ИСКРИВЛЕНИЕ ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА

.

   Иван Федорович, то ли младший научный сотрудник, то ли старший научный сотрудник, словом сотрудник бывшего закрытого института, сейчас институт стал открытым,  защитил диссертацию «Искривленное время», а Федор Иванович  тоже, то ли, то ли, но  сотрудник того же института и дружбан его также защитил  диссертацию на искривление: «Искривленное пространство».

   Креативные темы и не вредные, хотя некоторые говорят, что кроме интеллектуального мусора и ахиней они в голову ничего адекватного действительности не прибавляют.

   Наверное, злословят и завидуют. Да еще и дакают: да, да, что такие темы, мол, попирают здравый смысл и искривляют и так пошатнувшиеся мозги.

   Иван Федорович и Федор Иванович  вначале были  большими друзьями, и, как водится между друзьями, всегда были в теме и в креативном  обсуждении.

- Как Ваня, -  дружески спросит Федор. -  Время кривится?

- А куда оно к черту денется, Федя, - так же дружески отвечал Иван Федорович. -  В бараний рог так скручу, что не только скривится, но еще и замедляться, и убыстряться  станет.  А как у тебя. Пространство гнется?

- А куда ему деваться.

   Федор Иванович   черта не добавлял, деликатный человек, но волю, хотя и слабенькую,  проявлял.

- Мы его вначале согнем, а потом прогнем, - отвечал он.

   Защитили. По этому поводу устроили банкет в ресторане. Да не в каком-то там угловом ресторанчике, а в центральном, куда стекаются все кандидаты.

   Полакомились деньгами, известно, какими, да ведь ради кандидатского статуса не грех вывернуть и карманы, а у кого известно.

    Слова в адрес новоиспечённых кандидатов были самые отзывчивые и похвальные.

   Сказали и о славе родной науки, которая в последнее время сильно пошла в рост, не упустили  гордость и честь, и так начестились, что обцеловались всем институтом  и разукрасили друг дружку с головы до пят, не забыли и о трудолюбии, но о трудолюбии не станем много говорить, а скажем так. Потрудились на банкете,  увенчали  кандидатов, возвели их диссертации в государственный ранг  и выставили для общего обозрения. Как выразились некоторые: для молодняка, чтобы они не уронили начатое государственное дело.

   Были Иван Федорович и Федор Иванович самой дружественной парой в институте, отдавали все силы на благо, даже аргументы в пользу своих тем были одинаковые, не говоря уже о том, что и  темы выбрали родственные и оппонентов вместе пригибали, но после того, как стали кандидатами, рассорились вдрызг. Им бы трудиться и дальше. Так бы и докторские, глядишь, наворотили и  нобелевку в карман прихватили, но нет. Встали на дыбы друг против друга.

   А из-за чего рассорились? А не поделили первенство, а если два кандидата  что-то не поделят, даже слово, то тут уже не до дружбы. Так потопчут друг друга и так отломают языки, что всем на орехи достается.

- Да что вы делите, - говорили им, - времени и пространства до хрена и больше. Всем хватит.

   Взбунтовался институт, раскололся пополам, разноголосился.

Попытались помирить их, да Иван Федорович так отозвался о пространстве  Федора Ивановича, что пол – институт от его слов крякнуло. Вторая половина института не стала медлить и тоже крякнула, но уже  после слов Федор Ивановича   о времени Ивана Федоровича.

   И пошел в ход креатив.

 - Ну, вот, - кричала одна креативная  половина института, - что такое  искривление времени? Разве время существует? Может быть, в носу вашем. Разве оно может быть кривым? Это мозги у вас кривые.

- А то, - отвечала другая креативная половина, - время существует и оно кривое. Загнутое. И если оно еще больше загнется, мы сможем путешествовать во времени. А что такое  искривление пространства? Разве пространство существует? Разве что в одном месте. И искривлено оно в том же месте…

   Место не называли, поскольку такого понятия для места наука еще не выработала, но показывать – показывали.

- А то, - голосила оставшаяся половина, - пространство существует и не время кривое и загнутое, а  пространство кривое и загнутое, и еще закрученное. И если оно будет еще больше загибаться и закручиваться, то мы, а не вы будем путешествовать в будущее.

   Путешествия в будущее еще больше  всколыхнули, взбунтовали   институт. Волна пошла, да такая, что  каждому сотруднику захотелось умыкнуть из настоящего  в будущее, но для этого нужно было изобрести машину времени, да еще найти кротовую дыру в пространстве и времени, чтобы нырнуть в нее.

   А кому это поручить?

   Сорившиеся половинки института объединились и налегли на кандидатов.

- Не наша тема, - отрезали кандидаты, - если время и пространство искривить, сжать, разделить,  загнуть, это, пожалуйста. А вот машина и дыра в будущее – не наше.

   Отказ, конечно, восприняли с обидой. А  обида дело суровое. Так отхлестают, что забудешь даже то, что и не знал. Да еще в  уличные ипостаси запишут.

- Ах, так. Вы против путешествий в будущее. Тогда мы сами устроим путешествия.

   Поднатужились в институте, и хотели было устроить кандидатов то ли вахтерами, то ли сторожами, да оторвался один в путешествие во времени и пространстве.

    Другой нобелевку  отхватил за искривление пространства.

   Прошло с того момента то ли год, то ли..., и решил я зайти в  институт. Работал я в нем во времена кандидатов.

   Зашел, а там туристическое бюро. Тоже машина времени для путешествий и в прошлое, и в будущее и очень верно отражает диссертации кандидатов. Можно попасть и в искривленное время, и в искривленное пространство, а то и в черную дыру.

   Вышел я оттуда, посмотрел на центральный ресторан: наверное, там уже какой – нибудь новый кандидат готовит банкет, чтобы свою диссертацию отметить.  А что за кандидат,  какая диссертация  у него? Может по кротовым норам.

   Тоже креативная тема, но нам теперь уже не до креатива. Мы  все время путешествием. Туристами стали.