О Юрии Башмете, Сергее Никитине, Катерине Гордеевой и о простейших вещах

Речь пойдет о том, что такое хорошо и что такое плохо. Заранее изиняюсь, что займу вас этой детской темой. Но оказывается, она хотя и детская, но актуальная. Причем, не для каких-то там духовных недоростков – для элиты.

Очень талантливый альтист Юрий Башмет решил высказаться по поводу закона подлецов. Цитировать всю его двухсерийную речь (первую серию опубликовал Интерфаксом, а вторую – «Известия») не буду, но ее главные линии (читатель по ссылкам может меня проверить) таковы.

1) Юрию Башмету не нравится, что на усыновлении зарабатывают посредники.

2) Юрию Башмету не нравится, что Америка вмешивается в наши внутренние дела, и он обожает (это цитата) Путина за то, что тот не позволяет Америке вмешиваться в наши внутренние дела.

3) Сиротам  у нас так хорошо, что никакая Америка им не нужна.

4) Оппозиция Юрию Башмету категорически (цитата) не нравится, но что власть к оппозиции прислушивается, о чем говорит указ Путина про заботу о сиротах.

Кроме того, когда скандал уже разразился, Юрий Башмет все-таки решился заметить, что ему не нравится и то, «что это коснулось детского вопроса впоследствии» (цитата).

Вот отсюда и начинаются детские вопросы.  И не о каких-то там не очень ясных словах: что это за «это», почему «впоследствии», впоследствии чего. Вопросы возникают куда более важные.

Как можно в 60 лет не понимать, что закон подлецов ничего общего не имеет с борьбой с коррупцией при усыновлении? Что, неужели нужно объяснять «отцу и деду», что подобной коррупцией пропитана вся наша жизнь? Что покончить с корруупцией в этом конкретном уголке нашей жизни можно очень легко и без подобных запретов? Что как антикоррупционное действие этот закон эквивалентен указу о закрытии больниц в качестве средства искоренения  коррупции в медицине? Это все нужно объяснять взрослому и психически сохранному человеку?

Или Юрию Башмету нужно объяснять, что нарушение прав человека не может быть внутренним делом? И здесь неважно, идет ли речь о правах американских негров в 60-е годы, о правах советских евреев в семидесятые-восьмидесятые или о правах чеченцев во время проводимой обожаемым Юрием Башметом Путиным в «контр-террористической операции» уже в наше время? Это нужно объяснять?

Оказывается, нужно. Но оказывается нужно объяснять не только это.

Нужно объяснять, что говорить о счастливой судьбе одного сироты, когда несчастны сотни тысяч, не очень порядочно, так как это форма лжи, а лгать нехорошо.

Что говорить о том, что власть прислушивается к оппозиции – тоже лгать.

А еще нужно объяснять, что панегирики правителям – вещь дурно попахивающая, даже когда эти панегирики заслужены. И быть готовым возразить эрудиту, что и пушкинское самооправдание и оправдание перед друзьями «его я просто полюбил» (о Николае Первом) не относится к взлетам нравственного чувства, даже с учетом того, что Пушкин активно использовал свою близость ко двору для улучшения нравов последнего («И памятью, как он, незлобен», «...Он с подданным мирится»). Что Пушкина не только не воспел казнь декабристов, но и од на подавление польского восстания нам не оставил («Клеветникам России» совсем не ода). Неловко и немного стыдно объяснять взрослому человеку, да еще такому знаменитому,  что хвалить Путина в связи с законом подлецов значит приобщиться к подлости самому. Ведь это так просто... Но это только кажется, что просто. Это для здоровых просто. А для не очень здоровых не очень просто.

Как должно реагировать общество на такую подлость очень талантливого и очень знаменитого человека? Человека, способного своей игрой уносить нас к вершинам духа? Очень просто: общество обязано громко сказать этому человеку, что он делает подлость. Ни в коем случае не молчать! Общество должно сделать то, что сделал Сергей Никитин. И что, кроме него, никто из культурной элиты не сделал. Казалось бы, так просто. Но снова – просто для злоровых.

Как оказалось, здоровых у нас не нашлось. Зато нашлись те, кто на Никитина напал. И это особенно интересно.

Журналистка Екатерина Гордеева – человек заслуженный. Член попечительского совета фонда Чулпан Хаматовой – уже хорошая рекомендация. Как она восприняла «нападки на Башмета»? Вот так: «...Остановитесь. Теперь будем Башмету кричать: "Ату его, ату!"? Это же абсолютное "папаленыврагнарода", - хором, всем классом.  Или потому, что человек не разделяет ваши (наши) взгляды, потому что заблуждается... он не имеет права жить?».

И что прикажете делать? Объяснять взрослой даме разницу между шельмованием того, кого травит государство, и обличением безнравственности поступка того, кто обласкан государством в том числе и за, выражусь помягче, недостаток нравственной ригидности? Объяснять, что здесь речь не о взглядах и заблуждениях, а о подлости? И не о праве жить, а о праве на подлость?

Это всё ей должны были объяснить родители давным-давно. Но, наверное, не дообъясняли...

Что же нам делать, если простейшие вещи не понимают лучшие люди общества? Только одно – снова и снова говорить о них. О простейших вещах.