Что вокруг творится

Жара у нас в Сибири стоит несусветная. Сколько живу, не помню, чтобы в тени, без прямых лучей солнца, термометр показывал тридцать семь градусов. Не понимаю, как живут люди в Африке или даже в Средней Азии, где такая жара не редкость, а норма. Ходишь мокрый и как будто вареный – шаг ступишь и уже потеешь.

Нет, ребята, для нас, сибиряков, это сущее наказание. Попробуй, сунься в эту пору в тайгу. Запросто можно окочуриться. Это равносильно, что в полушубке залезть в бане в парилку. Долго ли выдержишь?

Нечто подобное изложил я Михалычу во время последней нашей встрече, на что он, посмеиваясь, ответил:

– А ты сиди дома да пивко попивай, оно будет куда с добром. Зачем тебе в эту пору ходить в тайгу?

– Так это я так, к примеру. Не все же время смотреть телевизор, – ответил я, присаживаясь за знакомый его гаражный столик, выставляя на него пару запотевших бутылок пива.

– Вот это ты правильно поступил, – рассмеялся Михалыч. – В гараже хоть и не так жарко, как на улице, но пивко совсем не помешает. Тем более, что в мире творится какая-то несуразица – все дерутся, друг дружку готовы убить. Наверно тоже жара подействовала. Хоть телевизор не включай: у нас одни боевики с мордобоем, у американцев настоящий мордобой. Жуткое дело. Дожили, – развел руками Михалыч, присаживаясь к столику.

– Да, дожила Америка, – отозвался на его слова я, открывая бутылки с пивом. – Там теперь белым ох! как не сладко.

– Еще бы, – рассмеялся Михалыч. – Становиться на колени перед шут знает кем и целовать им ботинки?

– Как ты думаешь, Михалыч, чем у них все это закончится? Как-то помирятся или развалится страна?

– Страна-то вряд ли развалится – не допустит этого Трамп, но и мира там не будет. Это как в семье непутевой, когда муж и жена лаются, словно собаки, да еще и руки распускают.

Один у них выход – разойтись нужно.

– Разойтись? – удивился я. – Ты же только что говорил, что Америка не развалится.

– Ну, да, Говорил, – согласился Михалыч. – Я имел в виду, разойтись по разным квартирам. Пожить друг без друга. Посмотреть, что из этого получится.

– Так это же и есть разрушение страны.

– Соединенные штаты состоят из штатов, своеобразных квартир. Вот и пусть кто хочет остается там, где большинство черного населения, а другие там, где превалируют белые. Пусть по отдельности поживут, посмотрят, что из этого получиться. Думаю, что через некоторое время поймут и черные, и белые, что вместе они сила, а порознь так себе…

– Разойтись оно конечно не сложно, а вот как потом собраться снова? … Вряд ли у них это получится. Пример тому развал Советского Союза.

– Возможно и так, – согласился Михалыч. – Но, может быть, американцы умнее нас, учтут наш опыт.

На улице неожиданно потемнело, и громыхнул гром.

– Кажется, гроза надвигается, – заметил Михалыч. – Хоть бы не сухая. Ведь уже около месяца ни капли дождя. Говорят, что снова наша тайга горит.

С улицы, через раскрытую калитку, как бы подтверждая его слова, потянуло запахом гари.

– Вот чем нам нужно заниматься, а не об Америке беспокоиться. Пускай с ними там Трамп разбирается. Нам бы свои леса сохранить, чтобы наши внуки могли в лес за грибами и ягодами ходить.

На том наша беседа, как и пиво, закончились. А продолжить ее не позволяли редкие, но крупные капли дождя, появившиеся на темном асфальте перед воротами гаража. Вскоре дождь застучал сильнее, и мы сидели молча, наслаждаясь подарком, давно ожидаемым и, наконец, свалившимся на нас с небес.