Почему Игорь Сечин оценил вред от заголовка РБК в 43 млрд рублей

В четверг стало известно, что «Роснефть» оценила репутационный вред от заголовка РБК о схеме продажи венесуэльского актива нефтекомпании в 43 млрд рублей. Копию искового заявления «Роснефти» в Арбитражный суд Москвы опубликовало само издание. Корреспондентка «Новой» разобралась, с чем связан такой колоссальный размер иска и стоит ли расценивать эту историю как еще один шаг в сторону усиления цензуры.

Информация об иске появилась вечером 20 мая, соответствующее заявление опубликовали на сайте компании. Претензии вызвал заголовок материала РБК «Рязанский ЧОП получил долю в бывшем венесуэльском проекте "Роснефти"», который вышел на сайте издания 14 мая. В статье говорилось, что владельцем 80-процентной доли компании, через которую «Роснефть» ранее участвовала в нефтяном проекте в Венесуэле, стало ООО «ЧОП «РН-Охрана-Рязань», принадлежащее новой государственной компании «Росзарубежнефть». До апреля 2020 года охранное предприятие принадлежало «Роснефти».

Соответствующие данные были взяты из Единого государственного реестра юридических лиц, первым обратил на них внимание Интерфакс. После получения уточняющего комментария от «Роснефти» РБК сменило заголовок на «"Росзарубежнефть" получила бывший венесуэльский актив "Роснефти" через ЧОП».

В среду, еще до получения соответствующих документов от нефтяной компании, в РБК заявили, что убеждены в достоверности и объективности опубликованной информации. Однако руководство «Роснефти» посчитало, что первая версия заголовка создает у читателя впечатление, будто бы компания не прекратила работу в Венесуэле. В то же время в марте компания заявила о том, что избавляется от своих активов под угрозой санкций со стороны США и продает их госкомпании. В обмен на венесуэльские активы «Роснефть» получила 9,6% собственных акций.

Как решили в нефтекомпании, наличие подобной публикации грозит им санкционными рисками. Более того, согласно иску, еще одним подтверждением того, что РБК опубликовали недействительную информацию, «искажающую суть сделки», является смена заголовка. Чтобы компенсировать якобы нанесенный вред, РБК должны выплатить нефтекомпании 43 млрд рублей.

— Сумма взята с потолка. Объяснить ее ничем нельзя, кроме как эмоциональной реакцией Игоря Сечина, — говорит партнер информационно-консалтингового агентства RusEnergy Михаил Крутихин.

— Все это глупость и понты. Они («Роснефть» — Ред.) показывают, кто в лесу главный. Это неадекватное поведение, которое не имеет ничего общего с репутацией компании или компенсацией ущерба. Здесь даже не важно кто прав, а кто не прав, — соглашается с ним публицист Леонид Гозман. Медиааналитик Василий Гатов в свою очередь добавляет, что «300 с лишним миллионов долларов не стоит никакая репутация».

В «Роснефти» размеры ущерба объясняют динамикой акций компании на Московской бирже в день публикации. Как говорится в документе: «фактическая капитализация ПАО НК „Роснефть“, которая на конец торговой сессии составила 3679 млрд рублей, оказалась на 43 млрд рублей ниже, чем если бы котировки соответствовали динамике приведенного индекса». В РБК по этому поводу пока только шутят:

— Мы восхищены оценкой влияния РБК на происходящее на российском и мировом рынках и намерены и дальше предоставлять нашей аудитории взвешенную информацию, помогающую принимать решения в бизнесе, — заявил вчера гендиректор медиахолдинга Николай Молибог.

Насколько серьезным обоснованием для иска являются эти данные, не ясно. Михаил Крутихин считает, что положение «Роснефти» ухудшила совсем не публикация РБК:

— Падение капитализации связано с публикацией абсолютно ужасных показателей за первый квартал (В первом квартале 2020 года «Роснефть» зафиксировала чистый убыток в размере ₽156 млрд. — Ред.), а не со статьей, — замечает Крутихин.

Для суда размер суммы иска, правда, значения не имеет. Более того, в делах, связанных с репутационным ущербом, всегда фигурируют большие суммы, рассказывает старший юрист Центра защиты прав СМИ Светлана Кузеванова.

— В компании сами выбирают способ обоснования. Репутационный вред, как и моральный — это всегда субъективный взгляд, поэтому очень часто суммы заявляются неадекватными. Это могут быть миллионы, а могут быть и миллиарды. При этом [в суде] организацию обычно просят обосновать, в чем выразился вред. Сейчас есть даже специалисты, которые делают экспертную оценку репутационного ущерба, — объясняет Кузеванова.

