Даг Кейси: «Скоро в США будет очень неприятно»

Можно утверждать, что сегодня крупнейшая преступная группировка – это не какая-то колумбийская кокаиновая банда, а американское правительство. И оно намного опаснее. Оно обладает законной монополией на то, чтобы делать с вами все, что ему захочется. Не стоит путать правительство с Америкой – это отдельная структура с собственными интересами, подобно GeneralMotors или мафии. Я бы предпочел иметь дело с мафией, чем с каким-либо американским правительственным агентством.

Даже в худшей ситуации, если бы мафия контролировала США, я не верю, чтобы Тони Сопрано (TonySoprano) или Аль Капоне (AlCapone) пытались ежегодно красть у населения 40% дохода. Им бы это так просто не сошло с рук. Но – возможно потому, что мы считаемся демократией, – американскому правительству удается выдавать себя за «народ». В лучшем случае, это анахронизм. США мутировали в мультикультурную империю. Среднему человеку пропаганда внушила, что делать то, что тебе говорят, – это патриотично. «Мы должны повиноваться библиотекам законов, и я счастлив платить налоги. Мы платим такую цену за цивилизацию». Нет, на самом деле все наоборот. Все это признаки того, что цивилизация деградирует, что члены общества становятся все менее ответственными и поэтому их нужно сдерживать силой.

Все дело в контроле. Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. К власти тяготеют люди, любящие контролировать других. Вопреки тому, что нам внушают, как раз поэтому у власти оказываются не лучшие, а худшие люди.

А как же голосование? Может ли оно что-нибудь изменить или улучшить? Вряд ли. Я могу привести пять причин, почему не стоит голосовать на выборах (см. эту статью). Посмотрите, согласны ли вы.

Вспомним 1960-е, когда говорили: «А если объявят войну, но никто не пойдет?» Но давайте пойдем еще дальше: А если введут налог, но никто не будет платить? А если устроят выборы, но никто не проголосует? Тогда правительство утратит легитимность. Я аплодирую тому факту, что лишь половина американцев голосует. Если это число опустится до 25%, 10% и затем до 0%, возможно, все оглянутся и скажут: «Минутку, никто из нас не верит в этот фарс. Мне не нравится ни Труляля из левого крыла демопубликанской партии, ни Траляля из правого крыла…»

Помните, в правительство не попадают лучшие и ярчайшие люди. Есть два типа людей. Те, кому нравится контролировать физическую реальность – вещи. И те, кому нравится контролировать других людей. Именно вторую группу, тех, кому нравится управлять своими сородичами, влечет к власти и политике.

Кто-то может спросить: «Разве ты не предан Америке?» – и: «Как ты можешь говорить такие ужасные вещи?» Я отвечу: «Разумеется, я предан Америке, но Америка – это не место, а идея. По крайней мере теперь…»

Когда-то Америка была уникальной среди стран мира. К сожалению, это больше не так. Идея все еще уникальна, но страна – больше нет.

Я пойду еще дальше.

Говорят, что нужно быть преданным своим собратьям-американцам. Вот вам откровение. У меня меньше общего со среднестатистическим американцем, чем с моими друзьями из Конго, Аргентины или Китая. Причина в том, что у нас с друзьями общие ценности; мы одинаково смотрим на мир, у нас одинаковое мировоззрение. Но что у меня общего с американцами, живущими в трейлерных парках, трущобах и гетто? Или даже в Голливуде, Вашингтоне или Манхэттене? Каждого следует судить индивидуально, но, скорее всего, у нас мало общего кроме того, что мы живем в одной политической юрисдикции. Большинство из них – около 50% американцев – получатели государственных пособий, а следовательно, активная угроза. Так что я лично больше предан ребятам из Конго, чем большинству американцев. То, что у нас американские паспорта, – это просто жизненные обстоятельства.

Те, кому эта мысль кажется оскорбительной, вероятно, страдают от психологического отклонения, известного как «национализм»; в серьезных случаях оно может перейти в «джингоизм». Власти и общественность предпочитают называть это «патриотизмом». Но это вполне понятно. Каждый, включая северных корейцев, склонен идентифицироваться с местом своего рождения. Но подобные вещи должны занимать достаточно низкое место в списке достоинств. Национализм – это вера в то, что моя страна – лучшая в мире, просто потому, что я здесь родился. Он наиболее опасен во время войны и выборов. И это очень страшно. Все равно что наблюдать, как стая шимпанзе кричит и пыхтит на другую стаю, стоящую на противоположном берегу водопоя. Я не заинтересован в причастности к фарсу – хоть это и опасно.

И становится еще опаснее, когда государство становится могущественнее. Рост государства на самом деле разрушает общество. Последние 100 лет государство росло экспоненциальными темпами, и оно – враг личности. Я не вижу причин, почему данная тенденция, так долго существовавшая и ускорявшаяся, должна остановиться. И уж точно нет причин, чтобы она обратилась вспять.

Можно сравнить это с гигантским снежным шаром, катящимся с вершины горы. Его можно было остановить в самом начале, но теперь это монстр. Если ты стоишь у него на пути, тебя раздавит. Он остановится, только снеся деревню, раскинувшуюся в долине.

Поэтому я достаточно пессимистично смотрю на будущее свободы в США. Как я говорил, все шло по наклонной не одно десятилетие. Однако события 11 сентября 2001 г. ускорили потерю свободы в США. В какой-то момент внешние или внутренние враги создадут новое 9/11, реальное или воображаемое. Это предсказуемо; это то, чем занимаются обсуждавшиеся мною ранее социопаты.

Когда случится новое 9/11 – а этого не миновать, – страна будет превращена в тюрьму. Я опасался, что расстрел в Лас-Вегасе 1 октября с сотнями убитых и раненых – это оно. Но, как ни странно, новостной цикл сменился, оставив после себя множество серьезных вопросов без ответов. И практически нулевую общественную обеспокоенность.

Скоро в США станет очень неприятно. Мне кажется, что неизбежное уже близко.