Уроки ГУЛАГа и дебри гуманизма.

Введение кроков Холокоста у нас окружал полушум. Поговорили о дани политической моде, перегрузке программы и странности этого так сказать предмета вообще. Однако, введние подобных предметов предлагают развернуть далее и вглубь:

http://www.pravmir.ru/xolokost-w-shkole/

Господин Десницкий, выступая, видимо, от православной общественности, подводит в своей статье к выводу о необходимости уроков ГУЛАГа, то есть организации такой покаянной, утюжащей сознание работы, вбивающей в головы миф о кровавой гэбне и ужасах тоталитаризма:

Я убежден, что какое-то особое «изучение Холокоста» в наших школах – неверный шаг в верном направлении. Выделение трагедии европейского еврейства в особую категорию имеет смысл в Западной Европе, но не у нас. Мы должны почитать память всех тех людей, которые были убиты просто потому, что они мешали строить правильное будущее.
В двадцатом столетии таких людей было множество на нашей земле… Это заложники Гражданской, жертвы НКВД и СС, рабочие Новочеркасска – список огромен. От государя императора и до портного из-под Гомеля, от детей врагов народа до стариков из горного аула, которых не смогли вывезти в ссылку и сожгли вместе с домами – все они были убиты на нашей земле просто за то, что они на ней жили. Как вифлеемские младенцы, память которых почитает Церковь…

Здесь поражает прежде всего уровень аргументации: Мы должны почитать память всех тех людей, которые были убиты просто потому, что они мешали строить правильное будущее.
Если так ставить вопрос, то надо поминать тогда всех, начиная от какого-нибудь Ярополка Окаянного до тех же революционеров. Ибо все они пали потому, что мешали строить правильное будущее.
Абстрактный гуманизм, в силу своей специфики, глупости и бездумья, откровенного, но бессознательного для его носителя, идеологизма,впадает в самоотрицание. Простая апелляция к человечности плохой аргумент, ибо посредством этой человечности можно с легкостью оправдать и обелить даже участников Нюрнбергского процесса, Гитлера, Геббельса, кого угодно. Ибо в такой извращенной логике получается, что они пали потому, что мешали строить правильное будущее.
И вот уже получается, что все возмущение господина Десницкого и его желание уроков ГУЛАГа основано просто на том, что ему не нравится другой, что он считает необходимым то, а не это по тому, лишь, что это считает не нашим. "Ты виноват, лишь тем, что хочется мне кушать". Он чувствует силу момента, он жаждет мести и насаждения своего правильного будущего, а потому требует расплаты и расправы:

И никто не осудил ни одного сталинского палача, не лишил его персональной пенсии, не говоря уж о виселице на городской площади.

Да не надо виселицы, не надо лишения пенсии: надо бы нашим трибуналам только было называть изо дня в день преступление – преступлением, надо рассказывать было об этом в школах. Такого не случилось, и по сей день не случается.

Вот логика обращения гуманизма в подлинный, а не картонный, антикоммунистический, тоталитаризм.
И прекрасно то, что автор так наглядно ее демонстрирует. Прекрасно то, что он показывает корни этого подлинного тоталитаризма, а они всегда одни и те же - индивидуализм, ничем не сдерживаемый субъективизм, апеллирующий к своим обиженным родственникам (мышление своей рубашкой), к своим чувствам:

Я помню, как меня перевернула лет в 14 книжка, найденная в глубине книжного шкафа – «Один день Ивана Денисовича». Я вдруг ощутил, насколько всё это близко к нашему времени, к нашим семейным судьбам, и как легко на каком-то новом повороте всё это может повториться. В этой истории и мои родные поучаствовали – как водится, по обе стороны колючей проволоки.

К этому добавляется набор штампов и стереотипов, доступных убогому субъективному сознанию: бытовые байки (А жена поделилась со мной своими детскими воспоминаниями: как рассказывали ей про шумную родню из белорусских местечек, которая в тридцатые наезжала в Москву в гости, какие связаны были с этим истории в духе Шолома Алейхема. И про кого она ни спрашивала: «а где они сейчас», – ответ был один: «так ведь погибли в войну…» Только дядя Гриша выжил – он воевал, на фронте еще можно было уцелеть), стандартный интеллигентский набор (Солженицын - наше все, идеология - это плохо).
И все - перед нами готовый "гуманист" готовый бороться за свое Я, за свое сегодняшнее мнение, основанной только на собственных ощущениях уничтожая всех и все на своем пути, уже не по идеологическим соображениям, нет по соображениям своей субъективности и ощущения. Он готов на все, даже на оккупационную армию, лишь бы она вытравила, неугодное ему мировоззрение, всякое желание строить правильное будущее:

А вот внуков моих мое нежелание об этом думать и делать выводы может как раз подтолкнуть к повторению этой истории – вот что страшно, на самом деле. Иммунитета от таких вещей у нас по-прежнему нет, и нет оккупационной армии, которая привила бы его нам насильно. Самим придется справляться, соотечественники. Пусть мы начнем с Холокоста, хорошо, надо только понимать, что это – самое-самое начало.