Британия – на пути к клептократии

Мне часто приходилось встречаться с бизнесменами с Ближнего Востока,  которых очень волновали шансы на получение государственных заказов. Естественно, они не горели желанием раскрывать подробности в деталях, но намекали, что больше всего их руководство беспокоило, поможет ли подкупленный чиновник добиться заключения контракта в случае, если он захочет это сделать и в состоянии ли он сделать это вообще. 

Полагалось само собой разумеющимся моё понимание того, что никто не может успешно вести дела с затрагиваемыми в беседе правительствами, не заплатив кому-либо в их структурах.

Я бывал в Ираке и Афганистане, и в обеих стран государственные и муниципальные органы власти были пропитаны коррупцией . Возможно, Британия пока ещё не на том же месте, но она намного дальше продвинулась по пути к клептократии, чем представляет большинство её населения. Несмотря на все грозные потрясания пальцами по поводу случающихся скандалов, слова и фразы, используемые для их описания – «чумократия», «вращающиеся двери», протекция «старым друзьям», «конфликты интересов», «война компроматов» – преуменьшают серьёзность и разрушительность происходящего.

На деле частные лица и компании попросту нанимают за колоссальные деньги политиков и государственных служащих, поскольку сами рассчитывают заработать гораздо больше. Существует «жёсткая» коррупция, нацеленная на получение конкретного контракта, и «мягкая» практически легальная коррупция, направленная на получение поддержки верховных властей ради достижения общих целей с теми, кто им платит.

В специфике коррупции во всём мире много общего, хотя утончённость приёмов, используемых для её сокрытия или объяснения различается значительно. В этом, как и во многом другом, британская уникальность не особо принимается как данность  – несомненно, презумпция честности облегчает жизнь по-настоящему бесчестным людям.

Мои познания о коррупции – в основном с Ближнего Востока, но в и Британии перечень из шести намеченных мною основных этапов на пути к клептократии находит всё более сильные параллели.

1. Коррупция резко усиливается, если компании удостоверяются, что не могут успешно вести дела с правительством, не имея внутри него посредников на уровне принятия решений. Если они не найдут зависимых инсайдеров, они не смогут рассчитывать на конкуренцию. Самый быстрый способ получить такое влияние – заплатить за него. В большинстве случаев наличными в Багдаде или Кабуле. В Великобритании наградой может быть высокооплачиваемая работа в будущем, опционы на акции или иная «благотворительность» подобного рода.

Недобрый пример того, как в последнее время всё чаще проворачиваются дела в Великобритании – пусть и нет никаких намеков на их незаконность –был приведён в прошлогоднем отчёте Национального финансово-ревизионного правления (NAO) о государственных закупках средств индивидуальной защиты (СИЗ). Выяснилось, что для контактировавших с «представителями органов власти, чиновниками министерств, депутатами и членами Палаты лордов, высшим руководством Национальной службы здравоохранения (NHS) и другими работниками здравоохранения, была создана почти секретный участок ускорения [принятия решений] для вип-персон». В отчёте говорится, что у компаний, имевших доступ к вип-линии, шанс заполучить контракт составляет один из десяти по сравнению с менее чем одним из ста для компаний, не имевших его.

Подлинная сущность этого «инсайдерского» «участка ускорения» не имела ничего общего с профессиональным опытом и была намного ближе к способу ведения бизнеса на Ближнем Востоке. Газета  The New York Times проанализировала большой сегмент примерно из 1200 заключённых центральными органами власти Соединённого Королевства и обнародованных контрактов, связанных с эпидемией Covid-19 на сумму 22 миллиарда долларов (16 миллиардов фунтов стерлингов). Установлено, что около половины из них на 11 миллиардов долларов (8 миллиардов фунтов стерлингов) «ушло компаниям, которыми управляют либо друзья и соратники политиков из Консервативной партии, либо фирмам, не имеющим предшествующего опыта или споров. Между тем более мелкие фирмы без политического влияния ничего не добились».

2. Денежная сумма – очень важный фактор распространения коррупции. В репортажах о нынешнем скандале в Британии этот момент недостаточно ясен. Это не мелочная коррупция, вроде связанной с парламентскими расходами. Люди внутри и вне правительства могут распоряжаться десятками или сотнями миллионов фунтов стерлингов, что заставляет их идти на риск, которого в противном случае они бы избегали. Когда на кону столь «меняющие жизнь к лучшему» суммы, коррупция просачивается по восходящей. Я помню одного министра в Багдаде, который в Лондоне был счастлив занять 50 фунтов стерлингов у друзей, но после нескольких лет пребывания в должности владел особняком с тремя плавательными бассейнами в Аммане.

3. Кризисы – независимо от того, принимают ли они форму войны или пандемии – создают для коррупции большие возможности. Специально созданные «участки ускорения», в ином случае представляющиеся очень сомнительными, могут быть оправданы как своего рода «патриотическая мера» на случай чрезвычайной ситуации в стране. Обычные проверки и гарантии могут быть отложены как «бюрократические препятствия», удушающие усилия нации – и когда огромные суммы тратятся, а ничего не поставляется, это объясняется как прискорбное, но неизбежное в данных обстоятельствах. К сожалению, прецеденты, созданные во время кризиса, как правило, остаются неизменными и определяют манеру ведения дел в будущем.

4. Продвигающие коррупцию, если они расчётливы, стараются распределять деньги по всей  политической элите. Это означает, что многие чувствуют себя уязвимыми и не испытывают энтузиазма по поводу масштабных расследований с участием сильных законных властей, которые могут обратить на них внимание. Кроме прочего, подкуп политических партий является неплохим методом уклонения от преследований и блокировки реформ.

5. Ограниченные шансы быть пойманным и наказанным – ещё один важный фактор коррупции. Лучший способ сделать это – убедиться, что то, что вы делаете, технически является законным, а не изворотливым или преступным, хотя публике и может показаться таковым. Если такая коррупция остаётся безнаказанной, скоро окружающие будут говорить себе: «Все это делают, так почему не я?»

6. Контракты, переданные компаниям и физическим лицам, которые сами не имеют средств для предоставления оплачиваемых государством товаров и услуг, играют особую роль в снижении стандартов. Те, кто их получают, становятся посредниками и передают контракт дальше за определённую плату; и такое может происходить несколько раз. Сомнительный субподряд – вот безотказный способ превратить прочные политические связи в незаслуженные доходы.

Есть один фактор, который делает жизнь коррупционеров в Великобритании, легче чем в Кабуле или Багдаде. Здесь публика до сих пор приходит в ужас, когда высокопоставленные политики и должностные лица набивают себе карманы. На большей части Ближнего Востока обыватели были бы изумлены, если бы они не поступили именно так.

Наивная вера в честность британских институтов открывает двери для коррупции особенно широко. В 1960-х и начале 1970-х столичная полиция Лондона была не только коррумпированной; отдельные её подразделения действовали как организованные преступные группы. Долгое время их жертвам не верили, а преступникам предоставляли полную свободу действий, пока их деятельность не прихлопнули неоднократные скандалы. Реформировавший столичную полицию комиссар сэр Роберт Марк, как известно, заметил:

«Хорошая полиция – это та, которая ловит жуликов быстрее, чем они успевают её купить».

После некоторой модификации эти слова могли бы стать хорошим девизом для любого, кто намерен реформировать высшие слои государственной службы Великобритании.