Хрущев обменял Катынь на Бандеру

Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) в понедельник вынес заключительное решение по двум жалобам родственников поляков, расстрелянных в 1940 году под Катынью.

Решение ни в чью пользу

Дело рассматривала Большая палата ЕСПЧ, она признала нарушение Россией статьи 38 Европейской конвенции о защите прав человека касательно обязательства создать все необходимые условия для рассмотрения дела судом, сообщает РАПСИ. К такому выводу Страсбург пришел на том основании, что российская сторона не в полной мере сотрудничала с судом.

С другой стороны, ЕСПЧ признал, что Россия предоставила заявителям по «Катынскому делу» информацию о судьбе их родственников. Таким образом, Большая палата постановила, что Россия не нарушила статью 3 Европейской конвенции о защите прав человека.

Согласно рассекреченной записке председателя КГБ Александра Шелепина, в рамках спецоперации НКВД в Смоленской и Калининской (Тверской) областях, а также на Украине и в Белоруссии было расстреляно в общей сложности около 22 тысяч польских военнопленных.

Польские родственники погибших обратились в Страсбургский суд, не удовлетворившись проведенным Россией расследованием обстоятельств расстрела польских офицеров в Катыни. Начатое в 1990-х годах расследование было прекращено в 2004-м на основании пункта 4 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса РФ (за смертью виновных).

В 2007-м и в 2009 годах в Страсбург были поданы две жалобы, позднее объединенные в одно производство. В апреле 2012 года ЕПСЧ признал Россию нарушившей статью 3 Европейской конвенции о защите прав человека («Запрещение пыток») и по статье 38 («Рассмотрение дела»). Также Страсбург признал расстрел военным преступлением, но не стал выносить решение по жалобе о нарушении Москвой статьи 2 Европейской конвенции («Право на жизнь»). Суд подчеркнул, что Россия ратифицировала этот документ спустя 58 лет после катынского расстрела.

У каждой политической силы своя версия трагедии

Если решение ЕСПЧ приведет к новому суду по «Катынскому делу», это будет на руку сторонникам версии о расстреле польских военнослужащих силами немецкой армии, уверен публицист и автор книги «Катынский детектив» Юрий Мухин.

«Я не читал решение Страсбургского суда, и надо бы его внимательно изучить. Могу сказать одно: сейчас все делается для того, чтобы дело не дошло до суда. Почему? Потому что он однозначно докажет, что поляков расстреляли немцы», — уточняет Мухин.

С его точки зрения, то, что немецкие солдаты расстреляли военнопленных, является общеизвестным фактом.

«Было расследование, которое велось Главной военной прокуратурой; его решение засекречено. По дошедшим до меня сведениям, Советский Союз не был признан виновным в расстреле поляков. Там даже претензии выдвигались не к Сталину или Политбюро, а к работникам НКВД», — утверждает публицист.

Мухин говорит, что, по его оценке, иски против Госдумы, которые при его поддержке подавал внук Иосифа Сталина Евгений Джугашвили, фактически заставили Тверской суд Москвы признать, что поляки погибли от руки немцев.

Если смотреть непредвзято, это не решение, а это уход от решения, оценивает постановление ЕСПЧ историк, сотрудник международной общественной организации «Мемориал» Никита Петров.

«Суд воспользовался формальностью, что Россия присоединилась к Конвенции в 1998 году, а расследование по катынскому преступлению было начато в 1990 году. Поэтому не было принято более четкого решения, хотя само расследование закончилось в 2004 году», — отмечает историк.

Петров напомнил, что и бывший президент Дмитрий Медведев, и министр иностранных дел Сергей Лавров давали обещания рассекретить материалы дела без всякого суда.

«К сожалению, до сих пор продолжается негуманное отношение к родственникам жертв катынского преступления. Это не только нежелание реабилитировать погибших, но и отказ в предоставлении польской стороне материалов дела в полном объеме. Это нарушение не только международных обязательств, но и внутреннего законодательства России, по которому нельзя засекречивать все сведения, связанные с массовыми репрессиями и необратимыми нарушениями прав человека», — уточняет Петров.

Он считает, что последняя точка в катынском вопросе еще не поставлена.

«Нельзя сказать, что это финал. Уверен, что вопрос о катынском преступлении будет еще не раз рассматриваться и пересматриваться в рамках новых дел. И потом, одно дело — ЕСПЧ, другое — сам исторический вопрос, который будет закончен, как только Россия пожелает обнародовать правду о сталинских преступлениях», — заключает историк.

Тема Катыни по-прежнему крайне актуальна в современной Польше и является постоянным предметом дискуссий, говорит польский политолог Пшемыслав Серадзан.

