Непосредственно о Цхинвале

Мнения / День в истории

17 августа 18:38

Александр Шабуров про август 2008-го

Александр Шабуров

На фото: на горных дорогах Цхинвали, 2008 год (Фото: Валерий Матыцин / ТАСС)

Кажется, история — нечто далёкое от нас, к твоей сегодняшней жизни мало относящееся. Спешишь, бывало, на массовый митинг против ГКЧП и начинаешь подозревать: вот так же, наверное, массы призывали к расправе над «кликой троцкистко-бухаринских бандитов и убийц». Или шагаешь пешком на хлебзавод за свежим хлебом в 1990-е, на большее денег нет, даже на трамвайный билет (был у меня такой период) и ухмыляешься: а это похоже на времена разрухи и Гражданской войны…

Я сидел с моим приятелем Пашей в московском клубе «Маяк» и случайно узнал, что его брат Марат завтра в 8 утра летит в Цхинвал. Было поздно, но я позвонил Марату. Спрашиваю:

— Можно за компанию?

— А у тебя фотоаппарат есть?

— Есть.

— Ну давай, постараюсь тебя пристроить…

В 7 утра я был в аэропорту.

Зачем поехал?

Тут надо бы приплести Пушкина, собиравшего по оренбургским деревням материалы к «Истории пугачёвского бунта», или Чехова, отправившегося на Сахалин. Когда писателей посылали в народ, они создавали не самые худшие свои творения. Почитайте, например, «Возмездие» Мих. Зощенко.

Я и сам декларировал, что произведения «актуального» искусства давно перестали быть актуальны и мало кому интересны. Стали развлечением для офисменеджеров. Художники норовят сделать нечто большое и глянцевое, дабы какой-нибудь богатей с Рублёвки у себя в бассейне повесил. Хотя мы воспитаны на других идеях. Пора вернуться к значимым для общества темам… Но не буду грузить вас патетикой.

Сейчас и не объяснишь толком.

Ныне очевидно: грузинские войска по команде Саакашвили, которого вдохновили американские советники, обстреляли Цхинвал из реактивных установок «Град», потом стали штурмовать город танками, чтобы согнать местных жителей в Россию в угоду националистскому лозунгу «Грузия для грузин». Убили российских миротворцев, которые находились там по Дагомысскому соглашению с 1992 года, после предыдущей грузино-осетинской войны. Спустя 16 часов тягостных раздумий главнокомандующий Медведев отдал приказ ввести войска, чтобы прогнать агрессора.

Тогда ничего очевидным не было.

Произошёл очередной слом предыдущей картины мира, который уже трудно было не замечать и нельзя было не реагировать.

Со времён СССР нам был привит скепсис к любым официальным новостям. Считалось, что в нашей стране нет никакой «свободы слова», она есть только на Западе. А тут все иностранные средства массовой информации, у которых мы учились «объективности» и «стандартам журналистики», вдруг оказались средствами дезинформации и пропаганды. Сейчас любой знает: «Си-Эн-Эн» или «Фокс-ньюз» — абсолютно ангажированные телеканалы. Ни слова правды. Даже в рубрике «Без комментариев» никаких альтернативных мнений не предлагают. Тогда это было открытием.

То же самое творилось на дружественной ещё Украине. Спустя неделю я оказался в Киеве и поразился. Ни в одном украинском СМИ не было ни слова про то, что Грузия бомбила Цхинвал. Ни в одном! Убитых жителей называли «жертвами российско-грузинского конфликта». Украинские журналисты наблюдали войну из Тбилиси напару с европейцами и повторяли всё вслед за ними. Перепечатывали фотографии грузинского Гори. Горящий дом, два убитых журналиста и плачущая старушка. Писали: Россия — агрессор, следующей будет Украина, завтра русские завоюют Крым…

В одной из украинских газет, которые мне выдали в самолёте, поразила колонка статистики. Большими буквами сообщалось: «71% россиян поддерживают население Южной Осетии». Казалось бы, что тут удивительного? Но сверху это сопровождал заголовок «Цифры, которые нас ужаснули». Я не шучу.

