Tragedy of the commons или всем пипец

Трагедия общедоступности (tragedy of the commons) — выражение, которое впервые использовал У. Ллойд в книге о народонаселении 1883 года. Этот термин получил распространение благодаря Гардину, который использовал его в статье, опубликованной в 1968 году в журнале «Science», для описания чрезмерного использования и истощения ресурса как следствие неограниченного доступа к нему.

Собственно говоря, Tragedy of the commons - это приговор идее "свободного рынка". Ее еще называют "трагедией общего блага". Трагедия общего блага проявляется в глобальных экологических проблемах неконтролируемого рыболовства, выбросов углекислого газа, вырубки лесов.

Идея этой работы (первоначально рассмотренной в виде дилеммы рыбаков, использующих некий водоем для лова рыбы) очень проста. При свободном доступе к ресурсу каждый индивид получает выгоды от использования ресурса и заинтересован в максимизации своего использования ресурса, а издержки использования ресурса распределяются между всеми, кто имеет доступ к ресурсу. В результате действия этих стимулов никто не ограничивает использование общедоступного ресурса, что и приводит к его истощению. В результате все оказываются в заднице гораздо более глубокой, чем если бы заранее осуществлялось научно-обоснованное ограничение свободы доступа к ресурсу.

Математика изложена на картинке вверху. Убедительно показано, что если точка равновесия в некотором произвольно взятом случае продуктивности водоема для сотни максимизирующих лично свой вылов рыбы рыбаков соотвествует вылову по 1 рыбе на каждого рыбака в сутки, то при взаимной договоренности и вылове определенных научно установленных квот вылов рыбы на каждого рыбака с этого водоема достигает 25 рыб в сутки. То есть цена свободы - нищета в 25 раз. Но зато ты свободен ловить столько, сколько поймаешь.

На самом деле это далеко не пиковый случай. Свободный доступ с максимизацией индивидуальной прибыли запросто приводит к полному уничтожению ресурса - как это произошло с бизонами в США.

Но трагедия не только в этом.

Общее правило Олсона гласит: При прочих равных, чем больше число участников, получающих выгоду от коллективного действия, тем меньше доля выгоды, приходящейся на одного участника. Поэтому, в отсутствие селективных стимулов, с ростом численности группы побуждение к групповому действию уменьшается, так что большие группы менее способны действовать в общих интересах, чем малые.

Из анализа Олсона следуют выводы довольно пессимистические. Организации коллективного действия в демократических обществах в подавляющем большинстве ориентированы на перераспределение существующих доходов и богатства, а не на увеличение этих показателей. Притом перераспределение идет в пользу групп специальных интересов за счет основной массы населения. В конечном счете мы опять приходим к схеме Tragedy of the commons - только с группами "по интересам" вместо отдельных индивидуумов.

Каждая группа рвет одеяло на себя - в результате одеяло рвется и уже не способно прикрыть никого.

В конце концов ситуация упирается в так называемое "Равновесие Нэша" (названо в честь Джона Форбса Нэша) - так в теории игр называется тип решений игры двух и более игроков, в котором ни один участник не может увеличить выигрыш, изменив своё решение в одностороннем порядке, когда другие участники не меняют решения. Нэш доказал строго математически, что подобные равновесия должны существовать для всех конечных игр с любым числом игроков.

Другими словами, это означает, что если какие-то несколько рыбаков выбрали стратегию "ловить неограниченно" (и наплевать на интересы остальных) - они будут обсирать общий ресурс настолько, что всем остальным уже нет смысла договариваться и что-либо регулировать, ж@па в смысле Tragedy of the commons все равно настанет. Договариваться должны ВСЕ, и соблюдать договоренность - ВСЕ, иначе ничего не работает. Иначе "свобода" и нищета вокруг.

Биолог Г. Хардин (1968) предложил читателям представить пастбище, «открытое для всех» и ход мышления «рационального скотовода». Он получает прямую выгоду от своих животных и постепенно терпит ущерб от вырождения ресурса общего пользования, когда стада его и других скотоводов увеличиваются в численности. Каждый скотовладелец стремится поэтому все больше и больше прибавлять к своему стаду, чтобы успеть получить от пастбища как можно больше, пока оно еще способно кормить скот. Его выгода прямо пропорциональна его поголовью, а ущерб его от порчи пастбища есть всего только доля от общего ущерба.

«Тут трагедия, - заключает Хардин. - Каждый заперт в системе, заставляющей его наращивать поголовье стада без ограничений. Конечное состояние есть разруха, и к ней вперегонки стремятся все люди, когда каждый гонится за своим интересом - в обществе, которое верит в свободу доступа к ресурсам общего пользования».

Вы наверняка уже догадались, при каких условиях Запад может делать вид, будто экономическая свобода благотворна и ведет к процветанию.
Да-да - если ресурсы полагаются НЕИСЧЕРПАЕМЫМИ. Бесконечными. Как бесконечное поле, на котором трава вырастает быстрее, чем любое количесто коров успевают ее сожрать.

Вот ровно до тех пор, пока удается делать вид, будто ресурсы бесконечны - свободная конкуренция и выглядит дорогой к преуспеванию. Как только выясняется, что ресурсы конечны - мы вступаем в область Tragedy of the commons, когда каждый стремится скорее урвать как можно больше для себя, и всё приходит к деградации и развалу.

Кстати, разграбление СССР (вместо разумной эксплуатации доставшейся "эффективным собственникам" собственности и капитала) в рамках Tragedy of the commons было абсолютно неизбежно связано со свободой. Ресурс ограничен - значит, каждый грабящий стремится побыстрее нахапать и кое-как переварить, потому что впереди - так и так пипец из-за исчерпания ресурса.