Страдания переселенцев на пути в Сибирь
Сейчас модно страдать о судьбе высланных в Сибирь раскулаченных, забывая о миллионах крестьян, вынужденных до революции покидать из-за малоземелья насиженные родные места, чтобы искать нехитрого крестьянского счастья в Сибири. О судьбе этих людей короткая заметка из журнала "Нива" от 1 ноября 1897 г.:
Сотни тысяч крестьян бежали из западных губерний Российской Империи в Сибирь, надеясь найти там лучшую долю. На пути переселенцев ждало множество тягот и лишений.
Семья переселенцев
( Свернуть )
"Сибирь - золотое дно"... Так думали ещё в былые времена, когда Сибирь знали ещё очень мало, когда нас связывали с ней лишь железные цепи каторжников. Так думают ещё более теперь, когда она сплотилась с остальной Россией стальным рельсовым путём.
Из множества городов и селений с разных концов страны устремляются в Сибирь сотни тысяч человек, мечтающих получить там всё то, чего у них нет на родине - готовые вспаханные поля, стада, избы, свободу от податей и повинностей, и в придачу пособие от казны. И вот, в надежде на эти блага, крестьянин продаёт или бросает за долги избу и всё хозяйство, и идёт с семьёй на "новые места".
Далеко эти "новые места", и мало радостей видят на них несчастные переселенцы. Болезнями, лишениями, страданиями усеян их дальний путь. И только беспросветное горе и безысходная нужда толкают на него нашего крестьянина. Несмотря на все трудности пути, на всю трудность устраиваться на "новых местах", эти потоки крестьянского люда всё сильнее устремляются за Урал.
Переселенцы, путешествующие железной дорогой
Достаточно сказать, что в одном лишь 1896 году в Сибирь из России пришло 200 000 душ переселенцев. Железные дороги не успевали перевозить полчища горемычных бедняков, не хватало переселенческих чиновников, чтобы вовремя и вдосталь накормить их и оказывать им врачебную помощь. Больше всего стекается переселенцев из Малороссии. Большей частью они направляются в Томскую губернию. Идут и дальше, вплоть до Амура.
Расходы на таком дальнем пути огромны, и они съедают большую часть денег, вырученных от продажи дома и хозяйства. Нередко багаж добравшихся до места назначения переселенцев отстаёт в пути. Тогда несчастным беднякам ничего не остаётся как целыми днями ждать и постепенно спускать последние гроши на харчи.
Ночёвка переселенцев
Эти долгие томительные ожидания в диких, чужих местах - одно из самых тяжёлых испытаний для переселенца.
Семьи раскидываются станом, разбивают низенькие палатки. Такое становище поселенцев под Тюменью характерно описывает один из очевидцев, Н. Телешов в своей книге "За Урал" (можно купить на Озоне - прим. ред.), скитавшийся два года тому назад по Сибири, и видевший много грустных картин походной жизни наших подневольных сибирских колонизаторов.
"Это было широкое поле, раскинувшееся верстах в двух за городом. Если глядеть на него издали, то можно подумать, что оно всё покрыто белыми овцами. На самом деле это были белые низенькие палатки, а вернее даже не палатки, а груды тряпок, висевшие на шестах.
В лагере переселенцев
На этом переселенческом поле жило до 20 000 душ. Только ночь да проливной дождь загоняли этих грязных, обносившихся людей в их палатки. Во всё же остальное время кто бродил по полю, кто стоял, сидел, лежал. Тут были по преимуществу малороссы, с типичными загорелыми лицами, в шапках или широких соломенных шляпах, в пёстрых жилетах поверх рубах. Но рядом с ними толпились и бородатые великороссы.
Были там на поле устроены, правда, и бараки для жилья, с кухней, где пекли хлеб и варили пищу. Детям даже отпускали даром супа черпак, да фунт хлеба. Но всего этого не хватало на такую массу народа."
Томские бараки
Грустные, раздирающие душу сцены встречаются и при посадке на переселенческие баржи. Обычно подобное судно выглядит следующим образом. Это корабль длиной в 70 метров и шириной в 10 метров. На палубе складывается багаж переселенцев, и покрывается брезентом. Тут же стоят чаны с кипячёной водой, с ковшами и кранами. Здесь же построены два маленьких домика. Один для фельдшерицы, где находится бесплатная аптека. А в другом кухня с плитой и тремя котлами.
