стороны, в доме были ветеринарные инструменты. С другой, Али говорил, что скальпель этот сам нашел, где — не сообщил. Вы только не думайте, что у нас ножи в доме повсюду: мы никакие не бандиты. Мы не хотели, чтобы этот ужас случился, и матери Руслана соболезнуем, как и все остальные. Сожалеем, что все так вышло. Если б мне сказали: «Яха, что ты готова сделать, чтобы это все исправить?» — я б своих обоих сыновей отдала, не задумываясь.

Вы сами далеко от Пугачева живете?

Яха: В ста километрах от города, в селе Рахмановка. Там живут башкиры, татары, немного русских. В Рахмановке к нам лучше относятся, чем в Пугачеве, они же нас давно знают. А вот в Пугачеве сейчас тяжело: друзья мои чеченцы жалуются, да и мне не по себе: у меня же работа здесь, я от ветеринарной лечебницы в Пугачеве санитаром работаю. Может, меня теперь с работы выгонят. В городе слухи ходят, что вот-вот скинхеды приедут. Говорили, что и к нам они поедут, мы на стрёме были, страшно нервничали, хотя дом наш, фазенду, после начала бунтов участковая милиция все время охраняла.

Вы поймите, нет у меня претензий к ОМОНовцам, которые ко мне в дом вломились, поскольку они же свою работу делали. Вот я — санитарка, хожу по дворам, спрашиваю: «Скотина есть? Давайте прививать буду, не хотите — пишите отказ». У меня такая работа, у ОМОНовцев другая.

Чем занимаются ваши дети?

Яха: Старшая дочь, Розина, английский язык в школе в Шелковском районе преподает. Младшая, Хава, учится на юриста в Балаково. Младший сын, Айрат, сварщик. Старший, Хамзат, окончил два курса ветеринарного института, сейчас дома мне по хозяйству помогает: у нас сто с лишним овец, причем ягнят я не считаю, только овцематок. Еще 70 голов крупного рогатого скота.

Но знаете, что я вам сказать хочу? Если что в городе случится, если бунты усилятся, а чеченцев насильно выселять будут, то я всех своих коз и овцематок брошу, заберу своих детей, кого не посадят, и уеду. Возьму бумагу от правительства, что нас выселяют, и только меня и видели. Я всю жизнь на это государство горбатила, у меня печень больная, и сердце. Пусть нам дадут бумагу о депортации, и все.

В Пугачеве есть люди, которые открыто заявляют, что «чеченцы город в страхе держат», вы об этом слышали?

Яха: 44 тысячи человек в этом городе, а чеченцев — меньше сотни. Да вы знаете, как люди в той же Рахмановке живут? Они говорят, мы на иномарках ездим, а у меня — «Иж-Ода». Те, кто такие слухи распространяют, они нам хотят еще больнее сделать, чтобы у нас не одно горе было, а два. Если дети по закону виноваты, пусть отвечают, мы согласны. Но зачем ситуацию раздувать, в политику нас втравливать? Мы знаем, что матери Руслана еще тяжелее, чем нам, я представить себе не могу, что это такое — ребенка своего потерять единственного. Но мы Али не направляли Руслана убивать, зачем же нам жизнь ломать, с обыском врываться, угрожать?

Часто Али в «Золотую бочку» ездил?

Яха: Брали его с собой сыновья мои, он часто с ними просился. Спрашивал: «Теть, пустишь меня?» Это я, я во всем виновата.