Медицина по-русски: сколько стоит врачебная ошибка
На модерации
Отложенный
Сергей Гунеев/РИА «Новости»
Число претензий к медикам неуклонно растет, и в России суды чаще поддерживают пациента, а не врача. О конфликтах между лечащими и лечащимися с точки зрения врачей — в материале «Газеты.Ru».
В недалеком прошлом в профессиональных кругах и Госдуме обсуждалось обязательное страхование профессиональной ответственности врачей, которое должно было заработать в России в текущем году.
Однако застраховать врача оказалось непросто — эксперты нашли cлишком много разногласий между словом и делом. Страхование ответственности врача так и остается добровольным
и покрывает не более 5% российских специалистов, при этом количество недовольных медициной растет.
Компания «Согласие» приводит такие данные: ежегодный прирост претензий составляет 10–20%. Конфликтуют везде. Но в России, в отличие от Европы и США, где каждый врач страхует свою профессиональную ответственность, а клиники — ответственность всего медицинского учреждения, не развиты механизмы и культура досудебного урегулирования конфликтов.
«Практика медиации (досудебное урегулирование конфликтов. — «Газета.Ru») широко развита в Европе и США и находится в «зачаточном состоянии» в России, — отметил профессор Владимир Гордеев, заведующий кафедрой анестезиологии-реаниматологии и неотложной педиатрии Санкт-Петербургской государственной педиатрической медицинской академии, выступая на недавно прошедшем онкологическом форуме «Белые ночи – 2017».
В Европе и США лишь 3–7% исков решается в пользу пострадавшего. В России же если дело доходит до суда, то более чем в половине случаев решение выносится в пользу пациента,
отмечают страховые компании и профильное ведомство. Безусловно, «здесь» и «там» различны как оснащенность клиник, так и компетенции самих специалистов. Но еще в России и принято ругать врачей, высмеивать их безграмотность и невежество, считать их коновалами. Однако любая медицинская деятельность рискованна, и среди резонансных случаев, зафиксированных в последнее время в России, далеко не каждый — проявление некомпетентности или бездушия.
«В Великобритании широкий резонанс произвел случай смерти 44-летнего мужчины во время операции по поводу перелома конечной фаланги мизинца руки, — рассказал Фидель Байшев из Госпиталя королевы Александры в Портсмуте (Великобритания). — Фатальным может стать даже самое «безобидное» вмешательство, поэтому мы страхуем и собственную ответственность, и ответственность всей клиники».
По статистике, приведенной Байшевым, самыми «дорогими» остаются иски к акушерам-гинекологам.
И здесь связь выплат с нанесенным ущербом ясна. «Даже в случае смертельного исхода для любого пациента выплаты окажутся гораздо меньшими, чем в случае причинения вреда новорожденному, которому предстоят длительные годы жизни, реабилитация и, возможно, пожизненное сопровождение третьим лицом», — пояснил он.
Как отмечают эксперты страховых компаний, в России «акушерские дела» тоже самые дорогие. Так, максимальные выплаты размером 7 млн и 15 млн рублей одна из российских компаний сделала по случаям причинения вреда/смерти новорожденному и роженице. Крупные убытки компании несут по андрологическим профилям — например,
в 2014 году было выплачено 950 тыс.
рублей пациенту, утратившему функции полового члена после обрезания.
Однако, как отметил профессор Гордеев, в России немало претензий к анестезиологам, что совсем не характерно для Европы и США, где этот профиль медицинской деятельности связан с минимальным юридическим риском. «Если пациент погиб на столе, то зачастую даже коллеги попытаются списать вину на анестезиолога», — делится опытом профессор Гордеев.
Что же касается врачебных ошибок, то этот термин употребляется, но юридически его не существует. В основном в России врачей судят за халатность и причинение вреда.
В Европе и США адекватность помощи оценивается комплексно — по совокупности критериев так называемых стандартов лечения. И чем более уникален случай больного, тем выше юридические риски. Ведь рекомендации и стандарты чаще всего неприменимы к уникальным случаям и тяжелым больным. Именно по этой причине специалисты экспертного уровня, кому и достаются самые сложные пациенты, не меньше других рискуют быть втянутыми в судебные тяжбы.
«В России стандарты имеют юридическую силу, но не могут быть реализованы в ряде медицинских учреждений в силу проблем оснащенности, — обращает внимание Гордеев. — Поэтому для собственной же юридической безопасности я рекомендую клиникам создавать и принимать локальные стандарты».
Локальные стандарты — это юридическая безопасность минимального уровня. По крайней мере, они помогут не судить специалиста, например, за то, что он не провел МРТ, которая показана по стандартам, но отсутствует в клинике. Мера же наказания за настоящую ошибку должна определяться судом совместно с профессиональным сообществом, подчеркнули участники дискуссии.