Поэтому то, что сейчас считают победой российской армии, сначала было поражением российских СМИ. Теперь уж никто не помнит первые кадры из Цхинвала. Но всё было плохо. Блогеры поучали, как противостоять умелой западной пропаганде, и удивлялись, почему у нас всё так непрофессионально. Понятно почему. Под бомбежкой сложно вылезти из убежища, дабы добыть хоть какую-то «эксклюзивную информацию» и выйти в эфир…

Никто толком не объяснял элементарного. Что такое установки «Град», из которого грузинская армия обстреливала Цхинвал, и почему нужно было бомбить в ответ грузинскую территорию? Цхинвал — город в долине среди гор, занятых грузинскими войсками. Оттуда и стреляли. «Град» — установки реактивного залпового огня. Не прицельного. Намечен приблизительный район — туда и лупят.

После того, как погибли наши миротворцы, находившиеся в Цхинвале по международным соглашениям, хочешь не хочешь, пришлось реагировать. Подавлять не только огневые точки противника, но уничтожать всю военную инфраструктуру — склады, базы и аэродромы. Куда подвозили, где хранили, откуда палили

Спасало то, что российские телеканалы с самого начала подробно рассказывали, как освещают ситуацию зарубежные СМИ, и тем самым обеззараживали их пропагандистский эффект. Если бы всю ту ложь, которую говорили за рубежом, мы узнавали из «Эха Москвы» или «Радио Свобода» (как было в СССР), нам бы опять казалось, что это заслуживает доверия.

Потом я подумал, что всё оказалось не так уж и плохо. Этакая неорганизованность и неумелость производила впечатление достоверности.

В общем, я поехал в Цхинвал, чтобы увидеть всё собственными глазами. Не для того, чтобы кого-то потом агитировать, но чтобы поддерживать порядок в собственной голове. Тем паче, это была не первая такая моя поездка.

Ещё. Это сейчас армией принято гордятся. А тогда казалось, что российская армия — полный отстой. Мои друзья, вхожие в Администрацию президента, повторяли услышанные там мифы: армия небоеспособна, техника неисправна, эффективной в Цхинвале оказалась одна лишь чеченская дивизия, от упоминания о ней все разбежались. Рыба, как известно, гниёт с головы.

На месте выяснилось, что всё не так. Разведка работала, радиопереговоры перехватывали, активность фиксировали, только даты не знали.

Время нападения Грузия выбрала грамотно — после окончания в России учений «Кавказ-2008», когда близлежащие войска находятся в наименьшей боевой готовности, техника на ремонте, личный состав в отпусках.

Но наши тоже не лыком шиты. Две БТГр (батальонные тактические группы) в казармы не вернули, а оставили в горах, на подходе к Рокскому тоннелю. Рассредоточили и замаскировали. Укомплектовали техникой, топливом и боеприпасами. Комплексные пункты ТТО (технического и тылового обеспечения) не свернули. Всё это на территории Северной Осетии, конечно. В результате, как только получили команду, не дали блокировать Рокский тоннель и захватить Гуфтинский мост.

Про украинские «Буки», переданные Грузии, не знали, поэтому впоследствии потеряли 6 самолётов, которые были оборудованы системами, пригодными лишь для бомбометания с малых высот. После нескольких потерь бомбить грузинские базы стали с большей высоты. С разбросом снарядов до 1,5 километров. Задели гражданские здания. Но в отличие от грузинской стороны, уничтожали только военные объекты, мирные дома и мирных жителей никто специально не бомбил.

Я не очень представлял себе, с кем лечу.

Обнаружилось, это мой знакомый Коля — спустя несколько дней после конфлита — везёт в Цхинвал межпарламентскую группу (в основном, украинцев), человек 30, и столько же журналистов (из разных изданий, брали всех, кто захотел), чтобы перебороть иностранную пропагандистскую кампанию. «Справедливая Россия» даже выпустила медаль «За принуждение к миру», чтобы вручать отличившимся военнослужащим информационного повода ради (любые общественные организации могут свои медали отливать). Ещё что-то придумали…

По прилёте нас завезли на кладбище в Беслан. Это пригород Владикавказа, где расположен аэропорт. Потом миновали Рокский туннель. Въехали в Южную Осетию.

Шоссе до Цхинвала выглядело так: 100 домов справа, 100 слева — и ни одного целого! На протяжение 10 километров. Словно колонна танков стреляла по всем подряд. Я спрашиваю:

— Можно остановиться сфотографировать?

