Геннадий Гудков: «Идут некарикатурные, нешуточные баталии»

Один из самых активных оппозиционеров в рядах «Справедливой России» разочарован коллегами по парламенту
 

 

Гудков

Депутата Госдумы Геннадия Гудкова и его коллег по оппозиции призвали сдать мандаты. Причина – участие справедливороссов в уличных протестах 6 мая.

Фото: © РИА Новости
 
Геннадий Гудков в интервью «МН» по итогам первой сессии Госдумы нового созыва о парламентской демократии, лишении иммунитета Бессонова и роли руководства Думы.
 

— Отсутствие у «Единой России» конституционного большинства как-то повлияло на работу Думы?

 

— К сожалению, вынужден сказать, что настоящей парламентской демократии и дебатов у нас по-прежнему не существует. Решения принимаются только одной партией и выдаются за решения парламента. Идет жесткое наступление на права оппозиции, давление, много отмороженных «ястребов». Даже несмотря на отсутствие реальной поддержки большинства населения, «Единая Россия» ведет себя так, как будто имеет 99%.

— Сразу после выборов 4 декабря накал страстей был очень велик, а сейчас?

— Я уже в четвертом составе Думы работаю, и никогда не было такого, чтобы депутаты испытывали друг к другу неприязнь. Идут некарикатурные, нешуточные баталии, по накалу очень серьезные. Это отражает поляризацию настроений в обществе. И это тревожный сигнал, который пока не озаботил Путина.

— «Единая Россия» часто говорит, что она бы прислушалась к оппозиции, но та не предлагает своих вариантов, только критикует

— Ни один разумный довод не может быть услышан. Закон о митингах, об НКО, о клевете — говори что хочешь, черное назовут белым. А уж лишение иммунитета Бессонова — это просто политическая расправа.

— Вы помните, когда ЕР шла навстречу оппозиции?

— Не помню такого случая в принципиальных вопросах.

— А в непринципиальных?

— Технические детали.

— Какова роль руководства Думы в этой ситуации?

— Да вроде бы руководство Думы производит впечатление корректного и компромиссного, тот же Сергей Нарышкин. Видимо, не руководство Думы определяет ее позицию.

— Какими методами в этой ситуации оппозиция может донести свою точку зрения?

— Остается только уличный протест.

— Но, может быть, какой-то диалог возможен?

— Никакого диалога не может быть по одной простой причине: «ЦК» не в Думе. Мы в Думе вынуждены договариваться не с теми людьми, которые принимают решения. А «ЦК» не видит накала политической борьбы, глаза оппонентов, не понимает сложностей политического процесса.

— Ну было бы «ЦК» в Думе — что бы, по-вашему, изменилось? Ведь было время, когда, например, Вячеслав Володин был депутатом Госдумы.

— А вот тогда и договаривались. Я помню третью Думу (1999–2003 годы. — «МН»). Шел нормальный парламентский диалог. Ну, почти шел. По крайней мере по многим вопросам удавалось договориться. В четвертой Думе и в пятой было всем все просто по барабану, а вот сейчас идет поляризация.

— Ситуацию с Бессоновым вы воспринимаете как угрозу для себя?

— После голосования по Бессонову ко мне подошел депутат от ЕР — не буду называть его фамилию, он хорошо ко мне относится — и говорит: «Геннадий Владимирович, ну вы понимаете, что это была репетиция по вам?»

— Какой может быть выход из этой ситуации?

— Парламент должен быть переизбран, в нынешнем виде он не имеет права на существование. Все, что он должен сделать, — это изменить избирательное законодательство и распуститься. Это может быть предметом договоренностей с Путиным: реформирование избирательного законодательства, проведение новых выборов в ГД без чуровщины и, возможно, формирование коалиционного правительства. Путин мог бы оставаться президентом при обязательстве не идти на четвертый срок. Это погасило бы нарастающее гражданское противостояние, которое может привести к острому конфликту.