«В США вопрос о компетентности врача и возможности продолжать деятельность решает профессиональная ассоциация, — говорит профессор Гордеев. — Врач может лишиться лицензии или его деятельность может быть приостановлена на период дополнительного обучения». Российского же врача, совершившего ошибку, отправляют не на доучивание, а на исправительные работы с далеко не хирургическим или общемедицинским инструментарием. Как отметили специалисты, отстранение от практики и исправление непрофессиональной работой пагубны:
специалист не только не поумнеет, но и утратит имевшиеся навыки.
Подняв вопрос профессиональной ответственности, участники форума не снимают проблемы образования. Действительно, многие претензии к качеству помощи лежат в образовательной плоскости. Хотя и ситуации, расцениваемые как халатность — например, с забытыми в теле тампонами или даже операционными простынями, — могут быть проявлением банальной усталости.
По словам Байшева, в Великобритании четко контролируется загруженность врача и его переработки, нормы работы и отдыха. Однако, считает он, в нормированном дне также есть недостаток — снижение преемственности пациентов между врачами и уровня информированности о конкретных клинических ситуациях.
Как отмечено в обзоре отделения урологии Медицинского центра Университета Раш в Чикаго, в США в районах с «напряженной» юридической обстановкой врачи приспосабливаются, назначая больший объем обследований.
Данных о том, что такая тактика улучшает исход заболевания, нет, но по крайней мере напряженность отношений между врачом и пациентом снижается. Возможно, такой вариант отношений получит применение и в России. Однако в условиях обязательного медицинского страхования (ОМС), которое зачастую не может покрыть и гарантированную государством помощь, дополнительные обследования, вероятнее всего, окажутся платными, а значит, напряженность снова возрастет.
Комментарии
Коммерческие страховые ООО– работодатель и контролёр медицинских организаций, оказывающих медицинские услуги в рамках обязательной программы обязательного медицинского страхования (ОМС), и действуют, как исполнительные органы некоммерческих организаций ФОМС РФ и ТФОМС РФ от лица государства оплачивая работу медицинских организаций. Они исполняют обязательства в сфере организации медицинских услуг не только свои, но и государства. Медики должны действовать по стандартам, утверждаемым и разрабатываемым властными структурами. При этом прибыль коммерческой страховой организации ООО подавляет и отменяет клятву врача действовать исключительно в интересах пациента. (ФЗ N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в РФ» ст. 71". В основанье процесса оказания медицинской помощи и услуг должен быть человек и его здоровье. Клятва врача создаёт легитимность деятельности профессиональных врачей в среде разделения труда в обществе людей. Её соблюдение - критерий внутреннего суда врачебного сообщества. Она сохраняет врача профессионального, как врача..
Комментарий удален модератором
Медики вынуждены руководствоваться не исключительно интересами пациента, а исключительно интересами получения денег от ОМС либо заниматься коммерцией на стороне.
В результате Администрации медицинских организаций создают условия произвола и в отношении лечащих врачей, административно вынуждая их нарушать клятву врача, и в отношении пациентов, принуждая последних к неправильному лечению.
Так что сыр бор на пустом месте. Поздно уже пить боржоми.
Упыри как нибудь между собой по свойски разберутся. Без посредников.
1,.Жене делали химтерапию.После третьей химии билирубин оказался выше всего на 2единицы.Химтерапевт заставила делать капельницу его снижать.В результате перерыв между химиями ,который должен быть 21день,нарушен.В Москве (в Блохина,где мы консультируемся,были очень удивлены таким непрофессионализмом)
2.Раз в три месяца жена проверяется в онкоцентре.Пришла к гинекологу,сделали УЗИ.Сказали иди домой,всё хорошо!Перепроверили УЗИ на Каширке в Блохина в Москве (за деньги,5тыс.руб!).Вывод:емсть опухоль,необходима химтерапия!При этом врач,делавший УЗИ в Москве,сказал,что такую опухоль мог не заметить,если УЗи делал сантехник!
3.Друг делал УЗИ.Получил данные,среди которых запись,что "желчный пузырь в норме,обычных размеров".А он у него вырезан 10лет назад!Наверное вырос!
Что творится в больницах,не передать!А главное работают женщины,природа которых заставляет любить и уважать!
В России с начала 90-х медицина, как и все остальное стала деградировать (даже несмотря на новейшее оборудование в некоторых медицинских учреждениях)... Об образовании история умалчивает, но чем они хуже других; стандарты упростились; компетентность врачей снизилась, а нагрузка увеличилась - оптимизация, понимашь; а главное - сомнительное качество лекарств. А неадекватность зомбированного телевизором населения возросла. И как в таких условиях можно объективно оценить тот или иной случай? Об чем говорить?
И не нужно тут петь о судах, которые встают на сторону пациентов.
На моей памяти, таких примеров просто НЕТ!