— Пока сапёры не проверят, нельзя. Могут быть неразорвавшиеся боеприпасы. Только из автобуса.

В Цхинвале нас высаживали в разных районах. Город не был «целиком стёрт с лица земли», как говорилось в новостях, это метафора. Были почти не пострадавшие улицы. Потом приглядываешься: а это только стены, внутри всё в копоти. Или сбоку маленькие дырочки от очередей. Все общественные здания — дом культуры, больницу, парламент, архив, университет — прицельно обстреляли и сожгли. Во дворе школы — детское кладбище (ещё с прошлой войны). Квартал у синагоги выглядел как натуральный Сталинград. Специально приглашённые местные женщины в чёрных платочках рассказали, как скрывались в подвалах…

Война представляет для журналистов особую сложность. Каждый день по телеканалам показывают блокбастеры со множеством взрывов. На таком фоне последствия реальных боёв выглядят неэффектно. Вчера стреляли, а сегодня опять голубое небо, травка зеленеет, девочки с косичками идут в школу. Как будто ничего не произошло.

Как-то в Югославии я допытывался у местных жителей, где здесь война. Они отшучивались:

— Так это в Боснии или в Хорватии. А у нас всё выглядит не так, как вы себе представляете. Одни поехали на грузовике в другую деревню, кого-то там постреляли, потом те к ним в ответ приехали…

Поэтому количество жертв непроизвольно преувеличивают. Или путаются, как при «Норд-Осте». Отчего вся диванная кавалерия принимается голосить, что от них правду скрывают. Так кто ж её знал тогда, правду-то? Сообщали, что удалось выяснить. Точно всё пересчитывают задним числом.

Как судебно-медицинский работник, я, конечно, хотел заехать в морг, но не довелось. Журналисты остались работать, а депутатов до темноты нужно было вывезти во Владикавказ. На осетинские пироги к главе Северной Осетии Мамсурову. Говорили тосты. Марат сказал:

— В первый раз за последние годы я испытываю гордость за нашу страну. Мы сделали то, что должны были сделать. А я не мог не приехать сюда в этот важный для всех нас момент!..

И все присутствующие чувствовали то же самое.

На обратном пути, уже в самолёте мой товарищ Коля вспомнил, что в спешке мы не вручили никому медали «За принуждение к миру». Пришлось оставить их у себя. Одна досталась Коле, другая Марату, третья мне.

Читайте также

Зоны затоплений

Сергей Шаргунов о самоорганизации людей наперекор погибели

Вернувшись в Москву, я пришёл в больницу к столичному приятелю, который лежал там со сломанной ногой. С восторгом рассказал, как летал в Цхинвал. Он мрачно ответил, что все те, кто не придерживается позиции Запада по поводу российской агрессии, — фашисты. Предложил посмотреть видеофильм «Советская история», которым пичкал соседей по палате.

Другой приятель отнёсся к моей поездке с чуть меньшим скепсисом, но тоже с раздражением. Отыскал в Интернете, что синагогу в Цхинвале сожгли во время предыдущего «грузино-осетинского конфликта». Я говорю:

— Илюха, откуда у тебя такой ниспровергательский зуд — непременно доказывать, что наши всегда не правы?

Так мы и пикируемся с ним все эти годы (если встречаемся, конечно).

Столичная интеллигенция поделена на квазипартии, со своими фетишами и жупелами, кроме них ничего видеть не хотят. Поэтому больше никому из московских друзей о своей поездке я не рассказывал.

Спустя пару лет шёл по Тверской в день репетиции парада 9 мая и рассматривал публику, собравшуюся поглазеть на это. Много молодых мамаш и папаш с детьми на шеях. Я поразился: на лицах у всех был искренний восторг. Неподдельный. Сначала я не понял, почему. Потом догадался. Они делегировали военным защищать себя, а сами теперь могут беззаботно гулять с чадами и заниматься всякими мирными глупостями.

Недавно побывал в Грузии… Впрочем, это повод для другого рассказа, напишу отдельно.

С тех пор минуло уже 10 лет.

Новые украинские депутаты в Россию больше ни ногой.

Коля успел поработать министром или даже двумя.

Марат уехал жить в Черногорию.

Но памятные медали у нас хранятся.

Во всяком случае, у меня.