«Эта главная тема исторических разговоров. Правда, практически полностью дискурс монополизирован правоконсервативными историками, — поясняет Серадзан. — Например, профессор Павел Вешкоркевич говорит, что современная Россия не извинилась за Катынь и что нужен новый Нюрнбергский процесс для всех предшественников Путина, начиная со Сталина. Еще он говорит о том, что с Россией невозможны нормальные отношения до тех пор, пока она не дистанцируется от преступников, и что она является правопреемником СССР и НКВД. А другой историк, Ян Зарин, считает, что Сталин в Катыни отомстил за поражение Красной армии в Варшавской битве в 1920 году».

История «катынского вопроса»

Расстрел польских военных в Катыни стал следствием секретного договора между СССР и Германией, заключенного в августе 1939 года (так называемый пакт Молотова — Риббентропа).

Секретное приложение к этому пакту в том числе гласило, что «обе стороны не допустят на своих территориях никакой польской агитации. Они ликвидируют в зародыше подобные агитации и будут информировать друг друга о целесообразных для этого мероприятиях». То есть расстрел польских военнопленных — это результат выполнения Сталиным союзнических обязательств перед Германией.

Руководил спецоперацией в лесу под Смоленском комиссар НКВД Лаврентий Берия. Сын Берии Серго утверждал, что его отец был против расстрела польских пленных и мотивировал это тем, что опытные военные могут понадобиться в грядущей войне с Германией. Об этом Берия якобы заявил на заседании Политбюро. Увидев реакцию Сталина, Жданов предложил отстранить Берию от занимаемой должности и назначить себя на его место. «Отцу приказали в недельный срок передать пленных польских офицеров Красной армии, а саму экзекуцию поручено провести руководству Наркомата обороны. Допускаю, что какие-то подразделения из состава конвойных частей все же привлекли, но расстреливала поляков, как это ни горько признать, Красная армия.

Эта та правда, которую тщательно скрывают и по сей день», — писал Серго Берия в книге «Мой отец — Лаврентий Берия».

Впрочем, эта версия опровергается воспоминаниями других участников катынского расстрела. В 1991 году на допросе в Генеральной военной прокуратуре СССР (ГВП) один из членов расстрельной команды, бывший начальник УНКВД по Калининской области Токарев рассказывал:

«Яблоков (следователь): Если я правильно понял, польских военнопленных расстреливали из "Вальтеров". Да?

Токарев: Из "Вальтеров". Это я хорошо знаю, так как привезли их целый чемодан. Этим руководил сам Блохин (Василий Блохин — глава расстрельной команды НКВД. — РП). Давал пистолеты, а когда заканчивалась работа — пистолеты отбирались. Забирал сам Блохин».

То есть по официальной версии расстрел польских офицеров все же проводили сотрудники НКВД.

Катынь была не единственным местом, где расстреливали польских военнопленных.

На этом же допросе в ГВП СССР Токарев рассказывал о подробностях расстрела польских офицеров под Калининым (ныне город Тверь), в Осташковском лагере, 5 апреля 1940 года:

«Блохин дал сигнал, говоря: "Ну пойдем, давайте начнем стрелять поляков". Блохин положил свою специальную одежду: кожаная коричневая шляпа, длинный кожаный плащ, коричневые кожаные перчатки, с рукавами выше локтя. Для меня это было большое впечатление — я увидел палача.

Блохин и Рубанов (Андрей Рубанов — старший лейтенант госбезопасности. — РП) приводили людей по одному, через коридор, поворачивали влево, где находилась красная комната. Висели разные плакаты пропаганды, была гипсовая статуя Ленина. Красная комната или ленинская комната была комнатой размером 5 на 5 метров. Здесь в последний раз проверяли личность заключенного, спрашивая о его имени и дате рождения. Затем отмечали в списке, чтобы не было никакой ошибки.

Наконец на польского офицера или полицейского надевали наручники и отводили его в "камеру экзекуции". Здесь жизнь пленного, заканчивалась выстрелом в заднюю часть головы. Опытные палачи стреляли в шею, держа ствол косо вверх. Тогда была вероятность, что пуля выйдет через глаз или рот. Тогда будет только немного крови, в то время как пуля, выстрелянная в затылок, приводит к обильному кровотечению (вытекает больше одного литра крови). А убивали по меньшей мере 250 человек в день.

