Молоко за вредность, конфетки и записи от руки: первый день процесса в Сенате

Первый день процесса по импичменту Дональду Трампу в Сенате закончился за полночь — почти двенадцать часов сенаторы спорили по резолюции, которая устанавливает правила проведения процесса. У республиканцев в Сенате большинство, поэтому они надеялись быстро принять резолюцию, предложенную накануне лидером республиканского большинства в Сенате Митчем Макконнелом. По этим правилам обеим сторонам — и защиты, и обвинения, давалось бы на изложение своих аргументов по 24 часа в течение двух суток. То есть фактически уложиться каждой стороне надо было бы в двенадцать часов в день. В итоге удалось договориться на 24 часа в течение трех суток, то есть по восемь часов в день на представление аргументов и доказательств.

Сторону обвинения представляют семь делегатов от Палаты Представителей во главе с председателем комитете по разведке Адамом Шиффом. Сторону защиты — юристы Дональда Трампа Кеннет Старр (был прокурором в деле против Билла Клинтона), Алан Дершовиц (профессор права из Гарварда, защищавший О Джея Симпсона по обвинению в двойном убийстве, Джеффри Эпштейна по обвинению в растлении несовершеннолетних и Харви Вайнштейна, в представлении не нуждается) и юридический советник Белого Дома Пэт Чиполлоне.

Также удалось договориться о том, что доказательства, собранные Палатой Представителей в рамках импичмента, будут внесены в протокол процесса в Сенате автоматически, без отдельного голосования.

После того, как стороны изложат свои аргументы, у сенаторов, которые выступают в качестве жюри присяжных, будет в общей сложности 16 часов на то, чтобы задать дополнительные вопросы обеим сторонам. Сенаторов в Сенате США сто человек. То есть у каждого сенатора будет по 9.6 минут на то, чтобы задать свои вопросы стороне обвинения и защиты.

Если после окончания вступительных заявлений сторон Сенат проголосует за вызов свидетелей, то перед публичным выступлением они будут опрошены на закрытых брифингах.

В рамках процесса по импичменту Сенат ввел необычайно драконовские ограничения (так назвал их сенатор от Демпартии Мартин Хайнрих) для работы журналистов. Для начала, в зале заседаний запретили использовать любые электронные устройства. Поэтому сенаторы все записи делают в блокноты от руки — многие часы подряд.

А газета The New York Times вместо фотографа, которые тоже в зале заседания тоже запрещены, отправила для запечатления момента художника скетчей.
Также журналистам запретили подходить к сенаторам в холлах Капитолия для интервью. Чтобы предотвратить такие опасные ситуации, журналистов и фотографов определили в специальные пресс-румы.
На входе в зал заседаний установили дополнительные — к тем, что стоят на входе в Капитолий, металлодетекторы.

Ограничения были введены даже строже, чем те, что вводятся во время визита президента в Капитолий для оглашения State of the Union. Объяснений необходимости таких ограничениях нет. Более шестидесяти крупнейших медиа организаций страны написали письмо с требованием снять эти ограничения, которые нарушают Первую Поправку к Конституции США о свободе слова.

На протяжении более чем одиннадцати часов процесса, открывшегося во вторник, сенаторам разрешили только пить воду и молоко (!).

Сенатор Пэт Руми при этом раздавал коллегам шоколадки из специального стола с заначкой со сладостями, на раздачу которых Руми, сенатор от Пенсильвании, был назначен в 2015 году.
Двадцать лет назад во время процесса над Клинтоном за сенатские конфетки отвечал сенатор Рик Санторум (сама традиция держать сладости в столе, находящимся на республиканской стороне палаты, идет с 1965 года, когда сенатор Джордж Мерфи начал хранить сладкие заначки в своем столе).

Санторум тогда сделал все для того, чтобы конфетки — а именно, шоколадные батончики Hershey’s, из стола не исчезали и заботливо раздавал коллегам-республиканцам. Сторона защиты Клинтона с завистью смотрела на обвинителей во время долгих часов разбирательств. И когда юридический советник Клинтона Чарльз Рафф встретил Рика Санторума в перерыве в коридоре, он спросил у сенатора, может ли тот быть непредвзятым присяжным, если конфеты раздает только республиканцам. «Мой ответ был «Туше!», рассказал позднее в интервью Санторум, и с того момента защитники Клинтона были обеспечены конфетами до самого окончания процесса.

С тех пор раздача сладостей является внепартийным актом.

Все конфеты являются пожертвованными. Это могло бы попасть под дачу взятки, но закон делает исключение для пожертвований продукции из родного штата законодателя — при условии, что эта продукция доступна широкому кругу лиц. И действительно, в приемных сенаторов и конгрессменов можно всегда увидеть — и взять, продукцию, которая производится в их родных штатах.

В ассортименте сегодня шоколадки с миндалем Hershey’s, батончики Milky Way, арахисовые печенья и еще несколько названий, которые ничего не скажут россиянам. Все произведено в штате Пенсильвания.

Несмотря на внепартийность акта раздачи конфет, сам процесс в Сенате имеет строго партийные контуры — республиканцы в первый день уже отказались по требованию демократов затребовать повесткой документы из Белого Дома.

Заседать сенаторы будут по шесть дней в неделю, кроме воскресенья. Процесс возобновится в 22 января.