Осуждение невинного

На модерации Отложенный

81-летний Борис Ларионов ничего противоправного, казалось бы, не совершил. Тем не менее, уголовное дело в его отношении было возбуждено. Заместитель начальника ОД отдела полиции №6 «Савиново» УМВД РФ по городу Казани Ирина Ермошкина в действиях подозреваемого обнаружила несуществующие в действительности признаки фиктивной постановки на миграционный учёт иностранных граждан (ст. 322.3 УК РФ).

Закрытый перечень таких признаков изложен в примечании к указанной норме. Но, несмотря на то, что ничего из перечисленного в этом примечании Ларионов не совершил, мировой судья участка №11 по Советскому судебному району Казани Ирина Сухова признала-таки его преступником, обосновав приговор обвинительным актом, который дознаватель Ермошкина подготовила, скорее всего, по заказу. Дело в том, что какие-либо доказательства вины Ларионова государственный обвинитель суду не представил.

Приговор, естественно, был обжалован. Однако апелляционная инстанция жалобу Ларионова на приговор мирового судьи, содержавшую десять возражений, отклонила, так и не дав оценки ни одному из заявленных возражений…

Сомнениями в законности и обоснованности обвинительного акта автор этих строк, допущенный к судебному разбирательству в качестве общественного защитника Ларионова, поделился с прокуратурой, потребовав проверить законность этого процессуального документа. Проверку сомнительного документа прокуратура проводила неоднократно, в том числе трижды – по поручению Генеральной прокуратуры.

Но ничего криминального она не заметила. И как бы не обратила внимания на то, что дознаватель Ермошкина в своём обвинительном акте привела фальсифицированное доказательство по уголовному делу (ч. 2 ст. 303 УК РФ). Покрывая нечистоплотного дознавателя, прокуратура заключила, что «доводы об отражении недостоверных сведений в процессуальном документе» подтверждения не нашли.

Ларионов же об этой «недостоверности» заявил в полицию 16 ноября 2018 г. Срок, установленный для рассмотрения подобного рода заявлений (ст. 144 УПК РФ), давно миновал, но ответа на своё заявление о преступлении дознавателя Ермошкиной Ларионов до сих пор не получил…

Отказ инициировать процессуальную проверку по этому заявлению региональная прокуратура обосновала инструкцией Генеральной прокуратуры.

Эта инструкция обеспечивает защиту должностного лица, если заявитель, требуя привлечь такое лицо к ответственности, лишь предполагает, что оно совершило преступление.

Ларионов, однако, не строил предположений. Он заявил, что дознаватель Ермошкина, фальсифицировав доказательство по уголовному делу, совершила-таки уголовно-наказуемое деяние…

Прокуратура как бы намекает, что заявление Ларионова о преступлении дознавателя – это всего лишь ложный донос. Допустим, но почему же прокуратура не привлекла «лжедоносителя» к ответственности (ст. 306 УК РФ)? Потому что «донос» на самом деле не было ложным?

Про дело Ларионова я уведомил Аппарат Президент Республики Татарстан (РТ). Однако не уверен, что республиканские власти вправе указывать прокуратуре. Давно прошли времена, когда любые вопросы разрешали генерал-губернаторы. У современных губернаторов – руководителей субъектов РФ такой возможности нет…

Итак, законных оснований для уголовного преследования уважаемого человека журналистское расследование не выявило. Скорее всего, оно было обусловлено тем, что Ларионов пожаловался Главе региона на сотрудников Отдела по вопросам миграции УМВД России по г. Казани которые ему – пожилому мужчине и другим посетителям не позволяли пользоваться туалетом.

Это, конечно, плохо. Но ещё хуже то, что полиция не по делу загружает органы дознания, неудовлетворительная работа которых обусловливает избыточную нагрузку на суд, вынужденный доверять прокуратуре, в свою очередь, доверяющей полиции.

Всё это обусловлено искусственными препятствиями, которые законодатель воздвигает перед общественными контролёрами, о чём говорилось уже не раз. Очевидно, что хроническая недостаточность общественного контроля обусловливает нарушение гражданских прав и свобод, которые, как сказано в Конституции РФ, определяют не только смысл, содержание и применение законов, но и деятельность законодательной и исполнительной власти (ст. 18).

На основе авторской публикации.