Футбольное. Нам очень важно, чтобы в мире нас любили, уважали, а еще лучше – боялись.

Не смотрите на все эти опросы, согласно которым, россияне не любят футбол и даже за европейским чемпионатом следить не станут, а те, кто станут, оказывается, массово будут болеть не за Россию, а за кого ни попадя вплоть до Бразилии. Так было и четыре года назад. Так бывает и перед каждой Олимпиадой. Россия не футбольная и не спортивная страна и чемпионат сам по себе действительно не слишком нам интересен. Но есть у нас одна особенность. Нам очень важно, чтобы в мире нас любили, уважали, а еще лучше – боялись.

Нам очень важно, что о нас думает заграница, которую мы при этом потихоньку ненавидим. Вспомните, что было четыре года назад после победы над Голландией на таком же чемпионате Европы. Тогда на улицы вышли в одной только Москве несколько сот тысяч человек. Это было круче, чем Новый год. Кто постарше говорили, что подобное видели только когда Гагарин в космос полетел, а совсем пожилые вспоминали май 1945. Вот в этом и суть.

В нашей стране, как мало где еще, спорт олицетворяет некое величие страны. Нашим спортсменам постоянно напоминают, что на них смотрит вся Россия, что за ними миллионы, что они бьются за честь флага и восемь часовых поясов. Что поражение станет национальным позором. Спорт вообще стал заменителем войны. На полтора часа эти 11 парней становятся собирательным образом 140 миллионов. Они выходят на поле, а как будто это мы выходим на поле всей страной.

И против них не какие-то 11 условных чехов или поляков, а вся Чехия или вся Польша. И мало кто не вспомнит при этом 1968 год, или все наши бесконечные споры с поляками. А когда с Германией играли за право попасть на чемпионат мира, тогдашний премьер Зубков призывал вспомнить, как от фашистов защищали Москву в 1941. В принципе, такое во многих странах.

Но у нас, к сожалению, слишком мало настоящих достижений мирового масштаба. Слишком мало у нас того, чем мы могли бы гордиться. И относятся к нам повсеместно без особой любви. Поэтому спортивные победы приобретают такое гипертрофированное значение. Поэтому власти наши так масштабно пиарятся на фоне любых чемпионов. А сейчас еще одно специфическое появилось. Четыре года назад сотни тысяч людей на улицах воспринимались с радостью и энтузиазмом. А сейчас уличные шествия ассоциируются с протестом. И я не удивлюсь, что кто-то попытается столкнуть, скажем, фанатов и белоленточников. Что кто-то начнет нам говорить, что фанаты – это хорошо и патриотично, а белые ленты – это хулиганство. И наоборот: что быть оппозиционером – это круто, а болеть за футбол и радоваться победе на площади – это быдло. Я сам – болельщик. И футбол очень люблю. И мне хотелось бы, чтобы футбол был просто футболом, сборная была просто командой, а радость от ее побед – просто радостью. Но вряд ли это получится.