Как продолжает юрист, репутационный вред, в целом, законом не предусмотрен — российские суды стали рассматривать такие дела после кейса «Коммерсанта» (в 2004 года за нанесение вреда репутации издательский дом обязали выплатить 11 млн долларов «Альфа-банку»).

При этом в иске «Роснефти» причинно-следственная связь не слишком очевидна:

«чтобы из-за публикации упали акции на бирже, необходимо доказать, что все, кто играет на торгах, прочитали статью на РБК».

Иск к РБК далеко не первый среди претензий Игоря Сечина к СМИ. За последние восемь лет компанию не устраивали материалы нескольких изданий, в число которых входят «Новая газета», Forbes, «Ведомости» и «Коммерсант». В каждом случае СМИ были вынуждены удалять, опровергать или исправлять «проблемные» статьи. Кроме того, в апреле прошлого года компания планировала обратиться в правоохранительные органы с требованием запретить деятельность международного информационного агентства Reuters в России.

Не в первый раз «Роснефть» собирается судиться и с РБК. В 2016 году компания уже собиралась взыскать с издания более 3 млрд рублей (предыдущий медиа-рекорд) из-за статьи «Сечин попросил правительство защитить «Роснефть» от BP», в которой со ссылкой на анонимные источники рассказывалось о планах государства приватизировать часть акций «Роснефти» (сейчас из статьи удалены несколько отрывков). В итоге Арбитражный суд Москвы сократил сумму до 390 тысяч рублей. После апелляции ее отменили вовсе.

В теории после смены руководства медиахолдинга в 2016 году, РБК для «Роснефти» должно было перестать представлять серьезную угрозу. Однако с этим не согласны эксперты.

— «Роснефть» рассматривает как «опасные» любые издания, публикации которых попадают в мониторинг [первого замруководителя АП, курирующего медиа] Алексея Громова.

У Сечина достаточный опыт отношений с Путиным, чтобы знать, что может подействовать на его мнение о человеке или компании. Соответственно, похоже, что он заподозрил такое влияние в публикациях РБК, — говорит Василий Гатов.

Игорь Сечин. Фото: Михаил Метцель / ТАСС

— РБК это же не «Тьмутараканские вечерние новости». Это федеральное издание, его видят люди среди бизнес-начальства, политического начальства. Я думаю, что Игорь Сечин считает, что его «честь» требует немедленного ответа, — поддерживает его Гозман.

Исходы у дела могут быть самыми разными, говорит Кузеванова. Для начала стороны могут заключить мировое соглашение (так произошло с «Коммерсантом» в 2017 году). Затем суд может признать, что недействительных сведений не было. Если иск будет удовлетворен, суд может обязать изменить заголовок материала РБК и опубликовать опровержение. В случае, если будет доказан репутационный вред, изданию придется выплатить ущерб. Его суд может оценить как в небольшую сумму, так и в 43 млрд рублей.

В любом случае, по словам юриста, иск грозит «колоссальной финансовой потерей для редакции. Он может отразиться на будущих публикациях и редакции [РБК], и всех сторонних наблюдателей».

Согласно расследованию журналистов The Bell, «Медузы», Forbes и «Ведомостей», именно компания «Роснефть» стоит за весенними событиями в «Ведомостях». В середине марта владелец газеты Демьян Кудрявцев заявил о готовящейся продаже издания гендиректору издательского дома «Наша версия» Константину Зятькову и управляющему директору Arbat Capital Алексею Голубовичу (сделка пока не завершена). Позднее редакции в качестве и.о. главреда представили сооснователя журнала «Эксперт» — Андрея Шмарова. С тех пор на сайте газеты начали меняться заголовки статей, касающихся компании «Роснефть». Затем с сайта исчезла авторская колонка профессора Чикагского университета Константина Сонина об Игоре Сечине. Все решения были приняты Шмаровым.

По мнению журналистов, такая политика вызвана тем, что покупателей для «Ведомостей» Кудрявцев подбирал вместе с представителями интересов главы «Роснефти» Игоря Сечина.

Все из-за того, что с 2017 года банк «Роснефти» контролирует огромный долг, который висит на владельце «Ведомостей». После расследования Демьян Кудрявцев дал большое интервью «Дождю», в котором изложил свою версию событий. К ней все еще остается много вопросов. В случае РБК, о желании Игоря Сечина получить полный контроль над медиа говорить пока рано, заключает Гозман:

— Если у таких людей и бывает искренние чувства, то ненависть к свободе прессы одно из них. Но иск к РБК установлению контроля над изданием помочь никак не может. Скорее наоборот, посмотрите, насколько они эффективно действуют, когда действительно захватывают медиа. Сейчас это происходит с «Ведомостями». Хотя без скандалов не обошлось, путь тайного приобретения значительно более эффективен, чем ситуация [с РБК], которая не вызывает ничего кроме насмешек.