Трупы убитых выкидывали из камеры, где происходили убийства, через запасные двери во двор, где ждал грузовик. Кузова автомобилей каждый день отмывали от фрагментов мозга и крови. Трупы (по 25—30 на каждый автомобиль) закрывали брезентом, который в конце "операции" Блохин приказал сжечь. Тела, брошенные в автомобили, перевозили к общим траншеям, в лесу недалеко от Медного. Эти траншеи закапывал НКВД-ист, оператор экскаватора Антонов, со своим помощником.

Когда все заключенные Осташково уже были уничтожены, Блохин устроил прощальное возлияние для лиц, которые убили более 6300 человек. Блохин получил премию в сумме месячного оклада. Кому-то в качестве премии за расстрел в Катыни выдали наградной наган, велосипед, патефон».

Но и эта версия подвергается многими историками сомнению. К примеру, биограф Сталина Лев Балаян был уверен, что «Особая папка», чудесно обнаруженная во время правления Михаила Горбачева и содержащая многие секретные документы НКВД-МГБ, — фальшивка. И что эту фальшивку могли «состряпать» еще во время правления Хрущева — лично председатель КГБ Шелепин.

Историк Рафаэль Гругман в книге «Советский квадрат» излагает версию Балаяна. В 1943 году поляков в Катыни расстреляли немцы. Это доказала советская комиссия по расследованию преступления, ее показания были одобрены на Нюрнбергском процессе. Из конъюнктурных соображений Хрущев согласился признать причастность НКВД к расстрелу поляков в обмен на обещание Гомулки (первого секретаря правящей в то время Польской объединенной рабочей партии) навести на след Степана Бандеры, руководителя военизированной части ОУН. Польские спецслужбы выследили Бандеру в Мюнхене, и 15 октября 1959 года сотрудник КГБ Богдан Сташинский убил лидера украинских националистов.

Хрущев был вынужден выполнять взятое на себя обязательство перед Гомулкой. Он поручил Шелепину создать обоснование гитлеровской версии расстрела поляков силами НКВД.

На документе, приказе о расстреле поляков в Катыни, отсутствует подпись Хрущева. Сделано это, по версии Балаяна, продуманно. Из девяти членов Политбюро на письме стоят подписи шестерых — Сталина, Ворошилова, Молотова, Микояна, Калинина и Кагановича. Отсутствуют подписи Андреева, Жданова и Хрущева. Вот в чем заключалось искусство фальсификации: сотри Хрущев только свою фамилию — и несоответствие бросится в глаза; а в компании с Андреевым и Ждановым можно и проскочить.

Когда Хрущева отправили на пенсию, позиция советского руководства изменилась: никаких документов о расстреле в Катыни (даже фальсифицированных Хрущевым) нет и не было.

Вторично предложил обвинить Берию в расстреле в Катыни Фалин, заведующий международным отделом ЦК КПСС. В феврале 1990 года он сообщил Горбачеву о документах, обнаруженных в «Особой папке». В апреле 1990-го, во время передачи президенту Польши Ярузельскому копии документов о судьбах военнопленных, Горбачев заявил: «Тысячи польских граждан стали жертвами Берии и его подручных».

Главная военная прокуратура возбудила дело о расстреле в Катыни, оно расследовалось четырнадцать лет и завершилось в 2004 году. Из 183 томов польской стороне было передано 67, остальные 116 томов «содержали военную тайну».

Последнюю, довольно стройную, теорию о непричастности советских спецслужб к расстрелу польских военнопленных в Катыни предложил в 2009—2010 годах депутат Госдумы от КПРФ, бывший прокурор Виктор Илюхин. В частности, он тоже обращал внимание на несоответствие представленных документов по этому вопросу реальным. Илюхин писал: «Выписка из решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года не имеет подписи и на ней стоит печать ЦК КПСС. Название КПСС появилось позже 1940 года на двенадцать лет, и оттиск печати ЦК КПСС на документе в момент его принятия не мог стоять. По нашим данным, выписка была сфальсифицирована в начале 90-х годов прошлого столетия ельцинским окружением».

«В материалах Нюрнбергского трибунала есть показания начальника лагеря Ветошникова В. М., который за несколько часов до оккупации немцами Смоленска прибыл в город и просил выделить ему 75 вагонов для вывоза поляков в глубь страны. Вагонов ему не выдали из-за сложности положения, а сам он уже не смог вернуться в лагерь.

Значит, поляки были еще живы, а не расстреляны НКВД СССР весной 1940 года, как утверждается сейчас. И таких показаний достаточно, в том числе собранных и после войны 1941—1945 годов», — утверждал Илюхин.

В марте 2011 года Виктор Илюхин умер, так и не доведя «Катынское дело» до нового суда, где он надеялся доказать, что расстрел польских военнопленных был совершен немцами, а не советскими спецслужбами.