Несколько люков с деревянными лестницами ведут в глубину баржи - в "яму", как называют пассажиры свою "каюту". Там нет ни окон, ни дверей, ни перегородок. Свет в неё проникает только через верхние четыре люка, да и те в непогоду наглухо задраиваются. О доступе свежего воздуха нечего и говорить.
Какова же должна быть участь остающихся на берегу ждать следующую баржу, если они называют людей, попавших в столь ужасные условия, "счастливчиками".
ахренеть)да насрать то что было 122 года назад!вы мне лучше обьясните какого хера миллионы людей щас шаройопятся по миру?меня пять лет назад херачили с гаубиц и минометов а они мне про херню 120 летней давности!)вы издеваетесь?
а о гаубицах и минометах-кого их них не херачат сейчас того будут херачить завтра.это натура человеческой цивилизации.если нет внешнего врага народ воюет между собой.
если это копия с оригинал то почему настолько поразительно разный результат?
-----Запущенная в 2017 года программа по выдаче любому гражданину РФ бесплатного гектара земли на Дальнем Востоке наряду с другими действующими программами так и не привела к успеху. Миграционный отток продолжился и в 2018 году.
Специалисты полагают, что государству не удастся заселить регион. Дело в том, что на протяжении десятилетий люди переезжали в европейскую часть страны, — в Москву и Петербург, потому что там есть деньги и возможности. Пока все ресурсы сконцентрированы в этих городах, люди не видят смысла ехать на Дальний Восток или в другие отдаленные регионы.--------
Комментарий удален модератором
----------------------------------------------------------
Землю пахали, хлеб пекли, дома и Церкви строили, детей рожали, а потом их женили, Богу молились, Царя почитали и благодарили - вот в чем прабабушкино счастье заключалось.
03.05.2017 17:01
Нет в этом мире наказания страшнее, чем насильственное лишение своей Родины. Депортация вайнахских народов 23 февраля 1944 года – одна из самых трагических страниц в истории чеченцев и ингушей. В этом году исполнилось 73 года со дня страшной и жестокой высылки совершенно безвинных людей.
Заведующий отделом Северо-Осетинского обкома КПСС ингуш X. Арапиев:
«В переполненных до предела «телячьих вагонах», без света и воды, почти месяц следовали мы к неизвестному месту назначения... Пошёл гулять тиф. Лечения никакого, шла война... Во время коротких стоянок, на глухих безлюдных разъездах возле поезда, в чёрном от паровозной копоти снегу, хоронили умерших (уход от вагона дальше, чем на пять метров, грозил смертью на месте)».
Селим А :
«Через три-четыре дня после выселения людей из аула Муше-Чу солдаты обнаружили в опустевшем доме лежащую старую Зарипат. Её расстреляли из автомата. Затем, завязав на шее стальную проволоку, выволокли на улицу, сломали изгородь и, обложив ею тело, сожгли. Закриев Саламбек и Сайд-Хасан Ампукаев похоронили её вместе с этой петлёй.
Адлоп Мальсагов:
«В Казахстане нас выгрузили в открытое поле. Пошли искать, где можно спрятаться от мороза. Нашли заброшенную кошару. Вернулись, а на месте, где осталась семья соседей – мать и пятеро детей – снежный сугроб. Раскопали, но все уже были мертвыми. Только годовалая девочка еще была жива, но и она через два дня умерла».
Дагун Омаев:
«В первые дни депортации люди умирали не от болезней, а замерзали насмерть. Где-то мы нашли большую чугунную сковородку и развели в ней огонь. А вокруг, закутавшись в какое-то тряпье, сидели дети и женщины. Мужчины начали рыть землянки, что в 30-градусный мороз делать было непросто. Я сидел с мамой, накрывшись тулупом, который она чудом вывезла из дома. Первое чувство, которое я испытал тогда и которое меня сопровождало длительное время - это страх».
.
Губати Галаева:
«В ту первую зиму от тифа, голода и холода умерла почти треть спецпереселенцев. Погибло много и наших близких родственников. Но никогда мы, дети, не видели, чтобы плакала наша мать. И только однажды, когда умер отец Оман, мы увидели через щелку в сарае, как мама, запершись там, сдерживая рыдания, била себя